Лянерс слабо улыбнулся. Он уже был знаком с точкой зрения землян на вопрос существования инопланетных цивилизаций и о пресловутых тарелках знал.
– Нет. Давно открыт эффект дальнего прыжка – мгновенного перемещения в пространстве. Мы вышли на окраину Солнечной системы, скорректировали курс и прыгнули уже на Землю. Ваша аппаратура не способна засечь наше появление.
– Значит, вы в любой момент… туда-обратно?
– Да. Мы поддерживаем постоянную связь.
– Скажите, Лянерс, – спросил Баскаков, – а почему именно Россия? Почему вы прыгнули к нам?
Начальник экспедиции помедлил с ответом, посмотрел на Титова. Тот сидел сложа руки на груди, лицо мрачное, губы крепко сжаты, на скулах желваки.
– У нас была причина, – тихо произнес Лянерс. – Наша разведгруппа высаживалась на территории России, тогда Советского Союза. И еще…
Лянерс вновь замолчал, не зная, говорить ли дальше. Взгляд все сверлил Титова. Тот, видимо, почувствовал нерешительность инопланетянина, понял, почему тот молчит, и глухим, бесцветным голосом сказал:
– Потому что здесь могила их разведчиков. И моей жены – офицера достейской разведки.
Он поднял голову, увидел устремленные на него взгляды ветеранов и чертыхнулся. С них можно писать картину «Остолбенение». Раскрытые рты, отвисшие челюсти, круглые глаза…
– Ну чё застыли? Так вышло.
Оноженко первый пришел в себя и подстегнул Лянерса вопросом:
– И что вы искали у нас?
– Мы провели комплексное исследование вашей страны и планеты в целом, – ответил тот, продолжая смотреть на Титова. – К счастью, вы уже вышли на уровень глобальных международных компьютерных сетей, а средства массовой информации позволяют найти довольно полные и точные сведения. Наши специалисты проанализировали все данные и пришли к выводу…
– Ну-ну… – подбодрил Лянерса Сорокин.
– Земля переживает один из общих политико-экономических кризисов. Практически открытое противостояние политических блоков и отдельных стран, нестабильность экономической системы, прежде всего США и Евросоюза. Неуклонное скатывание в пропасть России, несмотря на все усилия центра. Наращивание религиозного фактора в борьбе за передел мира, активизация организаций экстремистского толка. Быстрое оскудение природных ресурсов, катаклизмы… Все это заставляет нас отказаться от любых попыток наладить широкий контакт с землянами. Ибо появление внешнего фактора может привести к неконтролируемым процессам.
– Каким?
– Попыткам отдельных стран, блоков, а то и финансовых корпораций получить частную выгоду от отношений с нами. Тайные запросы на приобретение технологий, особенно в военной области, просьбы о помощи, попытки заключить соглашения и союзы, основной целью которых станет борьба за власть на планете.
Ветераны помрачнели. Беспощадно-откровенные слова инопланетянина заставили вспомнить о проблемах и бедах, изрядно забытых за стенами пансионата. Будучи стариками, они мало интересовались политикой, их уже мало волновало происходящее, мысли все чаще сворачивали на минорный лад.
Но теперь все, что происходило в стране и мире, касалось их напрямую.
– Поэтому нашим руководством, – продолжил Лянерс, – было принято решение о прекращении всех исследований и сворачивании дел.
– Но причем здесь мы? – неожиданно громко произнес Василий Бигмер. – Нас-то зачем было из могил вытаскивать?
– Вы – один из этапов исследований. Первый шаг на пути установления контактов. Всегда легче начинать разговор с доброго дела. А возвращение молодости полутора десяткам стариков – доброе дело, не так ли?
– И по какому признаку вы нас отбирали? – задал вопрос Оноженко. – Ведь здесь собраны ветераны войны. Причем те, кто воевал, имеет богатый боевой опыт.
– На этот вопрос отвечу я, – взял слово Стербот. – Одним из условий успешного прохождения курса является наличие мощной эмоциональной составляющей памяти. То есть наличие воспоминаний, накрепко, намертво засевших в голове. А какое самое сильное воспоминание, вернее, одно из самых сильных?
Главврач сделал паузу и сам же ответил:
– Верно, пороговое состояние. Когда от смерти отделяют миллиметры, мгновения, удача. Проще найти тех, кто пережил это состояние, чем отыскивать людей с иными составляющими.
– И вы нашли нас?
– И мы нашли вас. Сперва отобрали двадцать человек. Но четверо отказались. К пятому вдруг приехали родственники, и он передумал в последний момент. А шестой умер в то утро, когда за ним прибыли. Наши люди застали машину «скорой помощи», врачей и милицию в его квартире.
Ветераны склонили головы. Смерть всегда приходит не вовремя. А тому человеку просто не повезло. Протяни он еще полдня и был бы здесь, сидел среди остальных.
– Кроме того, – в полной тишине закончил Стербот, – мы подумали, что вы, как никто другой, заслужили вторую молодость. Мы отлично знаем, что такое война, и многие из нас ее помнят.
– У вас тоже была война?
– Да. С империей Протерис. Она шла почти двадцать пять лет и закончилась сорок пять лет назад.
– Война в космосе? – уточнил Руслан Бесков.
