— Я, кажется, потеряла счет времени. Проходи, Глеб, располагайся, — произношу я. — Спасибо за цветы, они прекрасны. Положи их, пожалуйста, на комод.
— Так уж вышло, что я приехал на полчаса раньше, — мужчина закрывает за собой дверь. — Решил зайти, чтобы не тащить с собой цветы в ресторан.
— Да, это очень разумно, — быстро говорю я, скрываясь в ванной комнате. — Я скоро.
Наспех смываю с себя шампунь и мыло, думая о том, что Глеб здесь совершенно не к месту. Совсем скоро вернутся Даниил с Кирой, и, мне бы не хотелось, чтобы они застали Глеба. Это ж надо было сегодня всем приехать пораньше.
— Черт возьми! — негромко восклицаю я, понимая, что моя одежда осталась в комнате. — Очень некстати.
Снова кутаюсь в полотенце и собираюсь с мыслями, чтобы предстать в таком виде перед Ланским. Конечно, на той вечеринке у его друзей, он видел меня в купальнике, но полотенце — это уж слишком интимно, на мой взгляд.
Я резко открываю дверь ванной комнаты и мгновенно врезаюсь в твердую грудь Глеба. Его руки, по всей видимости, на автомате обхватывают меня, прижимая к себе, а в пронзительном взгляде светлых глаз появляется маленький огонек. Все происходит настолько быстро, что я едва успеваю за уследить за дальнейшими событиями. Мужчина не теряется, его лицо приближается к моему, и вот я уже ощущаю его горячее дыхание. В эту же секунду ручка входной двери поворачивается, но я не успеваю оттолкнуть Ланского. От неожиданности мы оба замираем, будто нас только что поймали на месте преступления.
— Агги, дверь была не заперта… — в квартиру входит Даниил, а следом за ним появляется и Кира.
Отчаянно мечтаю провалиться сквозь землю, потому что в более идиотской ситуации я ещё не бывала. Со стороны кажется, будто я выпроводила дочь, чтобы затащить домой любовника. А что обо всем думает Воскресенский, мне даже и думать страшно. Хотя, какое мне дело до Даниила. У него есть законная супруга, а его взгляд, которым он буквально сжигает Глеба дотла, оказывается и вовсе неуместным.
— Здравствуйте! — голос моего ребенка заставляет нас всех отмереть.
— Привет, принцесса! — как ни в чем не бывало улыбается Ланской. — У меня для тебя кое-что есть. Посмотришь?
Глеб подхватывает подарочный пакет, оставленный в прихожей на высоком комоде, и передаёт его Кире. Моя девочка подозрительно осматривает его, после чего ныряет рукой внутрь. Реакция ребёнка не заставляет себя ждать, ведь Ланской угадал с подарком.
— Это новая кукла из рекламы, я так ее хотела. Спасибо, — радуется дочь, после чего убегает в кухню. — Мамочка, я ручки помою на кухне.
— Пожалуйста, — отвечает Глеб, после чего как бы невзначай протягивает правую руку Даниилу. — Приветствую тебя, Дан.
Мой взгляд невольно падает на руки мужчин, и я замечаю, что кольцо на безымянном пальце Воскресенского отсутствует. По какой-то неведомой причине меня этот факт совсем не удивляет.
Перед тем, как, наконец, скрыться в комнате и привести себя в порядок, я встречаюсь с темными глазами Дани, от которых так и веет холодом. Желваки на скулах не перестают заходиться в бешеном ритме, а тело, кажется, вот-вот превратится в твердый от напряжения камень.
Я захожу в комнату, плотно закрывая за собой дверь, и прислушиваюсь к тому, что происходит за ней. Даниил обычным тоном сообщает Глебу о том, что Кира является его дочерью.
— Да, я в курсе. Рад, что вы нашли общий язык. Девочка замечательная, — спокойно произносит Ланской.
— Ты знал? — громыхает за стеной.
— Да, — доносится все тот же тон Глеба. — Что тебя удивляет, Дан?
Далее я не слышу, что происходит в прихожей, потому как кто-то из соседей начинает сверлить. Мне ничего не остаётся, как привести себя в порядок, надеть любимое черное платье, которое идеально подчеркивает достоинства моей фигуры, и, наконец, вернуться в собравшуюся в этой квартире компанию. По правде говоря, я искренне надеюсь застать лишь Глеба и Киру, ведь Воскресенский в телефонном разговоре упоминал, что вечером его ждут дела.
Натягиваю на себя элегантное платье и собираю длинные русые волосы в хвост. Подходящие босоножки к образу у меня тоже, к счастью, имеются. Глаза подкрашиваю чуть ярче, чем обычно, а на губы наношу помаду нюдового оттенка. То, что надо. Несколько раз кручусь вокруг своей оси возле зеркала, слегка улыбаясь. Взгляд невольно цепляется за изящные сережки, которые подарил мне Даниил на тот единственный несостоявшийся новый год. Уже много лет я не снимаю их не только потому, что они восхитительны. Эти две маленькие вещицы дороги мне как память от любимого на тот момент человека, и как вера в то, что между нами хоть чуточку, но было все по-настоящему. Я тяжело вздыхаю и направляюсь к выходу из комнаты. Пока я не закрою страницу своей книги по имени Даниил Воскресенский, в мою жизнь не придет другой человек, который сможет сделать меня по-женски счастливой.
