На устные заявления посланца последовал любезный письменный ответ П. В. Шереметева, адресованный «возлюбленному нашему другу и приятелю и брату». Воевода заявлял, что верит в искренность намерений Дорошенко, а его предложения охарактеризовал как «дело богоугодное и нам радостное»[1297]. Для продолжения переговоров в Чигирин был направлен подполковник Гавриил Подымов. Его наказ, датированный 17 ноября[1298], позволяет судить, какие цели преследовал киевский воевода, вступая в переговоры с гетманом.
Полковник должен был выразить удовлетворение тем, что гетман готов сражаться против татар вместе с русскими войсками, и просить, чтобы он изложил свои предложения «на писме за своею рукою и печатью». Условия соглашения, которые Г. Подымов должен был предложить Дорошенко, заключались в том, что он должен был принести присягу служить царю, «а с нами жить в братцкой дружбе и любви», воеводам в городах на Левобережье «зла не искать» и обеспечить им свободное сношение с Киевом. Одновременно киевский воевода требовал прекратить нападения переяславского полковника Д. Райчи на округу Киева, прекратить блокаду гарнизонов в Переяславе и Остре и вывести из Остра присланные туда войска. Дорошенко также должен был приказать «Барышполю, и Воронкову, и Гоголеву… быть послушным» киевскому воеводе. Шереметев явно рассчитывал использовать переговоры с Дорошенко для укрепления позиций своей власти на территории Переяславского и Киевского полков. Тогда же Шереметев предпринял другой шаг. Он послал ротмистра И. Рославлева в Козелец к Григорию Дорошенко с предложением принести присягу царю[1299].
Г. А. Подымов еще не возвратился из Чигирина, когда в конце ноября состоялась поездка Феофила Бобровича в Гадяч. Отписки самого Феофила Бобровича и Г. Г. Ромодановского позволяют судить о вероятных мотивах поездки. В середине ноября Бобрович отправил в Москву две отписки, в которых передавались сообщения выходцев и торговых людей, что жители Зинкова и Гадяча хотят вернуться под русскую власть[1300]. 20 ноября и Г. Г. Ромодановский писал царю, что если придут русские войска, жители Ромен и других городов Левобережья перейдут на их сторону[1301]. В этих условиях поездка Феофила в Гадяч означала официальную возможность донести русские предложения до населения города и округи. Переговоры с А. Дорошенко как представителем его брата на Правобережье имели, как представляется, подчиненное значение.
После того, как к Бобровичу в Каменное прислали «знатных людей сем человек» в качестве заложников, Феофил Бобрович выехал в Гадяч[1302], где находился 22–25 ноября. 22 ноября в городе была созвана рада, на которой читали привезенный Дубягой ответ Дорошенко на письмо Бобровича[1303]. В письме указывалось, что Войско Запорожское подчинится власти царя, если воеводы и русское войско будут выведены с территории Украины. От них царю нет никакой пользы, так как своими злоупотреблениями они «на кровопролитие работают и межь християнским народом любовь разрывают». Если это условие будет принято, он готов немедленно идти на «бусурман» вместе с армией Г. Г. Ромодановского. В этой связи он просил Бобровича передать командующему, чтобы тот «войска не роспускаючи, вкупе держал до указу его царского величества». Стремление гетмана ограничить зависимость от России формальными рамками и одновременно получить военную помощь против татар проявилось в этом документе столь же ясно, как и в предложениях, переданных с Нестором Кононовичем.
Вместе с тем на переговорах, последовавших затем, подчеркивалось, что речь должна идти о переходе под власть царя не только земель на Левобережье под управлением Андрея Дорошенко, но и всего Войска Запорожского по обоим берегам Днепра. Говорилось, что на проектируемой «комиссии» представителей России и Речи Посполитой гетман будет добиваться, чтобы царь «поступатца Киева и Войска Запорожского не изволил», а если это мнение не будет принято во внимание, то «станем, де, боронитца саблею… что нас и сами отступятца»[1304]. Таким образом, выражая готовность «служить» царю, Дорошенко, как и ранее, стремился использовать эти заявления для осложнения отношений между Россией и Речью Посполитой, для разрыва закрепленного Московским договором русско-польского союза.