– Не только. Спорные территории Аккусата. Есть такая планета… очень далеко отсюда.
– А как далеко ваша?
– Пятьсот световых лет.
Кто-то присвистнул. Такую невообразимую даль даже представить сложно.
– И что теперь? – после небольшой паузы спросил Баскаков.
– Мы планируем завершить курс и покинуть планету. А вы получите еще около ста лет жизни. Ваши организмы будут стареть крайне медленно.
Хорошая новость была встречена удивленным и радостным гулом. Сто лет! Вот это подарок от инопланетян!
– Насколько вы опережаете нас по годам? – спросил Оноженко.
– Приблизительно на сто семьдесят пять лет.
– Ваша наука ушла так далеко?
– Пройдет время, и ваша наука тоже достигнет подобных результатов. А то и выше. Вы набрали хороший темп.
Разговор немного увял. Столь большой объем информации переварить не просто, еще сложнее привыкнуть к новой ситуации.
Титов бросил взгляд на часы, а потом встал.
– Господин Лянерс, видимо, стоит сделать перерыв. Нам надо обдумать свалившуюся почти в прямом смысле слова на головы информацию. Обсудить. Наверняка появятся новые вопросы. Беседу продолжим завтра. Как?
– Да, – немедленно отреагировал Лянерс. – Если возражений нет, соберемся завтра в это же время. Господа! Друзья! Помните, курс еще не пройден. С утра вас ждут новые процедуры и занятия. Прошу отнестись к ним со всей серьезностью!
– Уж это точно! – весело сказал Степан Жарков. – От молодости никто не откажется!
Ветераны покидали зал, оживленно переговариваясь. Результат встречи превзошел все ожидания. Было что обсудить.
Не спешил уходить один Титов. Подождав, пока товарищи выйдут, он нашел взглядом Лянерса.
– Мне бы хотелось переговорить с вами наедине.
Начальник экспедиции отметил решительный голос генерала и понял, что этот разговор будет не менее сложным и важным, чем первый.
– Хорошо, Илья Дмитриевич.
11
Они прошли в кабинет Лянерса. Начальник экспедиции указал Титову на кресло, сам сел напротив на диван и закинул ногу на ногу.
– Я вас слушаю, Илья Дмитриевич.
– Да нет, господин Лянерс, это я вас слушаю.
Тот удивленно вскинул брови.
– В смысле?
– В прямом. Вы четко и подробно рассказали о пансионате, об экспедиции, о ваших намерениях. А теперь я хотел бы понять, что у вас там такое произошло.
Видимо, запас уверенности и невозмутимости, припасенный инопланетным начальником для тяжелого и непростого разговора с землянами подошел к концу. Или Лянерс просто устал следить за собой. Взгляд ушел в сторону, а пальцы рук сжались в кулаки.
Это длилось несколько мгновений, потом Лянерс взял себя в руки, однако Титов отметил нервозность собеседника.
Начальник экспедиции натянуто улыбнулся.
– Вам не откажешь не только в наблюдательности, но и в умении сделать верный вывод при минимуме информации, Илья Дмитриевич. Неужели со стороны так заметно, что у нас что-то произошло?
– Заметно. Ваши проблемы – это ваши проблемы. Но они каким-то образом могут касаться и нас.
Лянерс пожал плечами, вздохнул и честно ответил:
– Да, произошло. Нечто страшное и не до конца понятное.
Титов поморщился.
– Вы любите наводить тень на плетень.
– Что? А, поговорка… Простите, Илья Дмитриевич. Дело не в моем нежелании говорить. Просто мы и сами не совсем понимаем, что происходит.
Он вдруг встал, подошел к столу, включил компьютер.
В пансионате большая часть инопланетной техники была замаскирована под земную. В том числе и компьютеры. Однако здесь, в кабинете начальника экспедиции, все было в обычном виде.
Компьютер представлял собой небольшой прямоугольник темно-серого цвета с двумя кнопками и рядом световых индикаторов. Провод только один – от розетки к адаптеру, никаких портов под съемные носители.
Из корпуса системного блока выходили два коротких металлических штыря с небольшими дисками на концах. При активации компьютера между ними возникал экран – прямоугольник белого цвета.
Управление компьютером, работа с текстами – посредством мысли или голоса. Для этого оператор надевает на голову устройство, напоминающее наушники с микрофоном, а также визир на левый глаз. Информация со съемных носителей поступает на системный блок и обратно по беспроводной связи.
Как дань традиции – тонкий лист клавиатуры и мышка. Тоже беспроводные. Но пользовались ими редко.
– Три дня назад пришла информация, что на Достее происходит нечто странное, – перешел к делу Лянерс.
– В каком смысле?
– Пока не знаю. Связь с планетой прервана. Все попытки пройти через установки окончились неудачей.
– Сломалась ваша техника? – хмыкнул Титов.
Лянерс недовольно посмотрел на него.
– На орбите Достеи пять терминалов. Каждый имеет шесть стартовых установок. Плюс единый планетарный терминал. Даже если какая-то часть выйдет из строя, что само по себе невероятно, остальные будут работать. И потом, выход из строя такой техники – нонсенс. С тех пор как на Землю попали наши разведчики, мы научились защищать установки от внешнего воздействия. Даже от возникновения сверхновых.