— Ваше величество, обстановка на моем участке обороны стремительно ухудшается, — с траурными нотками в голосе вещал граф Покровский, отвечающий за оборону на юго-западном направлении. Враг крупными силами вышел к Днепру и готовится форсировать его сразу в нескольких местах, а у меня катастрофически не хватает войск для прикрытия всех угрожаемых направлений.
— Вам уже известно, где противник намерен переправиться на восточный берег? — глядя на карту, спросил император.
— Наша разведка выявила несколько мест сосредоточения сил противника, — граф взял указку и обвел три обширных района на западном берегу реки.
— А более конкретных данных у вас нет? — Богдан Первый даже не пытался скрывать, что раздражен увиденным. — Отсюда можно ударить практически в любом направлении. Как вы собираетесь на основе столь расплывчатых данных распределять свои резервы?
— Резервов у меня почти нет, ваше величество, — развел руками Покровский. — Все войска, которые удалось собрать, сейчас либо уже прикрывают самые удобные для форсирования участки, либо находятся на марше к Днепру. Единственное место, которое мы можем с полной уверенностью назвать ключевым — это последний мост в среднем течении реки, расположенный на территории моего графства. Все остальные мосты уже взорваны из-за угрозы захвата неприятелем. Здесь же удалось заставить противника отступить после того, как он понес значительные потери. Однако я уверен, что это ненадолго. Враг перегруппируется и вновь предпримет атаку. Видимо, действующие на этом участке румыны и франки решили, что мы не хотим взрывать последний мост, надеясь использовать его для контрнаступления, и теперь они рассчитывают захватить его неповрежденным.
— Какие силы обороняют мост?
— Гарнизон стражников моего вассала барона Воронкова, ваше величество, — не без гордости ответил Покровский. — Незадолго до начала сражения к мосту также вышла бронегруппа из состава армии графа Волжского. Совместно эти части дали противнику достойный отпор и уже больше недели отражают ежедневные накаты румынской пехоты. Однако по-настоящему серьезный штурм пока был только один. Впрочем, нет сомнений, что за ним последует новый, причем более массированный. К сожалению, у меня нет никакой уверенности, что его удастся отразить столь же успешно, а направить к мосту подкрепления, не оголив другие угрожаемые участки, я не могу ввиду практически полного отсутствия резервов. Мы и так с большим трудом отражаем попытки балканцев форсировать реку в десятках разных мест. Враг уже предпринял несколько ночных атак с высадкой небольших сил на нашем берегу. Пока эти прорывы нам удается ликвидировать, пусть и дорогой ценой, но мои войска скованы боями, и маневрировать ими я практически не в состоянии.
За спинами военачальников возникло тихое движение. В зал кто-то быстро вошел, стараясь соблюдать тишину и не мешать обсуждению. Никто из собравшихся не обратил на эту мелочь никакого внимания. Почти никто.
— Людям вашего вассала и бронегруппе графа Волжского придется удерживать мост своими силами столько, сколько потребуется, — жестко ответил Покровскому император. — Изыскивайте резервы из состава имеющихся сил. Я не могу снять войска с центрального направления и открыть врагу путь к столице. В крайнем случае пусть взрывают мост, хотя по-хорошему, его следовало бы сохранить. Но если не будет другого выхода — разрешаю уничтожить.
— Ваше величество, позвольте мне дополнить доклад графа Покровского, — сделал шаг вперед генерал Бубно́в, глава Императорской тайной службы. — У меня буквально только что появилась важная информация по юго-западному направлению.
— Докладывайте, генерал, — кивнул Богдан Первый.
— Во время контрудара под Малой Оршей передовым частям графа Минского удалось захватить подбитый бронеавтомобиль бритов. Несмотря на то, что в целом контрудар не достиг поставленных целей, на начальном этапе он имел некоторый успех. Противник явно не ожидал нашей атаки на этом направлении, и бриты чувствовали себя достаточно уверенно. Видимо, именно этим объясняется тот факт, что документы, содержащие сведения стратегического значения, перевозились на броневике с минимальной охраной. Как бы то ни было, в наши руки попали очень важные сведения. Судя по захваченным документам, противник более не собирается наносить главный удар на Московском направлении. Он смещает фокус своих усилий значительно южнее, на участок фронта, которым руководит граф Покровский.
— Насколько этой информации можно верить? — с явным сомнением в голосе спросил герцог Клещеев, отвечающий за центральное направление.
— Мое ведомство и раньше получало сведения о не вполне понятных перемещениях войск и техники врага в южном направлении, так что захваченные документы лишь окончательно развеяли имевшиеся сомнения. И кстати, пленные, захваченные во время отражения попытки захвата того самого моста, о котором докладывал граф Покровский, подтверждают, что командование франков с самого начала вторжения уделяет этому направлению большое внимание.
— Там были взяты настолько осведомленные пленные? — всё ещё сомневаясь в выводах главы тайной службы, спросил герцог.
