Вот почему книга в таком виде… понятно. А Светка – тоже мне, Википедия ходячая! И всё-то она знает…
Сёмка попытался перевернуть страничку. К его удивлению, ничего не вышло – книжка оказалась будто сшита из бумажных листов, согнутых во много раз и не разрезанных по линии сгибов. Брак? Мальчик недоумённо воззрился на продавца.
– Не разрезана-с! – с готовностью пояснил тот. Книжки «Русской мысли» и «Нивы» всегда неразрезанными присылают. Вот, пожалте, ножик для бумаг – моржовая кость, японской работы, довоенные поставки из Нагасаки.
И подал изящный желтоватый нож. Полупрозрачная кость, тончайшая, несомненно, ручная резьба – фигуры воинов со зверскими лицами и сложными причёсками, длинные изогнутые мечи в руках. Прямо ритуальный кинжал, музейная вещь – и этот шедевр запросто продают в местном «КОМУСе»! Сувенир, нечего сказать, классный…
– Заверните! – решительно попросил Сёмка. – И ещё все эти постеры, пожалуйста. Сколько с нас?
И указал на стопку пропагандистских плакатов, что рассматривал давешний солдат.
Из лавки вышли, обеднев на восемь рублей двадцать семь копеек. В последний момент Сёмка решил добавить к покупкам большой, переплетённый в бархат альбом «Русский военный флот» – роскошное благотворительное издание с золотым обрезом. Его страницы украшали литографии с планами сражений, портретами флотоводцев и картинами военных кораблей – от ботика Петра Первого до многотрубных красавцев вроде «Аскольда» или «Цесаревича», которые ребята имели удовольствие лицезреть на артурском рейде. Приобретение было сделано по совету лейтенанта, посетителя книжной лавки, – тот представился Константином Александровичем Унковским и долго листал вместе с Сёмкой военно-морские тома.
Альбом стоил втрое больше, чем остальные покупки, и предназначался, по замыслу Сёмки, в дар школьному музею. Он представил, как вручит монументальный том историчке Татьяне Георгиевне, по совместительству заведовавшей этим заведением. Наверняка альбом будет лежать на видном месте, под стеклом. А в уголке – маленькая, неприметная табличка: «Дар ученика 8 „В“ класса Семёна Воскресенского».
Простенько и со вкусом. Осталась самая малость – вернуться домой.
Сёмка вдруг поймал себя на мысли, что, как и Светка, нисколечко не сомневается, что нужная им фотография окажется в первой же гимназии – вот в этой, женской, где учится Галина. И, конечно, заветная дверь будет рядом. Кстати, о Галине…
– Свет, а Свет, – мальчик слегка тронул собеседницу за локоть. – Галка не говорила, в котором часу у них заканчиваются уроки? Как бы нам на неё не наскочить…
– В два часа пополудни – ответила Светка. – Это четырнадцать-ноль-ноль по-нашему. И она ещё сказала, что часто остаётся в гимназии после занятий – в библиотеке занимается или помогает учителям. Ждёт, когда Казимир заберёт её домой. Иногда часов до семи вечера!
– Паршиво, – поморщился Сёмка, сверившись со смартфоном. – Сейчас как раз восемнадцать ноль три, она вполне может оказаться ещё в гимназии…
– Может, постоим снаружи, дождёмся, когда Казимир заберёт Галку? – неуверенно предложила девочка.
– А как мы потом сами попадём в гимназию? Видела, какой там важный швейцар? Запрёт дверь и всё! Не стекло же нам бить!
Гимназический швейцар оказался персоной весьма представительной. Ребята заметили его, когда в первый раз подошли к этому учебному заведению. Благообразный старик с раздвоенной, как у адмирала Макарова, бородой обмахивал метёлкой из птичьих перьев рамы картин, висящих в гимназическом вестибюле. А может, среди них найдётся и завалящий московский пейзажик?
– Ждать не будем! – решил Сёмка. – Идём прямо сейчас. Ты первая, я за тобой, со стопкой книг. Привяжутся – соври, что несёшь книги в дар гимназической библиотеке от сослуживцев Галкиного отца. Проглотят, куда денутся…
В швейцаре за версту чувствовалась военная выправка, и Сёмка надеялся, что старый служака проникнется почтением к офицерскому подарку. Ну а Галина… Ладно, будем решать проблемы по мере их возникновения. Может, она давно уже дома.
– Сём… – Светка вдруг остановилась и снова вцепилась Сёмке в запястье. – Давай изо всех сил захотим, чтобы эта дверь там оказалась! Если сильно-сильно хотеть, то всё так и будет!
– Давай! – согласился он, неловко высвобождая руку и нашаривая тонкие Светкины пальчики. Голос его предательски дрогнул. Да что такое, в самом-то деле? Подумаешь – за руки взялись…
…Ты сам-то в это веришь, идиот?
Светкины пальцы слегка подрагивают… холодные. Замёрзла?
Не разжимая рук, ребята зашагали к гимназическому крыльцу.
В вестибюле оказалось пусто и просторно. Швейцар, против ожидания, не встретил их у дверей: старикан обнаружился, только когда они сделали несколько шагов – копошился в дальнем углу, возле узкой, выложенной кафелем печки. Рядом, на аккуратно подстеленной рогоже, – небольшая горка дров и топор.
– Чего вам, господа хорошие?
Служитель отложил полено и встал, отряхивая колени мундирных брюк.
