Казимир едва заметно кивнул. О прибытии некоторых гостей он приказал докладывать ему заранее. Рындин как раз относился к этой категории. Граф пересекался с ним нечасто, да и особого желания поддерживать общение не испытывал. Он считал этого владетеля не столь уж обширных земель на западной окраине герцогства довольно мутным типом и сильно сомневался, что его визит связан с желанием поздравить Владимира Волжского с тридцатилетием. Граф полагал, что этого человека не следует выпускать из поля зрения ни на минуту, потому и внес его в короткий список визитеров, за действиями которых тайной службе следовало наблюдать непрерывно и с особой тщательностью.
Доложивший о прибытии Рындина оперативник уходить не торопился. Дождавшись очередной паузы в ритуале приветствия гостей, он продолжил доклад:
— Сразу после прибытия кортежа Рындина в конце улицы появился броневик барона Белова. Сейчас он, наверное, уже проезжает главные ворота резиденции.
Ещё одним легким наклоном головы граф обозначил, что принял информацию, и оперативник немедленно исчез столь же незаметно, как и появился. В глубине сознания Казимира Волжского как-то очень нехорошо шевельнулась интуиция, подсказывая хозяину резиденции, что лучше бы Рындину и Белову не пересекаться как можно дольше, а в идеале стоило бы вообще предотвратить их общение между собой. Впрочем, сейчас что-либо предпринимать было уже поздно, и оставалось только надеяться, что интуиция ошибается, и ничего совсем уж нехорошего в результате этой встречи не случится.
Граф Рындин появился в холле минут через десять, и Казимиру Волжскому пришлось сделать над собой усилие, чтобы удержаться от брезгливой гримасы — уж слишком спесивое выражение застыло на физиономии этого титулованного индюка. И ладно бы только у него, но и большинство сопровождавших его родственников выглядели и вели себя не лучше.
Рындин явился на прием вместе с женой, старшим сыном и двумя дочерями, выглядевшими примерно на шестнадцать и восемнадцать лет. Довольно симпатичными на вкус Казимира, если бы не предельно надменные выражения лиц, как будто срисованные с гримас главы семейства и его чрезмерно располневшей супруги. Старшего сына Рындина граф Волжский раньше никогда не видел, но знал, что зовут его Борисом. Ростом, силой, да, пожалуй, и мужской красотой природа виконта не обделила, а вот характер, судя по всему, ему от отца достался довольно скверный. Во всяком случае, сейчас его лицо выражало не только спесь, но и плохо контролируемую злобу, а дерганый рыскающий взгляд, всё время цепляющийся за лица других гостей, казалось, так и искал, на ком бы эту злобу сорвать.
Интуиция Казимира вновь дернулась, предупреждая о возможных проблемах, и на этот раз граф получил наглядное подтверждение тому, что не он один испытывает опасения по поводу старшего отпрыска Рындина. Оперативники тайной службы, выступавшие в роли слуг, тоже явно напряглись при его появлении в холле. Граф Волжский подавил тяжелый вздох и старательно сформировал на лице выражение искренней радости от появления в своем доме столь желанных гостей.
Граф надеялся, что Рындин с семейством успеют подняться по лестнице и пройти в зал до того, как в холле появятся Белов и его спутница, но жены и дочери аристократов очень редко умеют что-то делать быстро, особенно если они пришли на торжественный прием, где считают себя чуть ли не самыми знатными и титулованными особами. Вот и сейчас дамы семейства Рындиных демонстративно никуда не торопились. Они заняли собой почти весь персонал, выделенный для встречи гостей, заставив людей Волжского бегать и суетиться, выполняя град сыпавшихся на них указаний и поручений вместе с негромкими, но едкими комментариями по поводу тупости и нерасторопности местной прислуги.
Другие гости, регулярно входившие с улицы в холл, старательно делали вид, что не замечают происходящего, а с Рындиным и его родственниками старались взглядами не встречаться. Ну а если всё же такое случалось, ограничивались вежливыми кивками, благо лично с владетелем западного графства никто из только что пришедших знаком не был.
Белов и его спутница появились минут через пять после Рындиных и с некоторым удивлением окинули взглядом царящую в холле суету. На них даже не сразу обратили внимание слуги, задерганные родней графа. Ждать их барон не стал и сам помог своей даме снять длинное пальто, передав его потом кому-то из сориентировавшихся, наконец, встречающих. Да, в женщинах барон явно знал толк. О высокой, эффектной и, судя по лицу, явно неглупой спутнице Белова граф Волжский не имел почти никакой информации. В своем коротком письме барон представил её, как княжну Лою Эриста́ви, дочь одного из многочисленных князей горцев. А вот о том, как она оказалась на территории его графства, Волжский кое-что смог выяснить.
Графу доложили, что перед тем, как отправиться в Белогорск Белов лично ездил на своем броневике на юго-восточную границу бывших земель барона Шваба и, кажется, даже немного дальше, в предгорья. Судя по всему, оттуда он и привез эту экзотическую красавицу. Граф едва заметно улыбнулся, обратив внимание, как Лоя, словно магнитом, притягивает внимание мужчин, хотя бы раз скользнувших по ней взглядом. Волжский отметил про себя, что выслушать её историю будет весьма небезынтересно.
