административного ресурса практически нет. У нас разве выгоняют из школы? Оставляют на второй год? Выгоняют из вуза? Ну вот предложил один студент одному хорошему человеку, доценту, «выйти поговорить» — и чего? — и ничего, а раньше он вылетел бы из вуза.
Если школьник не плюют учителю в лицо — то лишь по собственной доброте. Это, значит, внизу. Вверху — какая-то отчужденная пирамида с логикой типичного военкома, жрущая от тебя бумаги, и чем больше «комьютеризации» — тем, конечно, больше бумаг. Причем на некоем этаже пирамиды начинается уровень, где получают зарплаты вполне ничего, а «топ-менеджмент» системы образования, тот же ректорат вузов, боссы министерства образования и т. д. — вольны разворачивать на базе госсобственности фактически свои частные бизнесы, это по сути слой коррумпированного предпринимательства, а никаких не «бюджетников».
И вот этот слой заинтересован в «отчетности», в «успеваемости», в увеличении поголовья учащихся — ибо это чисто бабло. Преподу до этой отчетности дела нет, но администрация заставляет его потакать люмпен-дебилиату — чтобы не портить цифры, чтобы, значит, было бабло.
В итоге система образования выглядит как системный симбиоз сволочей из низшего и высшего класса — против рабочих лошадок низовой интеллигенции. В России, значит, две напасти…
Некогда в самом начале 21 века предлагал своим студентам придумать какую-то идеологию. Ну чтобы пояснить, чего это такое вообще… Пояснить не фига не вышло. Но вышел грубый социологический срез. Был десяток групп, разбитых на две подгруппы. Итого двадцать испытуемых (задание групповое).
В 17–18 случаев из 20 был презентован фашизм. Не обязательно строго националистический, но по сути (хотя почти все предложили бить китайцев, многие негров — откуда в Сибири негры?). А суть такая: мы запряжем каких-нибудь лохов, и лохи будут на нас работать. Сторонники олигархического подхода говорили прямо «на нас» («на партию»), более демократичные поясняли — на всех русских. Кандидаты в запрягаемые самые разные: «чурки», «китайцы», «американцы» (!), «те русские, которые против нас» и просто «лохи по жизни» (!!). В общем, идеология бандитской «бригады», распространяемая на весь мир. Геополитика по понятиям.
Теперь, значится, о вузе: Сибирский технологический государственный университет, и не самые престижные факультеты. Но все-таки, значит, не ПТУ. Не метрополия, но и не поселение Запинда-на-Спирту. Именно что типичная молодежь — не та, которая гранты-олимпиады-юные-политики-писатели-призеры, но и не конченое урло-мурло. Вообще, состав факультетов на тот момент: 10 % — студенты в классическом смысле, т. е. сообразительные, и читали хотя бы одну хорошую книжку, 10 % — гопота вполне криминальная, 80 % — нормальное ремесленное училище. Такой вот срез.
В массе своей ребята далеки от элит в смысле статуса и потребления, на таком же удалении и останутся. По практически каждый видит себя — в перспективе недалекой — в панамке плантатора… как минимум — офисного служащего, который непонятно чего делает, но в галстуке и командует. Чего будет, когда обломятся? А когда поймут, что это облом? Да так полагаю, что ничего и не будет… Самое забавное, что «ценности», наверное, сохранятся…
Встречайте: масса слабых людей, верующих сугубо в силу.
«Основная задача современной системы образования, процентов на восемьдесят — социализация взрослого населения» (фраза с какого-то умного заседалова в Красноярске). Докладчик специально пояснил, потому что радикальность фразы иначе бы не прочухали: система образования существует, потому что некуда девать столько безработных взрослых, а с детьми там ничего особо не делается.
В диссертационном совете защищалась докторская: «Онтология сознания в культуре XX века». Соискатель собаку съел на дискурсе Мераба Мамардашвили, знает его смысловые ходы и выходы, знает его окрестности и истоки: Декарт — Кант — Гуссерль — Пятигорский… Предъявляет на защиту вот это знание. Такой вот адепт.
Рассказал. Встает тетенька, доктор философских наук: «А почему в вашей работе не отражен вклад Елены Блаватской и Николая Рериха?» В творчество, значит, Мераба Константиновича… В феноменологию… Адепт принимает правила игры и распинается о том, как он уважает Николая Рериха и Елену Блаватскую. Тетенька кивает: ей дали кусочек ее законного сахарку, дедовскую пайку от салабона.
Кого в РФ принято более всего не любить? Но я больше всего не люблю таких вот тетенек. Ибо какую-то пользу даже от криминала вижу и понимаю, а вредность таких тетенек не компенсирована вообще ничем.
