Блокировка чужих способностей чувствовать опасность совершенно не мешала ему самому ощущать потенциальные угрозы. Обходить мины и ловушки он смог бы и без помощи Клода и Хайдара. Халид на интуитивном уровне воспринимал исходящую от них опасность и понимал, куда можно ставить ногу, а от каких участков местности стоит держаться подальше.
Тем не менее продвигаться становилось всё труднее. Они шли почти вдоль самого берега, иногда даже заходя в воду по пояс, потому что на долгие обходы по суше непроходимо заминированных участков просто не было времени. Группа Шакира предоставила им шанс успешно завершить операцию, но для этого требовалось действовать без промедления.
По берегам реки и ближайшим окрестностям лихорадочно метались лучи карбидных прожекторов. Людям Халима они ничем не угрожали, но раздражали резкой сменой света и тьмы. Мин и ловушек вокруг стало намного больше, однако проходы между ними найти всё же было можно. Конечно, при условии, что ты видишь все опасные сюрпризы, подготовленные врагом.
— Давление на сферу скрытности нарастает, — обеспокоенно доложил Давуд.
— У меня тоже не всё в порядке, — напряженно произнес Амин. — Трудно описать словами. Кто-то как будто постоянно пытается вернуть на место силовые лини, которые я сдвигаю, мешая работе сканеров. При такой интенсивности противодействия меня надолго не хватит.
— Значит, работаем быстрее! — прошипел Халим, ускоряя шаг. Он понимал, что рискует сам и заставляет рисковать своих людей, но маячивший впереди приз был слишком хорош, чтобы отступать, когда он уже почти у тебя в руках.
Очередная мина чем-то отличалась от всех тех, которые встречались им раньше. Клод со своим сканером её вообще не заметил, но Хайдар вовремя указал ему на опасность. Халим угрозу тоже почувствовал, причем намного отчетливее, чем в предыдущих случаях. По своим характеристикам мина несколько отличалась от остальных. Обычный контактный взрыватель дополняли датчик движения и простенькое маскировочное поле, достаточно эффективное только благодаря полной неподвижности прикрываемого объекта. Гибридная конструкция на основе довоенной мины земного производства. Довольно дорогая игрушка по нынешним временам, но не более того. Для морфов с серьезными способностями она не слишком опасна. Следовало просто проявить внимательность и осторожность. Собственного сканера у мины нет, а датчику движения не даст сработать сфера скрытности.
На всякий случай Халим приказал своим людям обойти мину как можно дальше, но ловушек вокруг было столько, что это «как можно дальше» в итоге свелось всего к паре метров. В конце концов, Халим решил проигнорировать не слишком остро проявившиеся нехорошие предчувствия, решив, что в случае чего взрыв одиночной мины их силовые щиты выдержат.
Первым опасный участок миновал Клод. Мина не сработала, но беспокойство Халима никуда не ушло. Вторым прошел Хайдар. Клод в это время уже подходил к колючей проволоке, спиралью висевшей на натянутом через реку тросе. Часть береговой полосы эта преграда тоже перекрывала, и её требовалось скрытно преодолеть. Халим шел третьим. За ним вплотную держались Давуд и Амин, а тыл прикрывали два морфа боевой специализации.
Халим уже почти обошел мину, когда чувство опасности неожиданно острым шипом пронзило его мозг.
— Сфера скрытности не справляется! — в голосе Давуда зазвучали откровенно панические нотки.
— Держи маскировку! — зарычал Халим, и хотел добавить к приказу пару крепких выражений, но не успел.
С негромким хлопком мина подпрыгнула на полметра вверх и взорвалась. Этого просто не могло случиться, но её взрыватель почему-то сработал. По группе диверсантов хлестнул металлический дождь поражающих элементов. Кто-то негромко вскрикнул, но в основном сработавшие силовые щиты выдержали удар. Халим даже успел подумать, что, возможно, операция ещё не провалена. Взрыв был не слишком громким и произошел внутри сферы скрытности. Если ей удалось в достаточной мере погасить звук, то на фоне стрельбы в районе восточного предмостного укрепления охрана могла ничего не заметить.
Однако этим надеждам оказалось не суждено сбыться. В и без того изрядно просевший силовой щит Халима ударило сразу несколько пуль, практически снеся его в ноль, а потом ему под ноги упал небольшой красный шарик, вспыхнувший при ударе о землю множеством опоясывающих его серебряных нитей. Халим знал, что это такое, но сделать ничего не успел. Сильно просевший силовой щит не смог даже частично погасить парализующий ментальный удар, но Халим и сам, без всяких артефактов, умел противостоять таким атакам, вот только всему есть предел, и его личная защита не справилась.
Сознание полностью не погасло, и командир диверсантов как будто в тумане успел увидеть, как вокруг падают на землю его люди. Давуд бессильно повис на спирали колючей проволоки, Амин сделал неуверенный шаг в сторону, осел на землю и завалился вбок, очень неудачно попав прямо в одну из примитивных ловушек. Жив ли он, Халим рассмотреть не смог, но ранен точно и, скорее всего, тяжело. Остальным повезло больше — они просто отключились и упали там, где стояли.
