— Это где ты таких новаторских идей набралась?
— В интернете. Еще зарегистрировалась на одном мамском форуме. Общаемся с девочками между собой, все из разных городов, интернет стирает границы, расстояния. У нас образовалась компашка виртуальная, у всех приблизительно одинаковый срок. Вот обмениваемся впечатлениями.
— Хорошо, что не скучаешь, — от его теплой улыбки я смущенно опускаю глаза и рассматриваю свои ногти.
— Мне некогда скучать. Работа, домашние дела. Сейчас я много читаю по поводу воспитания детей. Я очень волнуюсь, боюсь, что не справлюсь с ролью мамы. Точнее с двойной ролью: мамы и папы. Уже задумываюсь, как мне отвечать на вопрос: «а где папа?».
— А где папа? — на секунду открывается взгляд от дороги и смотрит с легким прищуром на меня.
— Папа в Китае.
— Китаец что ли?
— Нет, — смеюсь, склоняя голову вбок. — Он получил повышение и улетел в Китай. Мы с ним встретились случайно. Я сказала ему, что сделала аборт. Он отказался от ребенка, значит не за чем ему знать о том, что я сохранила беременность. Воспитаю сама.
— Будет трудно, Аня, если честно. Можно сказать, тебе фантастически повезло, что моя мать прониклась к тебе, чуть ли не дочерью называет. Но дальше как? Родится ребенок, год-полтора ты точно привязана будешь к нему. Если повезет, может устроишь куда-то в ясли, но опять же, ты без прописки, таких берут в последнюю очередь. Пока ребенок у тебя на руках, ты не сможешь работать, государство наше платит до полутора лет. Какие варианты развития дальнейшей твоей жизни?
— Я думала об этом, — тихо произношу, отвернувшись к окну. Никита поднял болезненную тему, но я не собираюсь, как страус, прятаться от нее. — Папа сейчас инвалид, у него раньше характер был не сахар, сейчас подавно. Мама всегда слушается папу и никогда ему не перечит. Если он скажет выгнать меня из дома, она выгонит. Он не потерпит скандала, косых взглядов.
— Так он же инвалид, какое ему дело до косых взглядов.
— Папа пофантазирует, а мама все слухи ему расскажет. Домой дорога мне пока не светит. Я вчера ей сообщила, что мой доход упал в связи с окончанием сезона, денег пока не будет.
— Ты им деньгами помогаешь? — темные брови взлетают вверх, Никита явно шокирован. — Я потрясен. Хорошо, я понял тебя. Какие у тебя еще варианты?
— Я думаю заняться выпечкой на заказ. Потом, когда немного заработаю денег, займусь тортами, пирожными. Я это умею делать и мне нравится. Всем этим можно заниматься дома, ребенок будет рядом. Я уверена, что у меня все получится. Я уже сейчас потихоньку налаживаю связи. Знаете, сарафанное радио — самая бюджетная реклама. Вот подруге вашей матери недавно испекла вкусные пироги на какое-то семейное торжество. Все остались довольны, а мне денежка перепала. Много заказов не беру, так как сейчас быстро устаю. Конечно, прекрасно осознаю, что вечно жить у Полины Сергеевны не смогу, поэтому и квартиру присматриваю.
— Мама тебя не отпустит. И потом, Аня, мое предложение в силе. Ты можешь всем этим заниматься, я тебя поддержку.
— Никита, я говорила вам, что это неправильно как-то, — встречаемся глазами, Никита усмехается. Молча паркует машину перед торговым центром, поворачивается ко мне всем корпусом. От его темного взгляда меня бросает в дрожь. Волнение повышает давление, в ушах появляется шум.
— Мне нужна жена. На какой срок, без понятия. Я могу тебе и твоему ребенку дать фамилию, стабильность в финансовом плане, уверенность в завтрашнем дне. Ты мне симпатична, мне нравится с тобой разговаривать, я не чувствую рядом с тобой напряжения или скованность, — от его цепкого взгляда, уверенности в голосе меня шныряет из стороны в сторону. Умом понимаю доводы, с чем-то соглашаюсь, с чем-то нет, а некоторые вопросы виснут между нами. Я думала над его предложением. Оно идеально мне подходит в моей ситуации. У меня сложное положение, у Никиты тоже что-то случилось, мы нужны друг другу. Пусть это голый расчет, нет никаких чувств и иллюзий, так легче будет строить отношения. Я ему симпатична? Что ж, мне он тоже очень нравится. У меня нет явного отторжения, поэтому я допускаю мысль, что и в интимной стороне брака мы найдем взаимопонимание. И все же не спешу с ответом, какой-то червяк сомнения подтачивает меня изнутри.
— Ты подумай хорошо над моим предложением.
— Мне действительно нужно подумать.
Шопинг выматывает морально. Все что мне нравится либо дорого, либо не мой размер. Никита тенью следует за мной, терпеливо ждет на кушетке, не вмешивается в процесс подборки одежды. Он даже взглядом раздраженно меня не сверлит. Наконец-то я нахожу однотонную тунику, брюки на резинке. Покупаю еще пару футболок и домашние штаны. В свой скромный бюджет вполне укладываюсь, даже остается, чем была очень довольна.
— Может зайдем в кафе и перекусим? — Никита берет меня под локоть, я напрягаюсь, но позволяю ему себя потянуть в сторону кафе. Желудок в предвкушении подает громкие звуки, заставляя меня краснеть, а Никиту усмехаться.
Присаживаемся возле окна, официант приносит меню. Я заказываю горячее, салат и чай. Никита берет себе мясо и овощи на гриле. Мы одновременно утыкаемся в мобильные телефоны, не поднимаем головы пока нам не приносят наш заказ.
