– Где же тогда послание?
– Точно пока мы не знаем. Думаем, в импульсах атмосферных помех, паузах меж голосов. После фильтрации истинных помех это звучит уже как настоящее послание: точка – пауза, точка – пауза.
Слова Макдональда, похоже, не убедили старца.
– В точках и паузах прочесть можно все, что заблагорассудится.
– Мы пока не прочли. Пока. Лишь пытаемся. Над этим, в поисках логической упорядоченности, работают компьютеры. Но мы добьемся своего. Это лишь вопрос времени. Да, необходимо одно: время.
– Ничего обещать не могу, – заявил Иеремия.
– Вы обо всем узнаете первым.
– Ничего не обещаю, – повторил Иеремия, однако в его интонации проступало нечто похожее на обещание. – А сейчас оставьте меня в покое… Постой, Джуди! С этим человеком видеться ты не должна. – Он указал на Митчелла. – Я говорил тебе и повторяю это теперь. Выбирай. Если твой выбор остановится на нем и ты ступишь на путь непослушания, тогда я больше не захочу тебя видеть.
– К черту! – Митчелл шагнул вперед, однако Джуди удержала его.
– Ну иди уже, Билл!
Вдвоем они вышли из комнаты.
– Билл, мы теперь не сможем видеться открыто. – Ты мне нужна, – сказал Митчелл. – У нас же планы…
– Еще больше я нужна ему, – ответила девушка. – Он стар и болен. И не умеет общаться с людьми.
Она исчезла за дверьми.
– Какое странное сочетание… – проговорил Томас. – Он способен заставить тысячи людей уверовать в его беседы с Богом, но не в состоянии поговорить с собеседником и не оттолкнуть его, не разрушить взаимопонимания.
– Тебе все же придется постараться понять его, Билл, – мягко сказал Макдональд. – По-своему он ищет и достоин сочувствия. И так же как и ты нуждается в помощи. В этом вы с ним весьма похожи.
– Да ну его к черту! – проворчал Митчелл, и душа его исполнилась отвращения ко всему роду людскому. – Всех – ко всем чертям! – он глянул по сторонам и еще раз повторил: – К чертям!
Такси бесшумно двигалось в потоке машин в направлении аэропорта.
– Вы изрядно поработали, – подытожил Макдональд, сидевший между Томасом и Митчеллом.
– Ха! – саркастически выдохнул Томас. Макдональд поднял руку, призывая ко вниманию.
– Я говорю серьезно. Все это вы с Биллом, да и остальные – тоже. Ваши статьи, публикации, интервью, программы – использование разнообразных средств и способов информации – завоевали Программе всеобщее признание. Впрочем, не только признание. Пожалуй, нечто большее – сознательный энтузиазм. Известие о получении нами сообщения от разумных существ с планеты, предположительно находящейся на орбите одной из звезд Капеллы, воспринято обществом без недоверия. С пониманием, воодушевлением и, главное, без паники. Не знаю, можно ли было все сделать лучше…
– Я знаю, что можно, – произнес Митчелл.
– Ты себя переоцениваешь. Не надо ставить нереальных целей, – возразил Макдональд. – На пятидесятом году Программы о ней ничего не знало девяносто процентов, а из тех, кому было известно, большинство полагало ее зряшной тратой времени и сил. И все пятьдесят лет специалисты предрекали всеобщую истерию, стоит лишь людям предъявить доказательства существования во Вселенной иных разумных существ.
– Специалисты! – бросил Томас.
Макдональд, смеясь, тряхнул головой.
– Ну ладно, джентльмены, позволю себе напомнить, радио есть и здесь.
Он подался вперед и щелкнул ручкой радиоприемника. "Такси наполнила музыка. Зазвучало нечто из вновь вошедших в моду мелодий фолк, затем ее сменила танцевальная музыка тридцатых. Спустя минуту она смолкла, эфир наполнился звуками атмосферных помех, вперемежку с обрывками программ…
Митчелл протянул руку к выключателю.
– Тоже мне, достижение, – буркнул он.
Томас задержал его руку.
– Подожди?
Из радио донеслось:
ТРЕСК ушайте вечернюю молитву СТУКСТУК музыка ТРЕСКСТУК чуть не ударил меня бампером СТУКТРЕСКТРЕСК это сказал рочест ТРЕСКСТУК музыка ТРЕСКСТУКСТУКСТУК идол южанок Ларри СТУКСТУК музыка: au revoir милое ТРЕСКТРЕСК театрик на СТУКТРЕСК любопытная деталь ТРЕСКСТУК музыка СТУКСТУКСТУК кто ведает какое зло СТУКТРЕСКСТУК…
– Это оно? – отозвался Митчелл. – Послание?
Скверное качество приема придавало какую-то странную уверенность в его подлинности.
– Фрагмент, – сказал Томас.
«А голос у него слегка дрожит, – подумал Митчелл, – будто снова переживает он то мгновение в Пуэрто-Рико, когда услышал это впервые. И когда из скептика-специалиста по грязной работе, вознамерившегося угробить Программу, превратился в преданного ей человека и взвалил на себя миссию убеждения совершенно разных людей – всех, без исключения, слоев общества – в том, что послание подлинное, во благо всем и, следовательно, бояться здесь нечего. Поначалу друзья его такому превращению не поверили, но, поговорив с Джорджем и прослушав послание, согласились помочь и они. И он, Митчелл, присоединился среди первых».
