е или трое — тоже со стволами.
Подобное мне доводилось видеть и в Мозамбике.
Только там местные жители встречали незваных гостей с автоматами АК-47, гранатами и базуками. И их вертолет больше в небо не поднимался.
Коротышка с негром забегали от хижины к хижине, засовывая туда свои стволы и полностью игнорируя индейцев. Офицер с хозяйским видом расхаживал по центру деревни.
— Никого, — прокричал негр. — Здесь ни-ко-го!
Тем временем я ломал голову, что за невероятное предвидение руководило Кайяпи, когда он помчался в джунгли прятать мои пожитки? Не давала мне покоя и другая мысль. Не являлась ли столь трогательная забота о чужаке следствием ритуального любовного состязания, в результате которого я прошлой ночью оказался связан с племенем пока еще не понятными мне узами?
Кайяпи с невинным видом выбрел из джунглей — причем совсем не с той стороны, где он исчез несколько минут назад вместе с моими шмотками.
Офицер, используя всю мощь легких, попытался вступить в разговор на португальском с несколькими мужчинами шемахоя. Однако все они, включая Кайяпи, смотрели на него с видом полного недоумения.
Коротышка завершил обход и проверку главного круга хижин. Табуированная лачуга лежала в поле его зрения, но располагалась на сотню ярдов в глубь джунглей, к ней вела лесная тропа, больше походившая на канаву раскисшей грязи.
Метис заколебался, видимо сравнив размеры участка затопленных джунглей между ним и хижиной с расстоянием, отделявшим его от вертолета. Затем сделал вид, что не заметил ее.
— Здесь тоже никого, — подал он голос хозяину.
Но что разыскивали эти подонки?
Неужели то же, что искали португальские войска в деревеньке племени маконде, когда приземлились туда на своей «Алюэтте»? Что могло им понадобиться в этих дебрях, тонущих в грязи, а вовсе не в политических междоусобицах?! Ладно — на улицах Рио, ладно — в прибрежных африканских деревнях, но в глуби Амазонии?
Офицер проорал что-то в вертолет, из которого тут же вылез затравленного вида индеец-переводчик. Он обратился к землякам посредством громкоговорителя на каком-то индейском диалекте — вроде языка тупи, а затем прибегнул еще к паре других — с одинаковым успехом. В языке шемахоя таился некий сдвиг, начисто отделявший местное население от всех соседей. Поэтому все потуги переводчика остались тщетными. Кайяпи же не проявлял никакой инициативы.
Внезапно офицер огляделся и ткнул пальцем в негра и коротышку, которые тут же присоединились к нему и пустились по грязи штурмовать свой вертолет.
Лопасти закрутились, разгоняя зыбь по воде и сотрясая тростниковые хижины. Незваные гости взлетели и, поднявшись над поселком, вскоре исчезли за вершинами деревьев.
Они не рискнули оставаться в деревне больше десяти минут.
Позже я расспросил Кайяпи, что случилось бы, заберись коротышка в табуированную хижину.
— Тогда, наверное, мы бы их убили.
— А ты знаешь, Кайяпи, что могут сделать эти ружья у них в руках?
— Еще бы, я знаю, что такое ружья.
— Ты знаешь карабины, винтовки, пистолеты. Так-то, Кайяпи. Это все ружья, которые стреляют один, два или три раза. А их ружья стреляют «кай-кай» раз — причем в одно мгновение. — И я несколько раз ткнул пальцами воздух, как это делал офицер.
В ответ Кайяпи лишь пожал плечами.
— Может быть, мы их и убили бы.
— А зачем ты спрятал мои вещи в джунглях? — поинтересовался я.
— А разве я поступил неправильно, Пи-эр? — ответил этот хитрец вопросом на вопрос.
— Верно. Ты сделал как нельзя лучше.
— Ну вот.
— Но у меня совсем другие причины так думать, чем у тебя, Кайяпи.
Он уставился на меня недоуменно, затем встряхнул головой и рассмеялся.
— Завтра, Пи-эр, ты должен встретиться с мака-и. Мы завтра все встречаемся с ним.
Начались приготовления к танцу. Танцу в глубокой — в два фута — воде. Часть прилегающих джунглей уже под водой, в низинах глубина доходит до шести футов и более.
Деревня расположена на склоне. И одному Богу ведомо, какого уровня достигнет вода в ближайшие несколько недель. А какой высоты эта треклятая дамба? Тридцать или сорок метров?
Муравьи уже с ума посходили — носятся по веткам как безумные, забираясь все выше. Радужно-голубые бабочки морфо, составлявшие изумительные орнаменты — точно декоративные тарелки, развешанные по деревьям, — теперь тревожно порхают над водами. Красные и оранжевые макао рассыпались по ветвям и лианам, напуганные собственными воплями. Сегодня утром я видел парочку аллигаторов, барахтавшихся возле самой деревни. В джунглях уже вовсю шныряют рыбы. Скоро они будут носиться, словно птицы, меж ветвей.
Однако хватит о природе. Описание ради самого описания почти ничего не стоит. Шемахоя это известно. Природа здесь вовсе не умиляет. Это вам не картина, не пейзаж и не ландшафт. Она — кладовая и словарь. И мне представляется, что как словарь она гораздо важнее — во всяком случае, в мировоззрении шемахоя. Макао — это прежде всего счетно-перьевые существа.
Только что ко мне пришел Кайяпи и сообщил по секрету, чего они все ожидают от этой беременной женщины.
Белые Балахоны завопили бы от восторга, узнай они об этом.
Или, наоборот, содрогнулись бы в ужасе!
