говор.
— Что ж теперь делать…. Придется тебе нового наколдовать… — Осторожно сказал князь. — Сколдуешь?
Волхв отмахнулся…
— Сколдую. Вот помощников наберу только да сколдую.
Облегченно вздохнув, Владимир сказал.
— Не тяни. Старый зверь нас здорово выручал.
— Скоро уже. Как у Круторога волхвы соберутся, так с Хайкиным и выберем себе кого нужно.
Владимир отодвинул створку, поглядел как во дворе толкутся кони и люди, потом как бы между прочим спросил.
— Такого бы зверя сколдовать, да к ним запустить. Можно так?
Белоян пожевал губами, прикидывая от этого пользу для князя, и ответил неопределенно.
— Можно, конечно. Только стоит ли? Когда греческие маги с халдейскими враждовали, в те времена такое там в обычае было… Они часто всякую дрянь друг другу на голову вываливали…. Там и львы были и гидры…. Только от этого у твоих врагов силы не убудет. От таких чудищ не воины страдают, а смерды да поселяне. Да и тебе от этого ни славы не пользы не будет.
Владимир долго молчал, потом, видно решив, что нет толку печалиться о прошедшем, спросил.
— А что за вещь? Колдовское что-нибудь?
— «Паучью лапку», — обронил осторожно Белоян. — Помнишь такую?
— Помню, рассказывал… — голос князя стал скучен. — Второй год о нем поминаешь… И нужен он тебе? Белоян нахмурился, поднялся.
— Не мне он нужен, и не тебе… Нам. Всем. Всей Руси.
Белоян уселся, откинулся назад, привалился к теплым бревнам, давя в себе раздражение.
— Ну ладно, ладно. Не кипи. Штаны прожжешь. Зачем отдал тогда? Я же помню, что он был у тебя. Раз уж он тебе так нужен, то и держал бы при себе…
— И держал, — проворчал волхв, склоняясь вперед. Все было сложнее, чем думал князь. — Уж поверь, крепко держал. И не выпустил бы, да только…
— Только?
Белоян приложился к кувшину, вытер ладонью рот и сказал с горечью в голосе.
— Талисман силу терять начал…. Не зря, видно, талисман в роду князя Черного находился. Так получается, пока его дочь Ирина жива, талисман должен при ней быть. Как понял это, пришлось талисман назад вернуть. Ну, а в Империи, похоже, узнали, что талисман в Пинск вернулся и восхотели его себе заполучить.
— Им-то он зачем?
Белоян видел, что князь слушает его с уважением, но без веры, считая что слабому воину никакой талисман не в подмогу, а сильный сам движет звездами. Волхв знал, что говорить с князем о талисмане бесполезно. Не верил князь в талисман и все тут. Уже не первый раз он пытался втолковать Владимиру, как важна «Паучья лапка» для Руси, но князь в свою силу верил больше, чем в силу колдовства и ворожбы. Его меч в руке значил для него больше заклинания в чужих устах. Все это так явно проступило на лице, что князь успокоил его.
— Ну, расскажи, расскажи…
— В отличие от тебя там в талисман верят. За теми магами и людьми, что к нам лезут, вся мощь Империи. Сам знаешь — она хоть и расколота, а все же сильна, а уж если соединится… Я даже представить себе не могу того, что из этого всего выйдет. Так что им талисман поболе, чем нам нужен…
Владимир пренебрежительно хмыкнул и набрал в грудь воздуху, чтобы высказаться, но Белоян уже понявший что хочет сказать щедрый на подарки князь, сурово перебил.
— И не думай даже! От этого не просто они сильнее станут. Мы ослабнем!
Князь улыбался и видно было, что не верит он ни одному слову.
— Пока ты тут Степью занят, там на тебя ножи точат…. Степняки что — они свои почти. Лет сто пройдет, и вольются племена в Русь, станут русскими, а это…. Это другое. Это — внешний враг! За ним глаз да глаз нужен…
— Ну, ладно, ладно… — согласился Владимир. — Разошелся… Кого за талисманом-то послал? Я смотрю все богатыри-то на месте… Коли это тебе так важно, то и послать бы кого покрепче.
— И те не крайние, — возразил Белоян. — Гаврилу Масленникова ты знаешь, а с ним еще князя Брячеслава воевода Избор да Исин.
Князь коснулся рукой лба, вспоминая.
— Гаврилу знаю. А что за Исин?
— Сотник Пинского князя Брячеслава. Из хазар.
Князь пожал плечами, словно говорить ему больше было нечего. Он посмотрел на лавку, где только что сидел Добрыня, вспомнил разговор о купцах и сече.
— Носишься ты с этим талисманом как курица с яйцом. Если уж он так тебе важен, то послал бы за ним кого покрепче. Илью послал бы или вон Ратибора с Микулкой. Слыхал как отличились?
Белоян молчал, не собираясь отвечать князю. Не дождавшись ответа, Владимир сказал.
— А то, хазарин какой-то… Этот то хоть откуда?
Солнце за ставнями снова занавесили тучи и погода стала нудной, как зубная боль. Белоян помолчал, и, стараясь чтобы это было не обидно для князя, ответил:
— Что до богатырей твоих…Сильны они конечно, надежны, да уж больно заметны. А уж Илью нашего куда послать, так сразу доглядчики объявятся — куда это он пошел, да по какому делу, да скольких пришиб по дороге…. А тут по тихому нужно было. Да и не из последних эти…. В прошлом году они же талисман и уберегли.
Он замолчал, раздумывая говорить — не говорить, то, что вертелось на языке, и все-таки не сдержался.
