Встречаюсь с темными глазами Воскресенского. Он пребывает в бешенстве, а меня до колик в животе забавляет эта ситуация. Я поднимаюсь со своего места, не теряя зрительного контакта с мужчиной, и обхожу письменный стол, устраивая свою пятую точку на деревянную поверхность.
— Даниил Воскресенский ревнует? — я провожу указательным пальцем по его двухдневной щетине. — Никогда бы не подумала.
— Ты договоришься, Агги, — рычит он, перехватывая мое запястье.
— Ты нравишься мне таким, — шепотом говорю я, и, кажется, именно эта фраза срывает у Воскресенского все тормоза.
Сводящий с ума поцелуй не заставляет себя ждать. Даниил едва сдерживается, чтобы не разорвать одежду, которая так мешает ему пробраться к нежной коже. Необузданная страсть граничит с щемящей нежностью, и это именно те ощущения, что нам двоим так необходимы. Я будто проваливаюсь в нечто новое, неизведанное, ведь чувства, испытываемые сейчас, кардинально отличаются от чувств пятилетней давности. Но самое завораживающее и в то же время пугающее, что омут под названием Даниил затягивает меня все сильнее, заставляя погружаться в бездну наслаждения и… любви.
Незаметно подкрадываются выходные, а это означает, что совсем скоро Кира познакомится со своими бабушкой и дедушкой по отцовской линии. Завтра нам предстоит перелет до Испании, где родители Даниила уже с нетерпением ожидают сына. Воскресенский решил пока не сообщать о дочери, поэтому они уверены, что Даня приедет один.
— Надо было рассказать, Даниил, — я нервно одергиваю край футболки, когда самолет касается земли. — Их удар хватит, когда они увидят четырехлетнюю внучку.
Кира разглядывает новую местность в иллюминатор, придерживая переноску с Лесси. Разумеется, собака поехала с нами. Несмотря на наши с Даниилом уговоры, дочь ни в какую не хотела оставлять ее в столице. Вот и результат. Лесси весь полет жалобно скулила, раздражая своим воем окружающих. Поэтому, я думаю, что бо́льшая часть пассажиров нашего рейса облегчённо выдохнула, когда самолет приземлился в пункте назначения.
— Я уверен, что их реакция будет ошеломляющей, — тихо усмехается Даниил.
— Не сомневаюсь, — сипло произношу я.
— Аг-ги, не переживай! — ладонь Воскресенского опускается на мое запястье. — Все будет хорошо.
Через пару часов такси останавливается многоэтажного жилого дома. Кира радостно хлопает в ладоши, ожидая скорой встречи с бабушкой и дедушкой, чего нельзя сказать обо мне. Волнение не проходит, скорее, наоборот усиливается. Я не знаю родителей Даниила, видела их всего лишь раз, поэтому даже представить не могу их реакцию.
— Даня, сынок, как же я соскучилась! — в голосе мамы слышится дрожь. — Как долетел?
Даниил входит в квартиру первым, а мы с Кирой следом. Мама мгновенно меняется в лице, увидев меня. Он быстро переводит взгляд на Киру, потому возвращается ко мне, а после снова на дочь. Женщина хлопает глазами, не понимая, что здесь происходит, но ее волнение ощущается настолько сильно, что передается и мне. Правда, я сама никак не могу унять дрожь в коленях.
— Здравствуйте! — приветствую я, а Кира подхватывает.
— Добрый день! — в один голос произносят мать с отцом.
— Вот привез вам мою семью! — спокойно говорит Даниил, скидывая с плеча дорожную сумку.
— Сынок, пока маму удар не хватил, представь нам этих двух прекрасных леди! — Юрий Валентинович подмигивает Кире, и дочь расплывается в мягкой улыбке, чувствуя, что ее привезли к "своим".
— Дорогие мои, вы не ослышались! Агния — это моя бывшая супруга, которая, я надеюсь, в скором времени станет настоящей, — он скользит по мне сканирующим взглядом. — А этот милый ребенок — моя дочь и ваша внучка Кира.
Требуется лишь секунда, чтобы осознать произошедшее. В первую очередь, родителям. Отец, недолго думая, подхватывает Киру на руки и крепко прижимает к себе, а вот мама оседает на небольшой стул, стоящий в прихожей, не отводя взгляда от сына. Ее глаза моментально увлажняются.
— Внучка… — с придыханием произносит она. — Даниил, как так? Я же… мы ничего не знали… у нас даже нет игрушек…
— Зато у нас есть собака. Настоящая, — Юрий Валентинович ставит Киру на пол, и девочка указывает пальцем на переноску. — Это Лесси. Мне папа подарил.
— Это замечательно, — ее губы трогает лёгкая улыбка.
— А у вас есть собака или кошка? — неожиданно интересуется дочь.
— У нас нет. А у твоего папы в детстве тоже была собака, и он её очень любил. А потом… мой сын сказал, что больше никогда в его жизни не будет питомцев. Но сейчас что-то изменилось, — Оксана Викторовна, наконец, встаёт со стула и подходит к дочери. — Твой папа очень тебя любит, малышка. И я тоже. Я так рада с тобой познакомиться.
Женщина с трепетом поглаживает Киру по голове, после чего крепко обнимает. Она что-то шепчет ей на ухо, после чего уводит в гостиную.
— Агния, проходи! Вы с дороги устали, наверное, — отец похлопывает Даниила по плечу.
— Немного, — коротко отвечаю я, робко улыбнувшись.