К досаде графа, сын Рындина тоже не обошел вниманием спутницу барона Белова. Его взгляд перестал рыскать по холлу и словно приклеился к дочери князя воинственных горцев. Вернее, не столько приклеился, сколько прилип. Лоя чуть изогнула бровь, взяла под руку барона Белова, и они вместе неторопливо направились к парадной лестнице, на верхней площадке которой встречал гостей Казимир Волжский. На интерес к ней виконта Рындина она демонстративно не обратила никакого внимания.
Семейству Рындиных наконец надоело самоутверждаться, терроризируя прислугу, и они тоже двинулись к лестнице. Белов, судя по всему, знал, кто такой Рындин, и счел разумным не заступать дорогу графу и его родственникам, нарываясь на возможный конфликт. Он чуть замедлил шаг, пропуская их вперед, отчего на лицах супруги и дочерей Рындина спесивое выражение приобрело ещё более отчетливый характер, а сам граф сделал вид, что даже не заметил, что кто-то уступил ему дорогу. А вот его сын Борис отреагировал иначе, вскользь посмотрев на барона и презрительно скривившись. Зато на Лое Эристави его взгляд опять задержался надолго.
Казимир Волжский продолжал удерживать на лице маску радушного хозяина праздника, но в душе испытывал досаду и злость. Он неплохо знал породу аристократов, к которой относился сын Рындина, и видел, к чему идет дело. Однако и о том, кто такой Сергей Белов, он тоже был прекрасно осведомлен, и отчетливо понимал, что добром всё это точно не кончится.
Глава 2
Инцидент с неизвестным нарушителем и гибелью корабля иншеров взбудоражил штабы всех уровней. Для его расследования на место событий прибыл генерал Кург в сопровождении целой делегации ученых и военных экспертов. Однако одним лишь расследованием произошедшего их функция не ограничивалась. Судя по всему, генералу предстояли непростые переговоры с иншерами.
Делегация прибыла на борту линкора «Республика», и, само собой, полковника Хага тут же выдернули на доклад к генералу. Кург встретил командира эскадры подчеркнуто нейтрально, и полковник счел это хорошим знаком. Похоже, немедленно снимать его с должности за проявленную опасную инициативу командование не собиралось.
— Специальная комиссия штаба Особого корпуса флота провела предварительную оценку ваших действий по пресечению активности нарушителя в закрытой зоне, — сообщил генерал, смерив Хага оценивающим взглядом. Судя по всему, с выводами своих коллег он был согласен далеко не во всём. — Аналитики пришли к выводу, что принятые вами решения в целом соответствовали сложившейся обстановке, однако я должен поставить вам на вид, что, разрешив кораблю иншеров приблизиться к планете аборигенов, вы значительно превысили свои полномочия. По этому поводу штаб выносит вам устное предупреждение без занесения в личное дело. От себя добавлю, что в следующий раз подобные действия могут повлечь за собой намного более серьезные оргвыводы со стороны командования. Вам всё ясно, полковник?
— Да, господин генерал.
— В таком случае закончим с этим, — удовлетворенно произнес Кург. — Само собой, прибывшие со мной специалисты ещё раз тщательно проверят все материалы, связанные с инцидентом, но вряд ли это повлияет на принятое по вам решение. Вы остаетесь командующим эскадры прикрытия системы аборигенов, однако круг ваших обязанностей расширится, а ваша эскадра будет значительно усилена.
— Благодарю за доверие.
— Не меня благодарите, полковник. Решение принималось в Штабе флота. Так вот, вернемся к расширению круга ваших обязанностей. Для начала вы примите участие в переговорах с иншерами. Вскоре сюда прибудет их делегация. Гибель в закрытой зоне корабля, по боевой мощи сопоставимого с нашим крейсером, наверняка их сильно напрягла. Кстати, штаб выносит вам официальную благодарность за четкие действия по спасению выживших членов его экипажа. Успех проведенной вами спасательной операции существенно усилит нашу позицию на переговорах. Особенной удачей можно считать спасение командира погибшего корабля и командующего всей эскадрой иншеров Кейра Гуша.
— Он всё-таки выжил? — не удержался от вопроса Хаг. — На борт моего флагмана его доставили в тяжелейшем состоянии. Честно говоря, я очень сомневался, что он дотянет хотя бы до передачи иншерам, но медики из команды крейсера сделали практически невозможное.
— Я в курсе, вы ведь представили всю реанимационную бригаду к государственным наградам. Не сомневайтесь, ваши люди их получат. Кейр Гуш выжил и даже чувствует себя относительно неплохо. Медицина иншеров отличается от нашей, и в некоторых вопросах потенциальный противник продвинулся намного дальше нас. Особенно это проявляется, когда иншеры применяют свою силу не в пространстве барьера Ориона, а у себя в Державе. Там их способность управлять темной энергией возрастает в разы.