Наконец, русскому посланцу сообщили, что Войско Запорожское прилагает усилия (желает «крепко стоять»), чтобы новым правителем Речи Посполитой стал царевич. С этой целью был заключен договор между Петром Дорошенко и великим коронным гетманом Яном Собеским[1305]. О цели таких заявлений Петра Дорошенко уже говорилось выше. Следует лишь добавить, что никаких действий в пользу кандидатуры царевича гетман не предпринимал и никакого договора с Яном Собеским он заключать не мог, так как великий гетман совсем не принадлежал к числу сторонников выбора царевича. Можно констатировать, что на переговорах с Феофилом Бобровичем получили ясное отражение все основные компоненты политики Дорошенко по отношению к России поздней осенью 1668 г.
К сожалению, в документах о поездке Феофила Бобровича сохранилось гораздо меньше сведений о его контактах с населением. Однако из его сообщений можно узнать, что в Гадяч приехали посланцы не только из близкой округи – Зинкова, Опошни, Рашанки, Комышни, Веприка, но и из Полтавы с просьбой о присылке к ним «милостивых» грамот царя. Таких грамот просили и жители Гадяча[1306]. Была достигнута договоренность, что Бобрович приедет в Гадяч с «милостивыми грамотами» за неделю до Рождества[1307]. Характерно, что, как видно из статейного списка Ф. Бобровича, его собеседники не возражали против сбора налогов в царскую казну, настаивая только на том, что сбор этих налогов они будут производить сами[1308].
24 ноября Ф. Бобрович и А. Дорошенко совместно отправили грамоты в Ромны, Лубны и другие города южного Левобережья, в которых сообщалось, что П. Дорошенко «со всем Войском Запорожским» объявляет «верность» царю и готов сражаться против татар. Населению этих городов предлагалось возвратиться под власть царя и бить «бусурман», «ссылаючися во всем с паном Андреем Дорошенком», который имеет у себя «указ» царя и «наказ» гетмана[1309]. Стороны, вероятно, по-разному оценивали итоги переговоров. Для А. Дорошенко была важна передышка, безопасность от возможного нападения русских войск, а для русских властей это была очередная попытка привлечь на свою сторону всех жителей Левобережья. Характерно, что еще до возвращения Бобровича Г. Г. Ромодановский отправил грамоты в Ромны, Полтаву, Недригайлов и другие города. Сообщая о присяге царю «Северских полков городов», он убеждал их «добить челом»[1310].
Бобрович прибыл в ставку Г. Г. Ромодановского 1 декабря. Вместе с ним приехали чигиринский есаул Игнатий Сполковский и гадячский сотник Иван Безрученко. Сотник привез с собой «лист» Андрея Дорошенко, содержавший просьбу, чтобы царь «велел их принять… по прежнему». Сообщение об этом командующий немедленно отправил в Москву[1311]. Отписка была получена в Москве 6 декабря, на следующий день от него же было получено сообщение, что Дорошенко с войском идет к Полтаве, а его брат Андрей сообщает о новом приходе татар под Гадяч, что было завуалированной просьбой о помощи[1312]. Ответ на это сообщение последовал в тот же день. Ромодановскому предписывалось не посылать войска на земли южного Левобережья, «чтоб они, изменники черкасы, соединясь с татары, обманом над вами какова дурна не учинили»[1313].
На оригинале отписки сохранилась запись распоряжения царя, адресованного главе приказа Тайных дел дьяку Д. Башмакову, очень близкая по содержанию к отправленной грамоте («чтоб не верили, берегли людей, чтоб Дорошенка не оманул, а нами бы не помирился»[1314]). Как ясно следует из этих текстов, П. Дорошенко не удалось убедить царя и его советников ни в своей «верности», ни даже в своей враждебности татарам.
Когда из Москвы направлялись эти указания, здесь еще не знали о результатах поездки в Чигирин Г. Подымова, возвратившегося в Киев 5 декабря. Вместе с ним с ответом на предложения воеводы приехал войсковой писарь Иван Омишинский[1315]. В предложениях гетмана настойчиво повторялось пожелание, чтобы русские войска скорее выступили против татар, уже «сей же зимы, иначе от бусурман придет в осаде сесть». Вместе с тем, Дорошенко уклонился от принесения присяги царю, заявляя, что мир он будет сохранять и без присяги. Одновременно он проявил готовность содействовать укреплению власти воеводы в киевской округе – послал в Барышполь, Воронков, Гоголе в универсалы, «чтобы были великому боярину послушны». Ко времени возвращения Подымова П. В. Шереметеву было известно, что Григорий Дорошенко, сидевший в Козельце, отказался принести присягу[1316]. Неудивительно, что в ответе Шереметев указал гетману, что для соединения русских и казацких войск «надобно конечно учинить присяга крепкая»[1317]