С планом тайкуна я готов согласиться без колебаний. На базу мы вернемся не так уж скоро, и у меня ещё будет время подумать над тем, что со всем этим делать.
На пути в Белогорск нам приходится преодолеть две небольшие реки. Мосты через них есть, и вес броневиков они выдержать вполне способны, но танк — это совсем другая история. Он весит почти в три раза больше, и практически с гарантией обрушит эти старые конструкции. Время от времени их, конечно, подновляют и ремонтируют, но применяемые для этого материалы и технологии, мягко говоря, уступают довоенным, так что доверия мосты совершенно не вызывают.
Понятно, что эта проблема была известна нам заранее, так что танк полностью подготовлен к форсированию водных преград по дну. Если при этом нет сторонних наблюдателей, то никаких дополнительных устройств на него монтировать не приходится. Штатный двигатель танка для движения под водой мы не используем, а дополнительная силовая установка, смонтированная Каном, не требует поступления атмосферного воздуха. Ну а на случай присутствия зрителей, у нас имеется шнорхель в виде высокой металлической трубы, устанавливаемой на двигательный отсек танка.
В общем, реки — это для нас редкостное приключение, но неразрешимых проблем они перед нами не ставят. Заранее найти безопасный маршрут по дну для дронов-разведчиков никакой сложности не представляет, а остальное — дело техники. Так что времени на форсирование водных преград у нас уходит не так уж много.
К столице герцогства мы подъезжаем в первой половине следующего дня после стычки на тракте с людьми Юрьева. Можно было бы добраться и быстрее, но полугусеничный броневик барона Самарова — не слишком быстроходная машина, да и на приведение его в порядок тоже потребовалось некоторое время. В Белогорске нас уже ждут и встречают прямо у южных ворот города. О происшествии на тракте я, естественно, сразу сообщил графу. Волжский пришел в ярость и предложил немедленно выслать к нам помощь, но я заверил его, что мы вполне справимся своими силами.
Помимо Юрьева, у нас есть ещё четверо пленных. Раненым бойцам бывшего советника мы оказали медицинскую помощь и решили доставить их барону Самарову. Пусть сам решает, что с ними делать.
Юрьев настолько ошеломлен и сломлен случившимся, что к нему поначалу даже не приходится применять спецхимию для развязывания языка. Видимо, к столь резкому изменению своего статуса он оказался совершенно не готов, хотя, решаясь на предательство, мог бы и подумать о возможных последствиях. Впрочем, шел он к своему поступку, судя по его собственным признаниям, очень давно. Тщательно отыгрывал роль преданного Самарову аристократа, а сам постепенно готовил его смещение.
Когда в Каинову чащу упали летательные аппараты чужих, он впервые решился на активные действия, и если бы тогда к нему в руки попали уникальные артефакты чужих или выжившие тайкуны и кибы, он обязательно воспользовался бы выпавшим шансом. Вот только пройти к местам падения не удалось, и он лишь чудом смог вырваться из превратившегося в смертельную ловушку леса.
После этого Юрьеву пришлось ждать нового шанса. Казалось, он был близок к своей цели, когда резко обострились отношения барона Самарова с графом Волжским, а армия Шваба вторглась на территорию баронства. Однако и в этот раз шанс был упущен. Дерзкие и непредсказуемые действия оперативника Особой канцелярии Сергея Белова вновь спутали ему все карты, вскрыв ложь Шваба о планах Самарова устроить мятеж. А ведь это была прекрасная возможность проявить лояльность по отношению к графу и ликвидировать барона-мятежника, а потом без боя сдать его земли Волжскому. Юрьев уже видел себя на месте Самарова, но тщательно спланированное и хорошо подготовленное устранение барона пришлось в последний момент отменить.
Когда Юрьеву выпал третий шанс, упускать его бывший советник барона не захотел, тем более что теперь он мог рассчитывать даже не на баронство, а на титул графа. Казалось, звезды сложились так, что успех ему был просто гарантирован. На руках у Юрьева оказались все козыри — и мое доверие, и предоставленный его новыми хозяевами сильный морф, и давно подготовленный отряд, состоящий из преданных ему людей. Юрьев до сих пор не мог понять, каким образом мы догадались о засаде. Способности морфов чувствовать опасность были надежно заблокированы, и Юрьев прекрасно видел, что до последнего момента я ничего не подозревал, но потом что-то пошло не так, и идеально подготовленная операция за считанные секунды превратилась в ужасающую катастрофу.
Показания Юрьева производят на графа Волжского и барона Самарова большое впечатление. Сам факт предательства аристократа, занимавшего столь высокую должность — событие, заставляющее очень серьезно задуматься над устойчивостью всей системы власти. И это в условиях только что начавшейся большой войны.