— Голубевское-то чудовище они завалили. Хазарин и завалил.
— Ну? — Удивился Владимир. — Хазарин? Как это он так?
Уголки рта у Белояна скорбно опустились.
— Не знаю еще…
Князь прошелся от стены к стене. В нем зарождался интерес к воинам, истребившим волшебное чудовище, сумевшее погубить за эти несколько лет не один десяток имперских богатырей. Владимир задумался, улыбнулся.
— Выходит теперь у Голубева в зятьях хазарин будет? Да-а-а-а. Дела-а-а-а. Ну-ка давай поподробнее.
— Ну, это с самого начала рассказывать придется.
— Ну и расскажи. Ты мне этим талисманом второй год голову морочишь. Может быть теперь и разберусь…
Князь взял волхва за рукав и подтащил к другому концу стола, где стоял кувшин с медом, налил в два кубка. Белоян кивнул на кувшин.
— А за мою голову не боишься?
Князь улыбнулся.
— У нас с тобой головы покрепче, чем у молодых будут. Рассказывай.
Волхв собрался с мыслями.
— Ну что сказать… О «Лапке» говорить не буду. Все что тебе нужно ты о ней знаешь. Одно напомню — Будет она на Руси, быть родине нашей единой и сильной, прирастать землями, а не будет ее — там уж как Боги решат.
Князь кивнул, показывая, что про талисман волхв сказал уже довольно.
— Ты мне лучше о людях расскажи.
— Эти ребята еще в прошлом году «Лапку» для нас сохранили, когда Имперские маги хотели ее с Руси вывезти. В тот раз они и сошлись — Избор-наемник, Исин-хазарин да наш Гаврила Масленников. Конечно и я помог малость, но так или иначе отстояли талисман, вернули на Русь. Я тогда еще с имперской магией близко познакомился.
— Сильны? Искусны? — быстро спросил князь, как спросил бы о своих врагах.
— Сильны, — кивнул волхв. — Искусны, а только все одно наша взяла. Пока наши витязи талисман блюли заодно и дочь князя Черного, Ирину от хазар освободили, да жениху в Пинск доставили, а талисман у меня остался.
А тут известно стало, что взялись враги за старое, что собрались они из Пинска талисман силой увезти.
— Маги? — недоверчиво спросил князь. Знал Владимир, что грубой силой маги не действуют.
— Не своими руками, конечно. Мы друг друга издалека чуем. Я бы им тут разгуляться не дал. Чужими руками, конечно, чтобы мы что к чему не поняли…. Наняли песиголовцев и в напуск…
Владимир в сердцах грохнул кулаком по столу и вскочил. Кубки звякнули, по медовухе поплыли дрожащие круги. Что-то упало и с плеском покатилось по скатерти.
— Так они там сейчас Пинск зорят, а я тут…
Белоян махнул рукой, словно отгонял злого духа.
— Охолонись, князь. Никто никого не зорит… Все, что нужно еще зимой с Брячеславом было обговорено. Едва он к городу подступились, как верные люди талисман из него вынесли, а я им навстречу Гаврилу послал с отрядом. Тут, правда, не все гладко вышло, но обошлось, слава Богам.
— А Пинск?
— Талисман им нужен, а не Пинск! — в сердцах сказал Белоян. — Талисман!
Волхв побарабанил пальцами по столешнице и добавил.
— Гаврила-то в Фофанове на песиголовцев напоролся. Врагов накрошил, по-доброму, но и дружину свою потерял, так что пришлось им втроем дальше талисман нести.
— Песиголовцы? — Князь стал спокойным и серьезным. — Песиголовцы? А ты что же помощь не послал?
— Не знал.
— Ты же волхв. В тебя вон блюдо волшебное, зелья…
— Не знал, — повторил Белоян. Зная, что прав, он все же почему-то чувствовал себя виноватым. — Откуда узнать-то? Пока «Паучья лапка» у них их волшебством не найдешь…. Если б их волшебством найти можно было бы, то от них и шерсти не осталось бы. Пока они талисман несут, он их хранит. Никто их найти не может, ни я ни враги…
Глава 2
Наступал тот предрассветный час, когда ночь уже прошла, а рассвет, заплутавший в тучах, еще не спустился на землю и воздух вокруг освещался только капельками росы, вобравшей в себя свет ночных светил. Прозрачный воздух висел тихо, холодно и почти неподвижно.
Не ощущалось в нем ни звука, ни движения, только плыла сквозь утреннюю свежесть тончайшая, прозрачнейшая тишина. Вместе с перьями тумана она висела на кончиках сосновых игл, на черенках листьев, на макушках травинок и странно было киевскому богатырю Гавриле Масленникову слушать ее сидя на мягком, после событий прошедшей ночи.
Наклонившись вперед и упершись локтями в колени, богатырь неподвижно сидел на влажной от росы траве. Ему не спалось — болело потянутое во вчерашней сече с драконом плечо, жгло в груди (достал-таки хвостом зверюга поганый) к тому же кому-то нужно было охранять все это… Он оглянулся, окидывая взглядом поляну.
Рядом с ним, недалеко от углей уже не дымившего костра лежали еще двое — воевода Пинского князя Брячеслава Избор и Пинский же сотник, хазарин Исин, и стоял мешок.
После вчерашней схватки с горным князем Картагой и его драконом все, кроме мешка, выглядели куда как хуже Масленникова. Там не обошлось одной потянутой рукой. Масленников чесанул затылок, посмотрел на ладонь. Хотя, взвесив все обстоятельства, вряд ли теперь кто мог сказать кому тут сейчас лучше, а кому — хуже.