Индейцы ожидают, что «бог» мака-и воплотится в этой женщине — предстанет, так сказать, во плоти и крови.
Так вот что, оказывается, имел в виду Кайяпи, говоря, что ребенок мака-и приходит, «когда настало время»! Вот зачем ту женщину накачивали наркотиком весь период беременности.
Бог знает, в каком она сейчас состоянии! У нее и нос, поди, уже отвалился наполовину — если судить о результатах частого употребления мака-и по состоянию носа Брухо: две дырки наизнанку в переплетении багровых сосудов.
И бог знает, к каким генетическим последствиям все это может привести!
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
ДЕШИФРОВАННЫЙ ПРОТОКОЛ ОБМЕНА С «ПРЫГ-СКОКОМ».
ВРЕМЯ «Ч» — 3 ДНЯ 14 ЧАСОВ 30 МИНУТ.
ШТАБ МИССИИ, ХЬЮСТОН: «Вы приближаетесь. Все идет отлично. Все данные свидетельствуют о неуклонном торможении объекта и его безусловном приближении к Земле. Я вам уже говорил: мы несколько опасались, что этого все-таки не произойдет. Мало ли воздушных ям в штате Висконсин! Размеры оцениваются приблизительно в одну морскую милю в диаметре. Скоро вы получите визуальное подтверждение наших предположений».
ПЕТР ЩЕРБАТСКИЙ: «Конечно, это будет зависеть от массы. Я имею в виду вашу яму в Висконсине».
МАЙК ДАЛЬТОН (штурман): «Ты думаешь, этот пузырь надул какой-нибудь шутник и подсунул нам?»
ЩЕРБАТСКИЙ: «Это может оказаться громадной конструкцией. Межзвездная реактивная землечерпалка. Это только мое предположение».
ПАУЛУС ШЕРМАН (командир миссии): «Вполне возможно, Майк».
ЩЕРБАТСКИЙ: «Или же оно может оказаться каким-нибудь пустотелым внутри астероидом. Оба предположения в равной степени вероятны».
ШТАБ МИССИИ: «Дистанция сорок морских миль — оно приближается при относительном ускорении порядка двухсот и сбрасывает скорость… сто девяносто девять… сто девяносто восемь…»
ДАЛЬТОН: «Так мы возвращаемся? Превосходненько. Может, зацепимся за нее и таким образом мигом окажемся дома? Убери палец, Петр, убери палец!»
ЩЕРБАТСКИЙ: «В жизни не мог привыкнуть к подобному трансатлантическому легкомыслию. Возможно, перед нами самый замечательный момент во всей человеческой истории — первая встреча с внеземным разумом».
ДАЛЬТОН: «Вступить в контакт методом демонстрации эротического шоу задом наперед мог разве что только отъявленный шутник…»
ШТАБ МИССИИ: «Расстояние десять морских миль — приближаемся — сто семьдесят пять… сто семьдесят четыре… Слушайте, Майк, может, хватит болтать?»
ВРЕМЯ «Ч» — 3 ДНЯ 15 ЧАСОВ 5 МИНУТ.
ШЕРМАН: «Я вижу его! Нечто лунообразное, подсвеченное с одной стороны солнцем. Эта штука должна быть шаром. Что скажете насчет качества картинки?»
ШТАБ МИССИИ: «Немного отсвечивает. Вы не могли бы сдвинуть камеру чуть вправо?»
ШЕРМАН: «А так?»
ШТАБ МИССИИ: «А так уже лучше. Теперь нам видно».
ДАЛЬТОН: «Что транслируется в данный момент?»
ШТАБ МИССИИ: «Кино про Manson Musical. Нью-йоркская станция крутит его всю последнюю неделю напролет. Нет, секундочку… Эта передача только что закончилась. Они должны передавать нашу диаграмму, с объяснением места и цели нашей встречи — да, совершенно верно, именно ее. Вот она уже кончилась… Вот снова началась… нет, они опять переключились. Новая диаграмма. Показывает, как ваша трасса пересекается с направлением их полета. Новое изменение диаграммы. Увеличение масштаба. «Прыг-Скок» и Шар. Шар представляет собой сферу безукоризненных очертаний. «Прыг-Скок» — небольшой треугольник, целиком состоящий из точек. И еще одна пунктирная линия, соединяющая оба объекта».
ДАЛЬТОН: «Так нам что, двигаться по этой пунктирной линии?»
ШТАБ МИССИИ: «Снова изменение диаграммы. Теперь «Прыг-Скок» сидит на той самой стороне Шара, о которой мы только что говорили. Они хотят, чтобы вы совершили на них посадку. Расстояние теперь — пять миль, относительное ускорение пятьдесят… сорок девять…»
ШЕРМАН: «Теперь видимость просто прекрасная. Как читаются картинки?»
ШТАБ МИССИИ: «Восхитительно. Так вы готовы совершить посадку самостоятельно, в ручном режиме?»
ШЕРМАН: «Будьте-нате! Этот глобус сверкает, точно он сделан из металла. Высокое альбедо[10]. Без видимых неровностей. Каменным, геологическим образованием это не назовешь — так что идея пустотелого астероида отпадает».
ШТАБ МИССИИ: «План приземления ретранслируется. Без изменений и добавлений. Дистанция сократилась до трех миль. Относительное ускорение тридцать… двадцать девять…»
ЩЕРБАТСКИЙ: «Тут поневоле почувствуешь себя блохой. При таких размерах — и движется своими силами!»
ШЕРМАН: «Хьюстон? Я собираюсь совершить короткий выстрел из дюз, чтобы погасить скорость падения. Небольшой, на полсекунды выстрел… сейчас-сейчас…»