– Занятия уже закончились, барышни по домам разошлись. – И добавил, неодобрительно косясь на Сёмку: – А вашему брату здесь появляться не велено, потому как гимназия женская! Порядок должен быть! Ступай себе на улицу, оглоед, там хулиганничай сколько душа пожелает!
Сёмка хотел было возразить, но не успел: Светлана торопливо выпалила заготовленное объяснение.
Сторож с подозрением оглядел Сёмкину ношу.
– А что ж их благородие господин штабс-капитан денщика не прислал? Он завсегда за барышней Топольской приходит – вот и занёс бы.
Надо срочно выкручиваться…
– А…э-э… Казимир сейчас с Анатоль Алексанычем в штабе полка! – нашлась девочка. – А книги рассыльный только сегодня доставил, из лавки Померанцева!
– Охота была туды-сюды таскать! – не унимался въедливый дед. – Померанцевская книжная торговля – она туточки, на углу, за площадью. Прямо сюда бы и принесли, чего ноги зря бить? Чай, не казённые!
– Так ведь не додумались, дяденька! – отозвалась девочка. – Господа офицеры, когда книги по подписке заказывали, не сказали, что они для гимназии. Ничего, в другой раз их вам прямо сюда принесут, из лавки!
– В другой… – закряхтел старик. – Когда это случится другой-то раз? Война, барышня! Нынче вон госпожа начальница объявила, что гимназия закрывается и здесь таперича будет устроен солдатский лазарет. Раненых будут лечить, а они, известное дело, книжки на цигарки и скурят!
– Ну, не знаю… – покачала головой Светка. – Нас просили передать – вот мы и принесли. Куда их?
– Библиотека дальше, вправо по коридору, – принялся объяснять швейцар. – Да вот как раз дочка их благородия пожаловали, они вас и проводят!
Сёмка обернулся, полный дурных предчувствий. Так и есть – в конце длиннющего коридора появилась Галя Топольская.
Увидев ребят, да ещё и нагруженных стопкой книг, Галина остановилась. Брови её поползли вверх, губы удивлённо округлились.
«Сейчас спросит – и всё, – обречённо подумал Сёмка. – Швейцар нас на пинках отсюда вынесет, ещё и полицию позовёт…»
Светка, кинулась гимназистке на шею и принялась что-то быстро шептать на ухо. Лицо Галины сперва сделалось недоумённым, потом барышня улыбнулась и зашептала в ответ. Швейцар с Сёмкой наблюдали за переговорами, каждый на свой лад: Сёмка – тревожно, а в вот страж гимназического порядка – со скукой. Ну встретились две подружки, и что? Дело обычное, было бы из-за чего волноваться…
– Пошли, Сём! – помахала рукой Светлана. – Галка покажет нам библиотеку.
Галина тоже сделала ручкой швейцару – и заговоршицки подмигнула Сёмке.
Что, они вот так, с ходу, и договорились?
Сделав с десяток шагов, девочки остановились. Сёмка выжидающе уставился на свою спутницу.
– А вы не слишком-то вежливы… э-э-э… Семён! – заявила Галина. – Или вас в вашем будущем не учили здороваться с дамами?
«В вашем будущем»? – Сёмка оторопело уставился на девочку.
– А вы решили, что я совсем уж бестолковая – не замечаю всех ваших странностей, оговорок, не задумываюсь, откуда ваша счётная машинка, от которой в таком восторге рара? – продолжала Галина. – Я, к вашему сведению, «Машину времени» господина Уэллса ещё год назад прочла, на английском!
– Да ладно, не смущай его, а то видишь – сейчас совсем крыша поедет, – примирительно сказала Светлана. – Сём, ты прости, но я после нашего ночного разговора разбудила Галину и всё ей рассказала. Тебе не стала говорить, чтобы зря не тревожить, – всё равно нам предстояло назавтра искать дверь. Так бы ты стал увереннее в себе, правда?
– Уве… кх… ренее? – Слова застревали у Сёмки где-то в районе гланд. – С чего это ты взяла?
– Мама говорит, мужчина должен верить, что всё зависит только от него, – невинно улыбнулась девочка. – Тогда будет надеяться только на свои силы – и у него непременно всё получится. А стоит понять, что есть на кого спихнуть проблему – сразу начнёт искать отговорки, отлынивать и вообще…
– Это когда я отлынивал? – Сёмка задохнулся от возмущения. – Целый день ношусь тут по городу, как дурак, переживаю, как бы твою драгоценную особу доставить домой, к мамочке – а вы, оказывается, за моей спиной уже столковались!
– Ну почему же – «как дурак»? – возразила Светлана. – Эта твоя мысль про школу и фотографию Москвы очень даже толковая. Кстати, Галь, есть тут у вас…
Пока девочка описывала подруге что им понадобилось в гимназии, её спутник стоял красный, надутый и донельзя разозлённый. Девчонки! Стоит только отвернуться – и нате пожалста, уже сговорились! Ну Светка, ну змеюка!..
Галина выслушала подругу, покивала и задумалась, сосредоточенно покусывая нижнюю губу. Потом вдруг щёлкнула пальцами:
– Есть то, что надо! И как раз в библиотеке: три гравюры на стене – виды Москвы. Сейчас, только у Агафеича ключ возьму…
– А он даст? – запоздало крикнул Сёмка в спину убегающей гимназистке. Та только отмахнулась – мол, куда денется!