«Как же они друг друга не режут?» — подумал Гаврила. — «Слепые же…»
Он готов был стоять и удивляться, но тут Перерим остановился. Шумное дыхание рвалось у него из груди. Никуля остановился и тихо мяукнул. Перерим отмахнулся от него так, словно тот мог видеть его.
— Они не хотят с нами драться! — сказал он. — Они прячутся от нас!
— Да. Они тихо сидят и бросают камни…
— Думают, что могут обмануть нас!
— Пусть думают!
— Они боятся нас! — повторил Никуля, — и оттого молчат. Они забились в какие-то щели и сидят, надеясь, что мы не найдем их.
— Напрасные надежды, — подхватил Перерим. Голова его так и вращалась туда — сюда, туда-сюда…
— Это бесполезно уже и потому, что двое пахнут горелым чесноком, как хорошая колбаса…
Шевеля носом, Никуля сделал несколько шагов в сторону Избора с Исином. Перерим, так же уловивший запах пошел вперед. Гаврила закусил губу. Слепцы шли на удивление точно. Это было уже по настоящему страшно. Исин, сообразивший насколько велика опасность, стал бросать камни. Одним из них он попал в Никулю. Тот охнул от неожиданности, а потом довольно рассмеялся.
— Все верно. Один из них там
Гаврила подскочил к ним сзади и крикнул.
— Я-то тут…. А вот где вы?
Но слепцы не обратили на его внимания.
— Погоди! И до тебя руки дойдут.
Избор, освобождая руки, вывалил камни.
— Он спрыгнул? — насторожился Никуля. Перерим принюхался
— Нет. Он стоит, где и стоял…
Чем ближе они подходили к камню, на котором сидели Избор с Исином, тем спокойнее становился Гаврила. Когда убийцам оставалось пройти три-четыре шага он понял, что пришло его время. Стараясь ничем не звякнуть он подошел и встал между ними.
— Проклятые убийцы! Наконец-то я добрался до вас!
Он кричал им почти в уши и надеялся, что они поверят если не ему, то собственному страху и неожиданности.
Так и получилось.
Никуля ни мгновения не раздумывая сделал стремительный выпад и если б богатырь не присел, то обязательно задел бы его. Чтобы не разочаровывать стариков он звякнул металлом и застонал.
— О-о-о-о-о….
— Ага! — торжествующе заорал Никуля. — Я достал его! Достал!
Гаврила снова застонал, но уже от огорчения и собственного бессилия. С какой бы радостью он посворачивал эти бородатые головы! Но он был бессилен. Ни сильные руки, ни сталь меча, бесполезно висевшего за спиной, не были опасны для стариков. Он не мог причинить им вреда ни руками, ни оружием, однако уже знал, как можно будет сделать это своей мыслью, разумом.
— Отлично! Теперь ему далеко не уйти! — сказал Перерим. — Добьем!
Гаврила отступил на несколько шагов и застонал.
— Он там!
Перерим ткнул ножом в сторону Масленникова и не ошибся. Тот действительно был там. Нож вместе с рукой пробил его насквозь.
— О, Светлые Боги! — крикнул богатырь.
— Добьем его!
— Добьем и возьмемся за других!
Гаврила бесстрашно смотрел на нож в груди. Это волновало его не больше, чем разбойничьи меч и секира, которые побывали там же несколько часов назад, но Исин, истуканом сидевший на камне не выдержал. Только что он своими ушами слышал стон друга, лязг железа, радостные крики слепых наемников. Головой он понимал, что это игра, затеянная богатырем и ничего больше, но сердце требовало действий. Он терпел неизвестность сколько мог, но услышав еще один стон забылся и крикнул:
— Гаврила!
— Другой где-то наверху, — тут же крикнул Никуля. — Стоит на камне.
— Найдем, — хладнокровно отозвался Перерим. — Давай сперва с одним закончим.
Гаврила не стал ожидать продолжения. То, чего он хотел — состоялось. Теперь старики стояли настолько близко друг к другу, что грех было этим не воспользоваться. Гаврила сделал шаг и, высунув голову из груди Никули, тихо застонал…. Тот шарахнулся в сторону, махнул ножом и промахнулся. Нож его соскользнул по камню, устрашающе лязгнув. Перерим тоже не остался в стороне. Он взмахнул ножом и попал…..
Раздался крик боли.
— Он ранил меня! — закричал Никуля. — Я ранен!
Перерим с быстротой молнии вытащил нож из тела приятеля и с криком: — Я его тоже задел! — нанес еще один удар. Никуля захрипел. Уже без жизни он повалился на землю.
— Он готов! — радостно крикнул Перерим, чувствуя как обмякшее тело сползает с ножа. — Одним меньше!
Он вытер нож о рубаху. Губы его кривились в усмешке, оценить которую тут мог только Гаврила. Перерим явно ждал восторгов от Никули, но вместо этого услышал голос богатыря.
— Это точно, — сказал он. — Один готов… Это значит, что дошла очередь и до второго.
Перерим отшатнулся. От удивления он даже не нанес удара.
— Никуля!
Старик молчал. Да и странно было бы, если б он что-нибудь сказал. Перерим опустился на колени. Руки его зашарили по земле, и он почти сразу же нашел друга. Дотронувшись до груди, он ощутил на пальцах липкую влагу и, поняв, что произошло, заплакал.