— Два барона франков и несколько нетитулованных дворян. Почти все сильные морфы. Планов главного штаба они, естественно, не знают, но осведомлены на достаточно высоком уровне.
— Как их удалось захватить? Среди бойцов гарнизона предмостных укреплений нашлись настолько сильные морфы и техники?
— Нет, ваша светлость. Их захватили бойцы из бронегруппы, присланной к мосту графом Волжским, — ответил за генерала граф Покровский.
— Кто непосредственно командовал операцией?
— Барон Белов.
— Белов?! — брови герцога Клещеева устремились вверх. — Он-то как там оказался?
— Барон Белов — вассал графа Волжского, — не понимая возмущения герцога, пожал плечами Покровский. — Граф отдал приказ, и барон его выполнил.
— Ваше величество, — Петр Клещеев резко развернулся к императору. — Барона Белова нужно немедленно отозвать с передовой. Это тот морф, который нашел способ расчистки утерянных земель.
— Не слышал о нем, — с непониманием глядя на брата, произнес император. — Вы, герцог, докладывали мне о сыне графа Волжского, который якобы нашел способ побеждать чужих тварей. Олег, кажется, его имя.
— Да, ваше величество. В тот момент я тоже считал, что именно Олег Волжский играет в этом деле главную роль, но позже выяснилось, что это не совсем так.
— Почему я узнаю об этом только сейчас? — в голосе императора прорезались угрожающие нотки.
— Ваше величество, но вы ведь сами сказали мне, что не желаете слышать об этом проекте и полностью доверили его мне, переложив на меня все связанные с ним расходы и проблемы.
— Вернемся к этому позже, — выдержав небольшую паузу, ответил Богдан Первый. Разговор с братом об Олеге Волжском он помнил, и формально возразить герцогу ему было нечего, но наедине он ещё задаст ему немало неприятных вопросов. — Насколько сильный морф этот Белов?
— Ваше величество, он тот, кто умеет побеждать чужих тварей в утерянных землях, — негромко ответил за герцога глава тайной службы. — Не прятаться от них и обходить ловушки кибов и тайкунов, а именно уничтожать. Я не знаю других морфов, способных на такое. У меня нет никаких сомнений, что именно благодаря его участию мост через Днепр всё ещё не захвачен противником.
Лицо Богдана Первого исказилось от гнева, и только запредельным волевым усилием он смог вернуть себе самообладание. Да, он сам виноват в том, что свалил перспективнейшее направление на брата и совершенно не интересовался тем, как оно развивается. О каких-то частных успехах на юге разговоры, конечно, шли, но они имели лишь местное значение, и такие мелочи его не интересовали. Бесконечные охоты и женщины всегда волновали императора куда больше, чем отвоеванные у чужих тварей небольшие клочки земли. Но с братом он всё равно поговорит, причем очень серьезно. Только не сейчас, а несколько позже.
— Генерал, это все данные, на которых вы основываете свои выводы о переносе врагом направления главного удара? — мрачно поинтересовался император, меняя неприятную тему. — Или, может быть, есть ещё что-то, о чем я не знаю?
— Есть кое-что ещё, ваше величество. Данные свежие, и сообщить их вам до совещания я не успел. Нашей агентуре удалось добыть информацию о перемещении на юг двенадцати единиц новейшей бронетехники бритов, ранее прибывшей в Брест для участия в наступлении на Москву.
— Считаете, это настолько важно? О какой технике идет речь, генерал? — в голосе императора прорезались едва заметные нотки усталости. Военные действия заставили Богдана Первого радикально изменить привычный образ жизни, и это всё больше вгоняло его в депрессию, бороться с которой монарху с каждым днем становилось всё сложнее.
— Танки, ваше величество. Очень непростые танки. Подробностей, к сожалению, почти нет, но точно известно, что это не восстановленные машины довоенных времен, а полностью новая техника, произведенная на территории Британии с широким применением устройств кибов. Характеристики неизвестны, однако, судя по всему, это очень опасные машины, и сейчас они едут на юг, причем я бы не исключал, что не просто на юг, а именно на тот участок, где расположен последний уцелевший мост в среднем течении Днепра.
— Генерал, а вы уверены, что эти двенадцать машин — единственные образцы подобной техники, имеющиеся у противника? — воспользовавшись возникшей после слов Бубнова паузой, — спросил граф Покровский.
— Я очень хотел бы ответить утвердительно, — чуть помолчав, произнес глава Императорской тайной службы, — но предпочту сказать честно: я почти уверен, что это не так.
— Ваше величество, — вновь взял слово герцог Клещеев, — я всё же вынужден настаивать на срочном отводе бронегруппы барона Белова с передовой или хотя бы на эвакуации его самого. Рисковать этим человеком слишком опасно. Если он попадет в руки врага…
— Барон Белов останется на месте, — резко прервал герцога Богдан Первый. — Или, может быть, мой дорогой брат, у вас имеется иной способ остановить врага на юге? Граф Покровский, ваши войска способны противостоять удару главных сил противника?