Ускользающим сознанием Халим попытался понять, кто же их атаковал. Мина взорвалась явно не просто так. Подрыв произошел дистанционно. Их видели и вели, пока они не оказались в радиусе её действия, а после взрыва откуда-то прилетели пули. Звуков выстрелов Халим не слышал, да и пули явно были очень непростые. Снести за несколько попаданий почти весь остаток его щита — это надо очень постараться. К тому же при ударах пуль в щит Халим чувствовал выплески энергии тайкунов. Впрочем, наверное, он всё-таки ошибся — такого просто не могло быть. Видимо, пули прилетели откуда-то издалека. Наверное, по нему отработал пулемет крупного калибра.
Долго гадать, что же случилось, ему не пришлось. Буквально секунд через тридцать из темноты появился неясный силуэт, вскоре проявившийся более отчетливо. Над Халимом склонился молодой мужчина в легкой защитной экипировке. Командиру диверсантов сразу бросились в глаза необычный автомат с глушителем и боевой жезл на поясе бойца противника. Халима сильно удивило, что на место взрыва явился только один противник.
Первое, что сделал незнакомец — это на пару секунд приложил что-то к его плечу. Халим ничего не почувствовал — парализованное тело его совершенно не слушалось. Впрочем, уже через несколько секунд ему стало немного легче.
— Поговорим? — с легкой улыбкой предложил присевший рядом с ним на корточки парень.
— Д-да… — с трудом выдавил из себя Халим, которому вдруг очень захотелось рассказать незнакомцу всё, что тот пожелает узнать.
— Какой сигнал вы должны были подать своим в случае успешного обезвреживания подрывных зарядов? — внимательно глядя в глаза Халиму, спросил морф противника.
— Должен был доложить с помощью конструкта связи, — с большим трудом ворочая языком, ответил командир диверсантов, — но на случай её отсутствия у меня в разгрузке есть трехцветный сигнальный патрон. Запускается с рук выдергиванием шнура из торцевой части.
Халим даже не заметил, как сигнальный патрон оказался в руках захватившего его бойца — чувствительность возвращалась к его телу очень неохотно. Противник извлек откуда-то шарообразный артефакт и, сжимая его в руке, замер на несколько секунд. Халим когда-то видел такой конструкт. Довольно редкое изделие тайкунов, одной из функций которого вроде бы была связь.
— Капитан, готовьтесь, сейчас начнется артподготовка и штурм, — негромко произнес парень и, подняв вверх сигнальный патрон, резко дернул за шнур. В небо с тонким визгом взлетела ракета, разделившаяся в сотне метров от земли на три разноцветных огня — желтый, красный и зеленый.
Халим обессиленно прикрыл глаза. Он очень хорошо понимал, что сейчас произойдет, и не сомневался, что о новой должности и перспективах дальнейшего продвижения в иерархии королевства стоит забыть навсегда. Халим в полной мере осознавал последствия того, что только что сделал, честно и добровольно ответив на вопросы врага. Даже если он выживет в плену, и его освободят свои, предательства ему никогда не простят.
Понимание того, что на его жизни можно ставить крест, окончательно подкосило командира диверсантов. Сознание поплыло, и Халим провалился в беспамятство. Последнее, что он смог воспринять теряющими связь с реальностью органами чувств — это дрожь земли и грохот взрывов — артиллерия и минометы армии королевства открыли огонь по западному предмостному укреплению русских.
Заниматься эвакуацией пленных с минного поля я прямо сейчас не собираюсь. Пусть полежат здесь до конца боя. Целенаправленно бить по мосту противник точно не станет — он ведь хочет захватить его целым — а значит, сюда снаряды тоже залетать не должны. Отхожу подальше и ещё раз бросаю шарик гранаты тайкунов в центр площадки, на которой лежат неподвижные тела диверсантов. Теперь настройка у гранаты другая — она вырубит их достаточно надолго.
— Меняю позицию, — звучит на общем канале голос Ло. — По мне, похоже, пристрелялись.
Во время стычки с первой группой диверсантов кто-то из морфов-наблюдателей противника, похоже, смог засечь выстрелы из танковой пушки, и теперь часть орудий франков бьет по возвышенности, с которой вела огонь Ло. Точных координат у противника нет, и его снаряды падают не слишком прицельно. Впрочем, нашего танка там всё равно уже нет.
С буксируемой ствольной артиллерией я встречаюсь впервые. В армии графа Волжского таких орудий нет. Говорят, в войске герцога Клещеева есть несколько подобных систем. Возможно, и даже почти наверняка, императорская гвардия тоже располагает такими орудиями, однако у противника с ними, похоже, гораздо лучше, чем в Русской Империи. Не у балканцев, конечно, а у франков, но сейчас они вместе воюют против нас, так что эта оговорка несущественна.
— Может задавим их батарею? — предлагает Тапар. — Два-три модифицированных снаряда, и она замолчит.
— Рано, — возражает Ло. — Пусть стреляют. В окопах и блиндажах предмостных укреплений всё равно никого нет. Капитан Иваницкий увел своих людей под бетонные пролеты моста. Туда противник точно стрелять не будет. А если что-то случайно и прилетит, пролеты выдержат.