Об этих танках Генрих уже не раз слышал и даже видел фотографии. Не очень качественные, но кое-что разобрать на них было можно. Разведка в Королевстве франков работала неплохо, так что некоторые тактико-технические характеристики новых боевых машин бритов были ему известны. Тем не менее посмотреть на последние достижения военных технологий союзников имело смысл, и это стоило того, чтобы несколько отклониться от заранее согласованного расписания переговоров.
Лорд Уильямс обещал не только прохождение танковой колонны парадным маршем перед лидерами коалиции, но и показательные стрельбы по мишеням, имитирующим бронетехнику русских. Устроить такое шоу на не столь уж обширной территории резиденции было, естественно, невозможно, так что Генриху и его союзникам предстояла небольшая прогулка. Шоу предполагалось провести сразу за внешней стеной города, недалеко от западных ворот. Там солдаты бритов всю ночь готовили небольшой импровизированный полигон и строили трибуну для высокопоставленных зрителей.
Предстоящий смотр король франков ожидал со смешанными чувствами. Он догадывался, что лорду Уильямсу действительно есть чем удивить союзников. С одной стороны, это было неплохо, поскольку действительно могло приблизить конец Русской Империи, однако чрезмерное усиление бритов в перспективе обещало стать угрозой, и не учитывать эту возможность Генрих Пятнадцатый не мог. К тому же новые танки могли существенно увеличить вклад островного королевства в общую победу, а значит и изменить распределение захваченных земель и трофеев между победителями.
Все эти мысли вызывали у Генриха смутное беспокойство, которое, впрочем, нельзя было объяснить одними лишь рациональными соображениями. Король франков был сильным морфом, и умел чувствовать грозящую ему опасность, особенно если кто-то, находящийся поблизости, не просто желал ему смерти, а имел четкие намерения его убить. Эта способность уже не раз спасала ему жизнь, вовремя предупреждая о готовящихся покушениях.
В данный момент убивать его никто не собирался, но чувство опасности всё равно вело себя неспокойно. Впрочем, король понимал, что в этом городе сейчас хватает людей, у которых нет никаких причин его любить, а вот для враждебного отношения к монарху франков у них найдется немало серьезных оснований. Да, сейчас они союзники, но так было далеко не всегда, и почти наверняка многим из тех, кто сейчас вместе воюет против русских, в будущем предстоит увидеть друг друга через прорези прицелов.
— Гаяз, — Генрих Пятнадцатый подозвал к себе начальника личной охраны, — удвой количество моих телохранителей на сегодняшнем смотре и усиль их лучшими морфами из армейских подразделений. Что-то мне неспокойно. Свяжись с генералом Рихтером и передай мой приказ привести наши части в состояние готовности к немедленному вступлению в бой, но так, чтобы это не бросалось в глаза сторонним наблюдателям.
— Будет исполнено, ваше величество, — поклонился Гаяз. — Позвольте спросить, вы опасаетесь чего-то конкретного? Может быть, угроза исходит со стороны союзников?
— Не исключено, но не зацикливайся на этой версии. Прямо сейчас покушений на меня никто не замышляет, это я могу сказать с полной уверенностью. Тем не менее какая-то угроза определенно есть, но я пока не могу разобраться, откуда она исходит. Действуй, Гаяз, времени у тебя немного, и помни — союзники не должны ничего заметить. Мы и так не доверяем друг другу. Незачем создавать для этого дополнительные поводы.
На трибуне, украшенной флагами государств коалиции, Генрих Пятнадцатый оказался в тесной компании троих высокопоставленных союзников. То, что их разместили так близко друг к другу, показалось монарху хорошим знаком. Теперь напасть на него, не рискуя жизнями остальных, будет сложнее.
Для главных зрителей была выделена особая ложа с четырьмя роскошными креслами и массивным столом, на котором лежали четыре сильных бинокля и гибридный прибор наблюдения, собранный из земной электроники и трофейного сканера кибов. Видимо, Уильямс решил предоставить партнерам по переговорам возможность лично оценить качество маскировки новых машин.
Долго ждать начала смотра не пришлось. Формальная часть ограничилась короткой речью лорда Уильямса о вечном и нерушимом союзе стран коалиции и их непоколебимом стремлении принести цивилизацию на земли восточных варваров. Громкоговорители доносили его слова до многочисленных зрителей и до солдат, выстроенных парадными шеренгами вдоль маршрута прохождения боевой техники.
К счастью, затягивать с вдохновляющим обращением Уильямс не стал. Видимо, ему самому не терпелось начать главную часть представления. В воздух взвилась зеленая сигнальная ракета, и за небольшой рощицей, закрывавшей от зрителей исходную позицию танкистов, взревели мощные моторы. Танки двигались по полю тремя шеренгами по четыре машины в каждой, и Генрих был вынужден признать, что выглядит это зрелище весьма впечатляюще. Маскировку экипажи пока не включали, давая публике насладиться видом угловатых бронированных корпусов боевых машин и грозными стволами танковых пушек.