— Я убил его! — воскликнул он, задыхаясь от стеснившего грудь волнения — О горе мне! Я убил его!
Горе слепца было не поддельно. Гаврила ощутил такую лютую тоску, что, не смотря на то, что тут только что произошло, посочувствовал наемному убийце, потерявшему единственного друга.
— Утешься, старик. Его убил не ты, а мой ум.
Не боясь возмездия, Перерим поднял голову.
— Ты видишь?
— Конечно!
— Ты лжешь!!!
Переход от скорби к ярости быт настолько резок, что Гаврила отшатнулся.
— Но даже если это правда, я все равно убью вас… Всех….
— Не думаю, чтобы это у тебя получилось, но попробуй…. — нарочито спокойно сказал богатырь — Вдруг чего и выйдет?
Он посмотрел на друзей. Исин, смешно вытягивая шею прислушивающихся к разговору, а Избор размахивал руками, стараясь привлечь внимание Масленникова.
— Что еще? — спросил Гаврила, надеясь, что Избор его поймет.
Тот не решаясь говорить сделал несколько подгребательных движение руками, а потом резко опустил кулак, словно вбивал в землю незримого противника. Гаврил все понял и кивнул, но вовремя сообразив, что воевода его не видит, сказал.
— Годится!
Убив Никулю руками Перерима, Гаврила должен был найти другие руки, способные справиться с оставшимся слепцом. Надежды на то, что тот устыдиться такой жизни и сам зарежется у него не было никакой. Услышав голос богатыря, старец насторожился. Он кошкой прыгнул к нему и разрезав воздух где-то на уровне горла спросил.
— Что годится?
— Годится любой способ, чтобы расправиться с тобой, грязный наемный убийца!
Перерим не стал тратить время на ответ, а вместо этого прыгнул еще раз, но и тут у него ничего не вышло. Тогда он нащупал позади себя камень и уселся, привалившись к нему спиной.
— Ты не воин! — сказал он со спокойным сарказмом. — Ты трус! Ты ведешь себя так, словно тебя тут и нет.
Гаврила рассмеялся и чтобы еще больше разозлить старика сказал.
— Твой мир темен и узок. Ты даже не в состоянии понять насколько ты прав! Меня тут действительно нет. Все это время вы сражались с голосом.
Перерим нерадостно рассмеялся.
— Ты не только трус, но еще и лгун!
— Ты не веришь мне? — усмехнулся Гаврила, потрогав рукоять меча.
— Что же ты — дух? — вопросом на вопрос ответил Перерим.
— Да! — Ответил Гаврила, впервые за последние два дня наслаждаясь свои странным состоянием. — Дух! Бессмертный дух!
Старик не поверил ему.
— Ели тут и есть дух, то это кто-то из твоих молчаливых приятелей. Чесночный дух. Другого духа тут нет.
Как не хорохорился старик Гаврила понял, что эту схватку он выиграл. Это понимал и слепец. Изменить тут что-то могло только чудо.
И старик попытался его совершить.
Глава 20
Тонко взвизгнув он вдруг подскочил в воздух и крутясь волчком начал ножом пластать воздух вокруг себя. Сеющим смерть колесом слепец прокатился по земле успев прорезать воздух в сотне мест, но возраст брал свое и движение его замедлялись, замедлялись, замедлялись и, наконец, остановившись сел на землю.
Гаврила все время державшийся рядом сказал ему прямо в ухо.
— Вон ты оказывается какой… Плясун!
Старец ничего не ответил. Ему было не до того. Он тяжело дышал, вытирая пот, ручейками бежавший по морщинистому лицу.
— Устал? — спросил Гаврила.
Дела ему до старческого самочувствия не было. Он стоял и думал как бы половчее ему подвести Перерима под кулак Избора. Он кусал губы, чесал голову, но нужная мысль туда не приходила. Старик же тем временем безучастно сидевший что-то бормотал и шевелил руками. Набормотавшись он опустил с колен руки со старческими набухшими венами и только тогда ответил.
— Все равно мой верх будет! За мной сила и могущество! А за вами что? Чесночный дух?
Он замолчал и медленно поднялся. Гаврила понял, что старик так и не поверил ему и что он снова хочет начать игру в смертельные жмурки.
«Что же», — подумал Масленников — «Если ему так хочется…»
— За нами? За нами Вера и Правда! — сказал Избор. Это были его первые слова, с тех пор, как волшебный огонь ослепил их. Гаврила быстро посмотрел на него. Свесившись с камня он, сложив губы трубочкой, дул прямо перед собой. Перерим почувствовал запах и исполнился надеждой добраться до Избора.
— Вера и Правда? — повторил старик недоверчиво. Он медленно двигался по направлению к запаху… — Нет за вами ничего… Кроме яйца вашего поганого…
Он засмеялся довольно, словно именно этого требовали от него остроголовые, а не похищения талисмана. Внутри у Гаврилы похолодело, словно в брюхо кто-то положил некрупную льдину. Он слышал старца, видел его, но ничего не мог с ним поделать. Он даже не мог напугать слепца, как напугал давешних разбойников. И в этот момент Избор оттолкнувшись ногами от камня, упал сверху на старика. Чутье Перерима оказалось необычайно тонким! Каким-то чудом он почувствовал движение воеводы и шарахнулся в сторону. Нет! Он не сделал попытки убежать! В расчете на то, что его против