– Это голоса прошлого и настоящего, – объявил радиодиктор. – Это голос звезд. Вы слушали фрагмент сообщения, принятого с Капеллы, удаленной на сорок пять световых лет от Земли. Если у кого-то есть идея, как прочесть послание, просим написать по адресу: Роберту Макдональду, Программа, Аресибо, Пуэрто-Рико. А теперь – очередной эпизод истории, начавшейся девяносто лет назад…
Диктор умолк, и возникла необычная, «особенная» музыка. Но вот она стихла, и глубокий бас осведомился: «Кто ведает, какое зло таится в сердце человеческом?»
Музыка вернулась и снова стихла.
– Тьма ведает…
Томас выключил приемник.
– Гениальная идея, – проговорил Макдональд. – Вот только понятия не имею, как мы сможем ответить на все эти письма.
– И до сих пор ни одной стоящей подсказки? – спросил Томас.
Макдональд помотал головой.
– До сих пор. Но, кто знает, какой гений таится в человеческом разуме?
– Ну что ж, – сказал Томас, – иного мы не ожидали. Я тут подумал… пошлем кого-нибудь туда, и пусть он набросает несколько типичных ответов, а затем введем их в ваш компьютер.
– Превосходно, – одобрил Макдональд.
– А с китайцами как быть? – спросил Томас. – Они объявили послание всемирным капиталистическим заговором с целью отвлечения внимания от происков американского империализма. Может, следовало предупредить их еще до передачи всей этой ерунды в средства массовой информации?
Макдональд пожал плечами.
– Не беспокойся. Их ученые уже затребовали у нас записи.
– Русские заявили, послание получено ими еще год назад, – сказал Митчелл.
– Между тем записей они не просили, – проговорил Макдональд. – Наверняка сами теперь принимают. Где искать – уже известно.
Томас вздохнул.
– Боюсь, мы только доставляем тебе лишние хлопоты.
Макдональд улыбнулся.
– «Братец Черепаха! – говорит братец Лис. – Вижу, настоящих хлопот ты еще не видывал. Почему бы тебе не начать водиться со мною? Вот тогда ты, как пить дать, узнаешь, что такое настоящие хлопоты!»
* [Дж.Ч.Харрис (1848-1906) – американский писатель и журналист; в основе его произведений – наблюдения за жизнью негров, работающих на плантациях Джорджии; Харрис записывал и систематизировал негритянские сказки, притчи, песни; цитируется одна из «Сказок дядюшки Римуса»]
Такси затормозило у аэровокзала, и Макдональд извлек свою кредитную карточку из прорези счетчика.
– Пошли к сувенирным киоскам, – позвал он друзей, оглядываясь по сторонам. – Мне хочется что-нибудь выбрать для Марии и Бобби.
Когда они догнали его вышагивающего по длиннейшей дорожке из искусственного мрамора, он добавил:
– Места вам забронированы. Я хотел вернуться в Аресибо вместе.
Пол под ногами задрожал, – наверное, электрокатапульта выстрелила в небо очередным реактивным лайнером. Минуту спустя раздался низкий шипящий звук и удаляющийся грохот.
– Мне тут до отъезда еще нужно уладить кое-какие дела, – сообщил Митчелл.
– Я полагаю, – обратился к нему Макдональд, – для блага Программы тебе придется некоторое время держаться подальше от Джуди.
– Ну вот, и ты туда же, мало мне Иеремии, – вздохнул Митчелл.
– Он пророк, это факт, – угрюмо заметил Томас. – И представляет для нас несомненную угрозу.
– Вот потому-то и желательно возвращаться всем вместе, – сказал Макдональд. – Вам надо снова вжиться в атмосферу Программы, в ее действительность, ощутить всю лихорадочную суету в преддверии решающего перелома. Если вам удастся воссоздать ее для всех, тогда, быть может, всевозрастающее влияние сторонников Иеремии мы сможем свести на нет.
Томас помотал головой.
– Не надо выступать против Иеремии. Он честен и одержим собственными, созданными им образами, почти как поэт. Ведь он живет в своем особом мире.
– Этот старый сукин сын! – с чувством произнес Митчелл.
– Под угрозой оказались основы его веры, – заметил Макдональд, – вот он и противодействует нам, одновременно защищая собственный мир. Солитариане не способны смириться с фактом существования разумной жизни на других планетах. Такое несовместимо с самим их бытием.
– Тогда зачем ты пригласил его в Программу? – спросил Митчелл.
– Затем, что он столь же честен, сколь и фанатичен, – объяснил Макдональд. – По-моему, если он увидит, чем мы здесь занимаемся и ознакомится с переводом послания, появятся шансы на изменение его мнения.
– Не меньше шансов, что таких изменений не произойдет. Тогда Программе конец, – подытожил Томас.
– Верно, – признался Макдональд. – Такая возможность не исключается.
– А насколько вообще серьезна угроза Программе с его стороны? – осведомился Митчелл.
– Самая, пожалуй, серьезная за все время существования Программы, – ответил Макдональд. – Во всем этом прослеживается некая ирония судьбы, к тому же все это до странности соответствует самой истории Программы: наиболее критический момент наступает, когда ее назначение, казалось, уже выполнено, и достигнуты цели, во имя которых она создавалась. Пятьдесят лет кряду мы жили, как у бога за пазухой, а в мо