На протяжении всего вечера я безудержно смеюсь. На этот раз Глеб рассказывает забавные истории, касающиеся рабочих моментов. Кира практически не покидает огромную игровую комнату, в которой собраны, пожалуй, все самые интересные развлечения для детей. Девочка прибегает лишь попить и в двух словах рассказать о том, как там весело.
Тему отца Киры мы непроизвольно обходим стороной. Я знаю, что Глеб хочет спросить, как так вышло, что Даня знает о дочери, но Ланской слишком хорошо воспитан, чтобы задавать неудобные вопросы.
— Когда собираешься вернуться в Лондон? — неожиданно интересуется мужчина. — Кстати говоря, в ближайшее будущем я планирую смотаться туда по работе. Что называется, на разведку.
— На днях вернемся, — отвечаю я. Мой взгляд прикован к игровой, где Кира резвится с другими ребятишками. — Пора браться за следующий проект. Да и на следующей неделе у меня запланирована встреча с потенциальными клиентами. И соскучилась я по Лондону, честно говоря.
— Кира — чудесная девочка, — с теплотой в голосе произносят Ланской. — Очень добрая, но в обиду себя не даст.
— Да, — я встречаюсь глазами с Глебом. — Даниилу, как я понимаю, рассказал Максим. Его брат.
— Откуда Макс от этом узнал? — с интересом в голосе мужчина задаёт вопрос.
— Мы с Кирой на прошлой неделе были в игровой, а там нам встретился Макс с сыном, — я подношу чашку с остывшим чаем к губам и делаю большой глоток.
— Случайность? — он выгибает бровь.
— Абсолютная, — быстро киваю головой, потому что так и есть на самом деле. — Кстати, Даниил с Кирой гуляли во дворе сегодня, пока я принимала ванну. Ты их не встретил?
— Я не видел их, — обычным тоном произносит мужчина.
— Возможно, ходили в магазин, — пожимаю плечами я. — Глеб, нам уже пора. Кире надо спать. Я стараюсь по-тихоньку выстраивать режим, потому как, приехав сюда, мы сбили его полностью.
— Да, конечно, — Ланской подзывает официанта. — Счет, пожалуйста.
На прощание Глеб целует меня в щеку и треплет по русоволосой головке мою дочь. Мужчина благодарит нас за прекрасный вечер, после чего садится в свой автомобиль и моментально срывается с места.
Киренок засыпает настолько быстро, что я едва успеваю снять с нее платье. А вот ко мне сон не идет совсем. Черт возьми, проклятая бессонница! Как же мешают мысли в голове, которых с каждым днём становится все больше. Я бреду в сторону кухни с намерением выпить воды. Взгляд непроизвольно падает на часы. Час ночи. Решение приходит мгновенно. Мне нужно как следует переварить все события, произошедшие в моей жизни за последнюю неделю. Открываю приложение в телефоне и проверяю наличие билетов на самолет на завтрашний рейс. Ввожу данные, чтобы забронировать, но вдруг слышу стук в дверь. В одно мгновение я оказываюсь в прихожей. Кого принесло в такое время?
— Открывай, Аг-ги, — я насчитываю два негромких удара в дверь и все тот же знакомый голос. — Есть разговор.
Несколько секунд я стою в нерешительности, понимая, что если не открою, то Даниил все равно найдет способ попасть к нам в квартиру. Нас разделяет лишь дверь, но сейчас даже она кажется мне защитой. Не представляю, что именно заставило его сунуться сюда в такое время. Разве что ревность по отношению к своей дочери. Он только что обретает ребенка, а тут появляется ещё один претендент на ее благосклонность.
— Какого черта, Даниил? Кира спит, я тоже, — говорю я, пытаясь унять дрожь в голосе. — Если ты пришел к ребенку…
— Не ври, Аг-ги, я знаю, что ты не спишь, — перебивает он, злобно усмехаясь. — В этот раз я пришел к тебе. И тебе сейчас, — он делает паузу, — лучше открыть эту грёбаную дверь!
Действительно, сейчас лучше не спорить. Во-первых, мне бы не хотелось разбудить ребенка, а, во-вторых, не горю желанием выслушивать жалобы соседей, и поэтому открываю Даниилу.
Мужчина плечом опирается на стену, сунув руки в карманы брюк. Я невольно бросаю взгляд на его внешний вид. Судя по всему, сегодня у Воскресенского была деловая встреча, но сейчас он выглядит не слишком презентабельно. На нем надета белоснежная рубашка, пуговицы которой расстёгнуты до груди, а рукава закатаны до самых локтей. Волосы мужчины слегка взъерошены, а темные глаза и вовсе кажутся безумными. Я обращаю внимание на широкие рельефные плечи и нервно сглатываю.
— Чего тебе? — переминаюсь с ноги на ногу, пытаясь скрыть внезапно появившееся волнение. Невольно облизываю пересохшие губы, чуть приоткрывая их. — Что ты молчишь? Я спрашиваю, зачем приш…
Договорить не успеваю, потому как меня впечатывает стальной притягательный торс в стену съемной квартиры. Входная дверь закрывается, и мы с Даниилом оказываемся в закрытом пространстве один на один. Мужчина сминает мою талию в руках, не давая возможности выбраться из крепкого захвата, а тяжёлое рваное дыхание опускается на мои губы.
Черт возьми! Мое тело предательски реагирует на прикосновения Даниила, а разум, кажется, и вовсе отключается. Дрожь пробегает по коже, когда его жесткие губы с легким привкусом мяты накрывают мои. Я оказываюсь неготовой сопротивляться властному и требовательному поцелую, поэтому ответ не заставляет себя ждать.