И не надо про «скромные оклады научных работников». Мы будем жалеть квартирного вора — если он изымает лишь на 300 долларов в месяц, и скромно живет? Ну а социальная функция у него — она какая? Социальная функция такая тетенек будет похлеще: 300-баксовый вор просто распределяет ВНП в свою пользу без всяких к тому оснований, но хотя бы не портит жизнь сверх того.
Как-то предложил студентом написать, что значит быть современным. В двух третях работ было такое сочетание слов «быть современным — значит шагать в ногу со временем». Совсем тупо списать они не могли. Свое выложили. Но почему — именно этот штамп? Чем он лучше других?
Самый простой, проникающий удар — учитель выставлен лузером в глазах класса. Школьникам и студентам дали понять, что главное в жизни — бабло. Им ведомо, что дяденьки и тетеньки у доски его не имеют. Совсем не имеют, т. е. родители большинства учеников зарабатывают больше учителей. А студент может обойти в зарплате доцента, подрабатывая в свободное время.
И кто препод после этого? И что он может сказать?
Ничего не может. Все. Занавес.
«Рынок все поставит на места». Поставил. В системе образования вымыта кадровая «середина». Остались либо подвижники, которые не могут заниматься больше ничем, либо кто попало. Имитировать деятельность в системе образования много проще, чем в «коммерческой сфере». Отличие от бизнеса — результат никто не проверит. Да и неясно, что проверять.
Образование ныне готовит локальных технологов, но с провалом в том, что вяжет все локальные технологии в некую общую технологию жизни. То есть выходит в чисто поле молодец: вот у него рубанок, молоток, термометр, пулемет, и т. п. Парень весь обвешан инструментом. Но чего с ним делать-то? Прибить молотком прохожего? Прибить термометр к пулемету? Наш технолог стремится к беспомощности как минимум, к свинству, как максимум. Ибо завал: 1) самоопределения, 2) целеполагания, 3) ответственности.
Или вот такая метафора: автомобиль с массой наворотов. У него внутри комп, телевизор, душ, он умеет немного плавать и немного летать. Но:
1) двигатель мощностью в полторы лошадиных силы,
2) отсутствие карты местности,
3) незнание правил дорожного движения,
4) ненависть к пешеходам,
5) безразличие, куда ехать.
И куда все это заедет-залетит-уплывет?
Самый простейший образовательный ценз, не по знаниям, по умениям. Так честнее: знания забываются, кроме того, что нужно или интересно, умения остаются (ЕГЭ не более чем тест на оперативную память). Значит, по-честному… Начальное образование — способность без ошибок написать диктант, среднее — точное изложение, высшее — читаемое сочинение. Большая часть народа с дипломом о вышке реально стоит на уровне лишь начального. То есть уже записать по памяти лекцию — неподъемная задача.
Далеко не у всех депутатов Государственной Думы обнаружится «среднее», многие доктора наук не имеют «высшего», и т. д.
Считается, что образование должно «готовить к трудовой деятельности». Вообще-то классическое образование, образование аристократа, того, на ком совершилась культура — вопиюще излишне относительно не то, что «труда», но вообще любой «деятельности». И советское образование — наследовало этой модели. Все мы учим Пушкина, интегралы, историю Древнего Мира — а слесарю оно на фига? Даже литератору — на фига интегралы, а математику — столько Пушкина? Но человек воспринимался универсально и человечно: скорее как «аристократ», который вынужденно слесарит, чем настоящий слесарь по жизни.
90 % хорошего образования не имеют никакого прямого отношения к труду, а 50 % даже к карьере (труд и карьера, конечно, разные вещи). Намеренно усиливая, провоцируя: хорошее образование готовит человека к жизни, где как можно меньше труда. Или, говоря мягче, ко времени, когда он не трудится. Уже оттрудился. Или трудятся за него. Или никто не трудится. Или он нашел для работы смыслы, выходящие за экономику.
Вряд ли образование в этом смысле может быть всеобщим. Не хочешь — не надо.
Возможно, стоило бы ввести две вертикали — образования сугубо для работы, и образования-для-себя. В неких точках они бы даже пересекались.
Гуманитарные науки погибают от критериев своей якобы «научности». Идеальна научная диссертация в 99 % случаев — кому она потребна? Чтобы читать ее для пользы некоего дела? Не говоря уже о том, чтобы читать из «чистого интереса»?
Большая часть так называемой научности деятельности, будь то писание дисера, статей, сидение в заседаниях — не более чем тест на пути к таковой. «Посмотрим, умеет ли автор выражаться научно», «читал ли автор список литературы», и т. п. Спору нет, что список литературы — должно читать. Суть же в том, что буферное тестирование разрослось до таких масштабов, что, собственно, подменяет дело и мысль, дело мысли и мысль о деле. Сама мысль и само дело никогда не начнутся — ибо в них нет необходимости, карьера целиком делается на проходе сквозь «буферное тестирование».