Казимир Волжский старается держать себя в руках, но я вижу, что он просто в бешенстве. На нас с Шелой, а теперь и на Ло он явно сделал очень большую ставку, и только что чуть было не потерял всё, на что рассчитывал. Судя по всему, барону Самарову граф ещё до нашего прибытия успел высказать множество приятных слов, а когда он увидел своими глазами наш покрытый черной копотью фургон со сгоревшим тентом, проштрафившемуся барону, похоже, прилетела ещё одна порция искренней благодарности от сюзерена.
Самаров в сложившейся ситуации чувствует себя, мягко говоря, некомфортно, прекрасно понимая, что гнев Волжского более чем обоснован. Это ведь именно советник Самарова организовал нападение на нашу колонну. Титула барон, конечно, не лишится, но вспоминать ему эту историю будут ещё очень долго.
Что-то мне подсказывает, что к генералу Павлову у Самарова теперь тоже появится масса крайне неприятных вопросов. История с Юрьевым — явный прокол в работе Особой канцелярии. Слишком увлекся Павлов интригами и устройством собственной карьеры, и проморгал опаснейший заговор прямо у себя под носом. Конечно, Юрьев — это несколько не его уровень, и решение приблизить к себе этого сильного морфа Самаров принимал самостоятельно и единолично, но глава тайной службы просто по определению обязан совать свой нос во все дела баронства, невзирая на лица и должности, так что отмазаться от ответственности у Павлова точно не получится.
Что ж, возможно, это и неплохо. Нужно будет замолвить за генерала словечко, вытащив его из этой крайне неприятной ситуации, и тогда наша с ним игра перестанет идти практически в одни ворота, а то слишком уж много разных зацепок Павлов насобирал на мою скромную персону. Правда, он уже обязан мне своим генеральским званием, так пусть теперь будет за ним ещё и должок за сохранение должности после столь эпического провала.
После допроса Юрьева Самаров приглашает нас с Шелой и Ло к себе. Армия графства выступает в столицу герцогства только завтра, и барон предлагает нам остановиться у него. Само собой, в Белогорске у Самарова есть собственный особняк — ему это по статусу положено. Кстати, надо бы и мне озаботиться недвижимостью в столице графства.
Мы соглашаемся погостить у барона, хотя граф предпринимает попытку похитить у меня Ло, предложив ей остановиться в его резиденции. Я так понимаю, выполняет просьбу Олега. Конечно, он приглашает и нас с Шелой, но я ссылаюсь на необходимость обсудить текущие дела с бароном Самаровым, а Шела, не моргнув глазом, заявляет:
— Благодарю за приглашение, ваше сиятельство, но его милость барон Белов перед началом нашего боевого похода сделал мне предложение стать его супругой, и я ответила согласием, так что уверена, вы поймете мое желание остаться с будущим мужем.
— Мои поздравления, баронесса, — улыбается граф, и я вижу, что он совершенно не удивлен. — После нашей победы надеюсь получить приглашение на свадьбу, а пока могу предложить вам немедленно уладить все формальности, связанные с заключением брака. Состояние войны многое упрощает в этом вопросе, и если на то будет ваше обоюдное желание, мои люди немедленно подготовят все необходимые документы.
Торопится граф. Переживает за сына и хочет закрыть вопрос с Шелой как можно быстрее. Ну и хорошо, почему бы и нет?
— Спасибо, ваше сиятельство, — я отвешиваю графу церемонный поклон. — Мы оба будем вам очень благодарны, если уже сегодня сможем официально считаться мужем и женой. А что касается свадебной церемонии, то вы абсолютно правы — она состоится сразу после нашей победы.
— Прекрасно, — Казимир Волжский явно доволен услышанным. — А что скажет княжна Лоя? Я могу рассчитывать, что вы воспользуетесь моим предложением и остановитесь до начала похода в одном из гостевых домов моей резиденции? Уверен, вы сможете разместиться там с максимальным комфортом.
— Ещё дней десять назад я бы не раздумывая воспользовалась столь привлекательным предложением, ваше сиятельство, — невозмутимо отвечает Ло. — Но сейчас я не столько княжна, сколько боец отряда барона Белова, а бойцу в обстановке боевого похода надлежит находиться вместе со своим подразделением.
Такого ответа граф от Ло явно не ожидал. Он изрядно озадачен и несколько секунд молчит, собираясь с мыслями.
— Очень правильные слова, — наконец, негромко произносит Казимир Волжский. — Война действительно многое меняет в нашей жизни, и вы, княжна, очень своевременно мне об этом напомнили. И всё же я надеюсь увидеть вас всех сегодня на ужине в моей резиденции. Надеюсь, это не противоречит боевому уставу?
— Почтем за честь и непременно будем, ваше сиятельство, — отвечает за нас всех барон Самаров, и я подтверждаю его слова легким вежливым поклоном.
— Я понимаю, что вся эта история выглядит очень нехорошо, — невесело произносит Самаров, когда мы с ним удобно устраиваемся в креслах напротив камина в малой гостиной его особняка. — Юрьев — мой доверенный советник, и именно он организовал нападение на вашу колонну. Я и так в долгу перед вами за избавление от обвинений Шваба, а теперь этот долг увеличился ещё сильнее.