Желудок сжался внутри до тошноты. Если раньше я верила, что Шалимов вскоре исчезнет из нашей жизни, то теперь это было просто невозможно.
— Что ты хочешь от меня услышать? К чему говоришь мне все эти слова и запугиваешь меня? Мне и так не по себе от всей этой ситуации…
— Я хочу услышать ответ на свой вопрос, Поля. Мы можем сейчас поехать сразу ко мне домой? На днях мы распишемся, а я и близко его не подпущу к вам с Сафиной, имея на то все права. Выбор за тобой.
— То есть ты предлагаешь мне выйти замуж? Прямо сейчас?
— Именно. Я планировал сделать все иначе, но судя по тому, как Шалимов решительно настроен добиться своего, у меня нет времени организовать все красиво, но есть возможность уберечь тебя от ошибок. Отгородить тебя от этого мужчины. Тебя и твою дочь.
— Мне нужно подумать, — спокойно ответила я. Взять себя в руки стоило мне огромных усилий.
— О чем? — поморщился он. — О чем думать, Полина?
— Хотя бы о том, что от этого решения будет зависеть наше будущее с Сафиной. Я не готова затевать с Шалимовым войну. Дочка потянулась к нему, он тоже к ней тепло отнесся. Мышка — мое слабое место. Такое же, как и Леся для тебя, а я не хочу давить на эти места, потому что дети меньше всего виноваты во всем, что происходит между взрослыми людьми. Я не могу думать только о себе, и делать что-либо назло Шалимову. Да и не хочу этого, понимаешь? А Леся? Как ты представляешь себе нашу жизнь на данном этапе? Осознаешь ли, что прессинга по всем фронтам я не выдержу? Ты не помощь предлагаешь, Паша, а муку… — выдавила я из себя. — Заставить страдать твою дочь, Сафину ради призрачного намека на спокойствие?
Я привыкла слушать свой внутренний голос, а сейчас он буквально кричал мне, чтобы я не принимала никаких поспешных решений.
— То есть это твое «нет»? — резкие черты лица были непроницаемы, но в глазах Быстрова вспыхнула злость.
— Мне нужно подумать. Я не хочу наломать дров. Однажды я уже сделала глупость за неимением времени, как следует взвесить все за и против. Принимать решений на скорую руку ни на твой счет, ни насчет Шалимова я не буду. И знаешь, Паша… — немного помолчав, я продолжила, смотря ему в лицо: — У меня создалось впечатление, что ты не от ошибки хочешь меня уберечь, а боишься, что я выберу отца своей дочери. И чем тогда ты лучше Роберта в этой ситуации? Вам обоим плевать на мои чувства? — я сама не понимала, что побудило меня произнести это все, но я не выносила давления. Шалимова ждали завтра те же слова.
— Хорошо, — сухо произнес Быстров и превратился в холодного, угрюмого незнакомца с леденящим взглядом зеленых глаз. — Я все понял, — он угрожающе сжал губы, отвернулся от меня и завел двигатель.
23
Полина
— Мама, мы правда поедем кататься с сестренкой на машине? — Мышка удивленно на меня посмотрела, а я отложила телефон в сторону. — Я не пойду сегодня в садик?
Разговор с Робертом продлился от силы две минуты. Он уточнил удобно ли нам с Сафиной съездить после обеда в клинику, чтобы провести генетическую экспертизу. Я ответила, что удобно.
— Да… Прокатимся с Робертом и Дамирой до одного места. До конца недели без садика, побудешь дома вместе со мной. Хорошо? — Сафину кивнула.
— А до какого места? — спросила она. — В парк?
Я закусила губу, думая над тем, что ответить, но на ум ничего не приходило. Как и любой ребенок Сафина до дрожи боялась врачей и осмотров, даже если они безобидные, и потому я решила сказать правду, чтобы не пришлось этого делать в машине Роберта.
— Мы поедем в одну клинику, наподобие той, где я работаю. Вам с сестренкой в ротике поводят ватной палочкой. И… Все.
— Я больна? Или Дамира?
— Нет, это просто небольшая формальность. Пустяк. Больно не будет. Ты обещаешь не плакать? — Сафина спрыгнула со стула.
— Если пустяк, то не буду, — серьезно ответила она. — Но если будут делать уколы…
— Никаких уколов, — пообещала я.
— Хорошо… Давай, я помогу тебе помыть посуду? — дочка поставила пустую тарелку в раковину и побежала в свою комнату за табуретом.
С фиксирующей повязкой было проблематично выполнять домашние дела, с которыми раньше я справлялась в два счета. Врач пообещал, что через две недели я смогу вернуться к прежнему образу жизни, но мне хотелось верить, что это случиться немного раньше.
— Спасибо моя хорошая, — я поцеловала Сафину в макушку, когда она вернулась с табуретом, взобралась на него и включила воду. — Как закончишь, собирайся. Роберт заедет за нами через час.
Весь вчерашний день я думала о том, что скажу Мышке, когда Роберт получит на руки положительный результат. Наверное это следовало обсудить с ним, а в одиночку принимать такого важного решения не имело смысла?