— На следующей неделе уже будут холода, нужно купить куртку и ботинки. Я смотрю ты в кроссовках бегаешь.
— Они утепленные, — не моргнув глазом, вру. — А на куртку ждут скидку, она с прошлой коллекции, так что скоро должна снизиться цена.
— Не затягивай с покупкой, твоя ветровка совсем не греет, а заболеть дело не хитрое, — от его заботы мне становится тепло, я, не моргая, смотрю на мужчину. Никита хмурится. — Что?
— Мне приятна…твоя забота. Давно обо мне никто не беспокоится, — шмыгаю носом, хватаю салфетку. — Извини за сентиментальность.
— Бывает, — взгляд его светлеет, напоминает загустевший мед. Внезапно перед ним оживает мобильник. Благодушное выражение лица мигом с него слетает. Торопливо хватает телефон.
— Да, Паш, — смотрит перед собой, сводит брови к переносице, лицо с каждой секундой ожесточается. — А мама? Где мама? Не выходи из комнаты, я сейчас приеду, — быстро кому-то набирает. Я чувствую его беспокойство, его тревогу, поэтому допиваю чай.
— Артур, привет. Мне только что звонил Паша, говорит, что Марина опять в припадке. Ты ж вчера мне сказал, что с ней все в порядке, — жестом подзывает официанта, не переставая слушать своего собеседника. — Предупреди охрану на кпп, я еду к тебе домой. До связи.
— Что-то случилось? — после небольшой паузы спрашиваю, как только официант отходит с оплаченным чеком по карте.
— Собирайся, — Никита помогает мне одеться, сам все это время явно думает о сыне. Я молчу, не лезу с вопросами. Если захочет, сам все расскажет.
Мы едем в совершенно в противоположную сторону, едем в объезд, минуем пробки. Никита явно знает, куда ехать. Мне хочется знать, что происходит, почему мы едем в сторону Рублевского шоссе. Сворачиваем с главной дороги. Контрольный пункт, нас пропускают. Стараюсь не крутить головой по сторонам, не рассматривать в немом в восхищении дорогие особняки. Останавливаемся возле одного шикарного дома. Никита словно забыл о моем существовании, а я слишком напряжена, чтобы оставаться в машине. Вдруг потребуется моя помощь.
Дом-картинка. Подобные дома я видела только в интернете, в какой-то архитектурной рекламе. Тут все пропитано деньгами. Большими деньгами.
— Папа! — к Никите через весь большой холл, название вспомнила из фильмов, несется Паша. Лицо его мокрое от слез, губы дрожат. Я прикладываю руку к сердцу, как-то неожиданно оно сжалось от переживаний.
— Паш, я ж говорил тебе сидеть в комнате, — Никита прижимает к себе сына, вытирает ладонью его лицо. — Где мама?
— Она на кухне. Она странная. Пугает меня. Я боюсь ее, — обнимает своими маленькими ручонками крепкую шею Никиты, прячет лицо. Он такой маленький, беззащитный на руках отца. Я делаю шаг в их сторону, но одергиваю себя. Меня не просили подходить, не надо лезть.
— Паша! — женщина в дверях кухни мало похожа на ту женщину, которую я видела на фотографиях у Полины Сергеевны. Светлые волосы растрепаны, глаза лихорадочно блестят, бегают в разные стороны, губы искусаны до крови. Она неопрятно одета, ощущение, что еще не умывалась.
— Никита? — на секунду ее глаза приобретают осмысленное выражение. — Что ты тут делаешь? — замечает меня, высокомерно задирает подбородок.
— Со своей подружкой приехал? Милая, но молодая. И смотрит на меня злорадно. Точно торжествует, что сумела у меня тебя отобрать. Но знаешь, что милочка, это тебе так кажется. Этот мужчина всегда будет моим! Он только мой! — ее голос с каждым словом все повышается и повышается. Никита опускает Пашу на пол, что-то ему говорит на ушко, мальчик убегает в сторону лестницы.
— Ник, она ухмыляется! Ты посмотри на нее! Какая нахалка! Кто тебя пустил на порог моего дома? Пошла вон служанка! Воровка! Это ты украла мои бриллианты! Никита, вызови полицию, пусть ее арестуют, — Марина угрожающе начинает двигаться в мою сторону, я пячусь назад. Что здесь происходит? Почему она меня назвала служанкой, потом воровкой, когда недавно определила в подружки Никиты? Непонимающе смотрю на Никиту, он хватает Марину за руку, тянет к себе.
— А! Я знаю, кто это! Это, наверное, сестра наших соседей. Они что-то говорили о ее приезде. Дорогой, ты сегодня невообразимо рано, — у меня ощущение, что я превратилась в Алису и попала в Зазеркалье. Я ничего не понимаю.
— Марин, пойдем в комнату. Выпьем твои лекарства, — Никита осторожно ее обнимает, не спеша ведет куда-то в сторону. Я иду следом. Марина перестает нести бред, послушно заходит в одну из комнат, ее усаживают на кровать.
— А ты очень милая, — смотрит на меня ясными глазами, улыбается. Я улыбаюсь в ответ. — Ник, она мне нравится.
— Я рад, — Никита подходит к столу возле окна, берет стакан с водой и какие-то таблетки, возвращается к Марине. — Пей.
— Ты хочешь меня отравить? И ты? — она вскакивает на ноги, мечется по комнате. — И ты туда же. Сначала Артур, теперь ты! Вы хотите моей смерти, я вам надоела!