Даниил с Юрием Валентиновичем уходят в кухню, а я направляюсь в гостиную. Оксана Викторовна достает из шкафа несколько альбомов с фотографиями, рассказывая Кире о временах, когда ее папа был маленьким.
— Ты очень похожа на него, смотри, — бабушка указывает на черно-белое фото, где запечатлен маленький Даниил с машинкой в руках.
— Это папа? — смеется Кира.
— Да, милая. Как раз в таком возрасте как ты сейчас, — голос женщины наполняется теплотой. — Агния, как же так вышло?
— Это такая долгая история, но я обязательно поделюсь ею с вами, — заверяю бабушку Киры, на что та в ответ кивает головой.
— Так или иначе, но я безумно счастлива. Первая внучка. У меня же только мальчишки были, а тут девочка, — ласково говорит она. — Господи, какое счастье!
Уже через полчаса мы сидим в столовой, с жадностью поглощая все, что приготовила Оксана Викторовна. Говоря о небольшой квартирке, Даниил слишком приуменьшил ее размеры. Она довольно просторная с двумя спальнями и гостиной. Места разгуляться более чем предостаточно.
— Я забронировал для нас номер в отеле неподалеку отсюда. Надо заселиться, а потом можно прогуляться по городу, — предлагает Даниил.
— Кира могла бы побыть с нами, — отец Даниила хитро улыбается. — И если внучка не против, то и заночевала бы с нами.
— Я не против, дед! — тут же отзывается дочь. Надо сказать, Воскресенские расположили к себе моего ребенка с первой же встречи. Насколько Кира осторожничает в общении с новыми людьми, здесь совершенно не тот случай.
— Вот и отлично! — восклицает мама Даниила. — Мы найдем, чем заняться.
— Как и мы, — тихо произносит Воскресенский, сжимая пальцами мое бедро.
Даниил заказывает столик в уютном ресторанчике с прекрасным видом. Здесь играют музыканты, создавая романтическую атмосферу, а я ощущаю себя юной особой, которую пригласил на первое свидание понравившийся мужчина.
— Сегодня прислали на почту, — Даня протягивает мне телефон, на экране которого открыт документ.
— Так быстро? — удивляюсь я.
— Алиса не стала вставлять палки в колёса и решила, наконец, заняться своей жизнью, — в голосе Воскресенского слышится неподдельная радость.
— Это хорошо, — только и говорю я, не зная, как реагировать. Безусловно, я рада, что их теперь ничего не связывает.
— Я рад, что эта давняя и долгая история подошла к концу, что столько лет нас связывала. Мы с Алисой встречались. Давно. Познакомились на какой-то конференции, а там все закрутилось-завертелось. Она забеременела, — он делает небольшую паузу, будто собирается с мыслями. — Я очень ждал этого ребенка. Она тоже ходила, присматривала детские вещи. У нее открылось кровотечение уже на последних сроках. В тот вечер она просила меня не уезжать, но в очередной раз у меня была важная встреча. Скорая ехала долго, как и я, а у ребенка заканчивался кислород. Я и машина скорой помощи прибыли примерно в одно время. Алиса лежала на полу в луже крови. И как ты уже понимаешь, спасти смогли только ее. Я очень виноват перед ней. Ведь если бы тогда я не уехал, то она вовремя оказалась бы в больнице, и с ними обеими все было бы в порядке.
— Это была девочка, — я глотаю соленые слезы, которые рукой струятся по моим щекам. То, что Алиса пережила, не каждый смог бы выдержать и не сломаться. А она сломалась.
— Да, — кивает Даниил. — Ты себе даже представить не можешь, Агги, каково это, когда ты каждый день просыпаешься с разъедающим чувством вины. Когда весь мир блекнет на фоне той трагедии, что пришлось нам с Алисой пережить. Это страшно. Очень.
Даниил проводит рукой по волосам и подносит кулак ко рту, стискивая зубы. Кажется, совсем невозможно поверить в то, что случилось много лет назад. Такое ощущение, будто я сама чувствую эту душераздирающую боль, что пришлось испытать и Алисе, и Даниилу.
— Мы разошлись, разумеется. Каждый из нас должен был пережить трагедию по-своему. Она стала с кем-то встречаться, у меня была лёгкая интрижка с Дашей, а потом Алиса снова вернулась в мою жизнь. Но уже в качестве партнёра по бизнесу. Между нами больше ничего быть не могло, конечно же, но Алиса считала иначе. А потом появилась ты, Аг-ги. И все пошло наперекосяк.
Я молчу, то и дело, смахивая струящиеся слезы. Теперь между нами нет секретов. Мы, наконец, можем начать нашу историю с чистого листа.
— Я захотел тебя себе. Молодую девчонку, в которой жизнь горела и продолжает гореть огнем. Ты стала для меня глотком свежего воздуха. Но, как тебе уже известно, я не из тех людей, которые проявляют хоть какие-то чувства. В этом я весь в отца. Но ты зацепила. Правда, понял я это уже гораздо позже. Я хотел сблизиться с тобой по-настоящему, узнать тебя, но не сложилось. Мой начальник службы безопасности сливал всю информацию конкурентам, и в один момент я просто оказался в полном дерьме. Эти люди едва не отправили на тот свет мою мать, когда она проходила реабилитацию за границей, — мужчина тяжело вздыхает, потирая лицо руками. — Пронюхали и про тебя. А потом тот мальчонка с тобой в кафе, противозачаточные и все. Меня накрыло. Вычеркнуть навсегда тебя из своей жизни — лучшее решение. Как мне тогда казалось.