Сафина вымыла посуду и убежала к себе в комнату, а я взяла в руки телефон, и набрала Алену. С Пашей мы так и не встретились, он задержался вчера допоздна на работе, а мне стало неловко просить подругу приехать ко мне в девять часов вечера, чтобы она побыла с ребенком. Наш разговор с Быстровым висел на сердце тяжелым камнем, а мое некогда сильное желание стать его женой вдруг померкло. Ума не приложу, как буду разрываться между двумя мужчинами, которые облегчать мне задачу никаким образом не собирались, а только лишь давили на меня, склоняя принять то или иное решение. В такие моменты я лишь отчетливее понимала, что хочу отгородить себя и Сафину от любого посягательства извне. И с Пашей я хотела встретиться, чтобы все ему рассказать, хотя, возможно, эти оправдания ни одному из нас были не нужны, если в прошлый раз он предложил съехаться, узнав правду.
— Мама, а здорово было, если бы мы с сестренкой жили вместе, правда? Ты ведь не скоро родишь мне настоящую? — Сафина крутилась перед зеркалом в красном платьице, разглядывая себя в отражении.
Мышка выбрала самый красивый свой наряд, я смотрела на нее, а чувстовала внутри мучительную тоску. Мы с Кристиной росли в полной семье, у нас никогда не было недостатка в любви родителей, а наши с ней дети были этого лишены.
— Ох, выдумщица, — я обняла Сафину и погладила по темным волосикам.
— Нет, ну правда! Роберт хороший. Он мне нравится. Дамира маленькая, а ей нужна старшая сестра. Я буду играть с ней в куклы, учить делать поделки. Пусть Роберт привозит ее к нам хоть изредка? А мы позовем бабушку Машу и деду Фиму, чтобы познакомить ее с ними…
— Давай, мы поговорим об этом позднее? — немного растеряно произнесла я, не зная, что ответить. Сердце будто сжали холодной рукой. Если что-то и подтолкнет меня к серьезному решению насчет Шалимова, то это скорее всего будет чувство вины перед дочерью. — Ты только веди себя скромно в машине и клинике. Договорились?
— Ну ладно… — грустно протянула Сафина, нахмурившись.
Густые длинные волосики Мышки мы расчесали и надели на голову красивый ободок. Я тоже переоделась в брючный костюм, причесалась, и, окинув себя придирчивым взглядом в отражении зеркала, взяла ключи и сумку, и направилась с Мышкой вниз.
Припаркованный черный автомобиль Шалимова я заметила сразу. Роберт стоял возле внедорожника, одетый в элегантный костюм, и разговаривал по телефону. Увидев нас, он задержал на мне внимательный взгляд, а я почувствовала себя маленьким, нашкодившим ребенком, который провинился перед строгим родителем и теперь ждал своего наказания. Роберт коротко кивнул мне в знак приветствия, когда я с ним поздоровалась. Открыл заднюю дверцу для Сафины, и подождал, когда она сядет рядом с няней и Дамирой.
Куда бы Роберт не поехал с девочкой Лиза всегда была рядом. Вроде ничего плохого девушка мне не сделала, а просто помогала Роберту с малышкой, тем не менее ее общество и косые взгляды были мне неприятны.
— Добрый день, — Лиза поздоровалась со мной, и натянуто приподняла уголки рта.
Я кивнула ей в ответ, и поторопилась забраться в салон. Похоже, что чувство общей неприязни было у нас взаимным. И если Лиза дальше своего влюбленного носа ничего не видела, думая, что я претендовала на мужчину от которого она была без ума, то мне же было наплевать на Шалимова и его увлечения. Но только не на Дамиру, с которой няня возилась так, будто это была ее родная дочь. Почему-то это сильно задевало меня.
— Как себя чувствуешь? Как плечо? — поинтересовался Роберт, взглянув на меня.
— Мне уже лучше. Спасибо, — холодно ответила я, а в салоне повисла тишина.
Удивительно, что его и в самом деле это интересовало. Или он спросил вежливости ради?
Всю оставшуюся дорогу до клиники Роберт разговаривал с кем-то по телефону, и я была этому несказанно рада. Уж не знаю о чем они вчера беседовали с Быстровым на улице, и наверное лучше не знать, но я едва сдерживалась, чтобы не сказать Шалимову, что я не переходящее знамя, и сама буду выбирать, что будет лучше для нас с Сафиной, но никто другой.
— Мама, это правда не больно? — тихо спросила Сафина, схватив меня за руку, когда я подписав бумаги, направилась с ней в процедурный кабинет.
— Правда, — погладила ее по головке.
— А почему Дамира так сильно плачет? — она смотрела большими глазами на сестренку, которую Лиза укачивала на руках. Они вышли из кабинета несколько минут назад.
— Она просто маленькая. Ей не понравилось, что ее заставляли открыть ротик. Она же еще совсем кроха и ничего не понимает.
В моей практике случились разные истории: женщины рожали от мужей, любовников, после долго лечения, даже после бесплодия — всякое бывало, но вот сама ситуация с установлением отцовства до этого дня обходила меня стороной. И я старалась не думать, как это унизительно выглядело со стороны, когда молодая девушка в белом халатике, взяв документы, попросил присесть нас с дочкой на кушетку. Она провела все необходимые манипуляции сначала со мной, а затем с Сафиной.
— Лиза, иди в машину с детьми, — попросил Роберт, когда мы вышли из кабинета.