Проехав таким образом около ста метров, танки активировали маскировочные поля. Силуэты машин размазались и полностью слились с окружающей местностью. Одновременно оборвался рев моторов и стих лязг гусениц — поле подавляло все звуки, исходящие от движущейся техники.
По рядам зрителей пронесся восхищенный вздох. Генрих заметил, как князь Михай потянулся сначала к биноклю, а потом, не сумев с его помощью ничего рассмотреть, взялся за сканер. Уилсон со снисходительной улыбкой подсказывал румыну, как пользоваться прибором. Король франков не сомневался, что и с помощью сканера Михай вряд ли сможет рассмотреть танки в деталях, хотя размытые силуэты, возможно, увидит.
Экипажи вновь отключили маскировку. За время сохранения невидимости машины успели перестроиться в колонну по два и теперь собирались ровным строем пройти вдоль трибуны. Зрелище оказалось захватывающим. Генриху не требовался ни бинокль, ни сканер. Висевший на его шее дискообразный конструкт наблюдения позволял рассмотреть танки в деталях. Даже когда они использовали маскировку, монарх продолжал их видеть, пусть и не вполне отчетливо. Теперь же он мог рассмотреть каждую заклепку на башне и даже силуэты членов экипажей под броней, правда, только через боковые бронелисты. Лобовую броню и башню его амулет просветить оказался не в состоянии.
Внимание Генриха Пятнадцатого привлекли пушки. Не основные орудия в башнях, а курсовые, относительно небольшого калибра. Он сразу понял, что этот такое, и от осознания увиденного по спине монарха пробежал неприятный холодок. Танки бритов были вооружены автоматическими пушками кибов. Такие трофеи иногда удавалось найти на местах схваток боевых роботов с големами тайкунов. Заставить это оружие стрелять получалось очень редко, и результат всегда оказывался крайне нестабильным. А тут двенадцать танков, и все вооружены пушками чужих.
— Впечатляет, ваше величество? — Уильямс, судя по всему, заметил его реакцию.
— Весьма, — вынужденно признал Генрих Пятнадцатый.
— Автоматический огонь из пушек кибов, к сожалению, реализовать не удалось, но, возможно, это и к лучшему. Снаряды к таким орудиям добывать очень непросто, но сегодня вы обязательно увидите их в деле на нашем полигоне.
Лорд Уильямс хотел добавить что-то ещё, но осекся, увидев бледную вспышку на плоской вершине холма, километрах в пяти от трибуны, и спустя пару секунд правый танк из головной пары превратился в огненный шар. Резкий звук взрыва молотом ударил по барабанным перепонкам. Зрителей и солдат накрыло веером разлетающихся осколков. У кого-то сработали силовые щиты. Те, кто их не имел, с криками или безмолвно падали на землю. По трибуне прошлась ударная волна, но здесь щиты оказались у всех, так что лидеры коалиции и их приближенные не пострадали. По крайней мере, пока. Что будет дальше, Генрих сказать не мог, поскольку одним выстрелом неизвестный противник ограничиваться явно не собирался, и уже в следующую секунду на поле перед западными воротами города обрушился настоящий огненный шторм.
Двенадцать танков лорда Уильямса выходят на короткий прямой участок, ведущий мимо трибуны. Ждать дальше нет смысла. Кто-то из сильных морфов противника наверняка уже почувствовал опасность, несмотря на то что наши маскировочные поля в значительной степени ослабляют восприятие ими исходящей от нас угрозы.
Танк и бронетранспортер давно ждут на позициях в пяти километрах от места, выбранного Уильямсом для демонстрации своих машин.
— Пять секунд… — предупреждаю я Ло и Шелу, когда первая пара танков уже проходит мимо трибуны, — Огонь!
Первый снаряд бьет в один из танков, ведущих колонну. Его силовой щит успевает скачком выйти на полную мощность, но это всё же не полноценное силовое поле, защищавшее кода-то боевую машину кибов. Вокруг танка бритов его создает гибрид, собранный из дикой смеси уцелевших компонентов чужой техники и земных электронных устройств. Способность такого щита держать удар намного ниже, чем у оригинала.
Модифицированный снаряд, даже выпущенный не мной, а Ло, пробивает поле и взрывается, проломив относительно тонкую бортовую броню. Боевая машина бритов полностью загружена боезапасом, и это только усугубляет ситуацию. Боекомплект детонирует, превращая танк в осколочно-фугасную бомбу. Башня улетает вверх, но это не спасает от разрушения корпус. Его тоже разносит взрывом, разбрасывая во все стороны тысячи мелких осколков и более крупных обломков.
Пока орудие нашего танка перезаряжается, в дело вступает автоматическая пушка бронетранспортера. Из неё веду огонь я, поэтому эффект от попаданий тридцатимиллиметровых снарядов лишь немногим меньше, чем от первого выстрела Ло. Кроме того, этих попаданий много. Шесть выстрелов в секунду — не шутка. Вся танковая колонна погружается в море огня. Машины стоят к нам бортами, и это облегчает мне задачу. Не каждый снаряд попадает точно в цель, не всегда одного выстрела хватает, чтобы пробить щит и уничтожить машину бритов, но результат всё равно ошеломляющий, особенно с учетом фактора внезапности.