– Понял.
– Начали!
Титов с Бигмером успели проникнуть в гараж, обнаружить и захватить двух водителей, прежде чем группа Сорокина миновала ворота. Третий – слесарь – пошел в туалет. За ним послали Бойченко.
Ничего не понимающие водители только хлопали глазами и разевали рты, но, повинуясь жесткому приказу, молчали. Их уложили на пол, связали руки и ноги и замотали головы чистой (относительно, конечно) ветошью.
Бойченко дал слесарю закончить с туалетными делами и прихватил на выходе. Но слесарь оказался не робкого десятка и попробовал выхватить у Леонида пистолет. Попытка стоила ему отбитой печени и вывихнутой кисти руки.
Сорокин, Медведев и Астахов вошли во двор станции, спокойно прошли вдоль забора, внимательно глядя по сторонам, но никого не обнаружили.
– Казимир, давай на второй этаж. Мы в мастерские.
– Сделаем.
Разведчики действовали неторопливо, без суеты. Хотя напускное спокойствие давалось нелегко. Любая ошибка могла дорого стоить.
Сорокин уже переступал через открытую дверцу ворот мастерских, когда на пороге гаража показался Титов. Увидев Петра, махнул рукой и указал на наливняк. Потом постучал по запястью, время, мол. Сорокин кивнул и исчез в воротах.
Дверь была приоткрыта, из комнаты отчетливо доносились голоса.
– …А я тебе говорю, не объявят! Чем воевать-то? Лопатой? У нас и так на заводах и фабриках треть рабочих осталась! Вон баб кое-где принимают. На почте, на телеграфе одни бабы. Курьеры, и те бабы! В больницах ни одного врача мужика, только старые если. Все специальности, где не особо нужна сила, все бабами заняты. Если сейчас новый фронт открывать, это сколько мужиков под ружье ставить?!
– Так Лесторка об этом и толкует! Мир нужен в стране! Хватит друг дружку молотить!
– Толкует! Он о многом толкует, проку-то что? Астенат до сих пор не наш, монархисты вроде и отступают везде, а столицу держат! И дамайцы не больно-то бегут!
– Выходит, ты не веришь ему? Не веришь Лесторке?
– Ты меня на фу-фу не бери! Для безопасности донос, что ли, готовишь? Все вы, партийные, одним миром мазаны!
– Да пошел ты! Буду я еще о каждом дураке писать! Думай, как хочешь! Но помяни мое слово, Лесторка порядок в стране наведет!
Сорокин с полминуты слушал разговор, заглядывая в щель, потом кивнул Медведеву. Открыл дверь, вошел в комнату и громко сказал:
– Добрый день! У вас машину на осмотр поставить можно?
В комнате были двое. Невысокий лысоватый мужик лет сорока в синей жилетке, белой рубашке и черных брюках. На лбу очки, в руках блокнот. Наверное, местный завхоз.
Второй – молодой еще парень в синей униформе и кепке. Видимо, водитель из сопровождения Лесторки.
– Что вам? – откликнулся завхоз. – Какая машина? Мы не принимаем никого, станция закрыта…
– Жаль. – Сорокин развел руками и разочарованно вздохнул. – А может, посмотрите? Это недолго…
– Молодой человек! – повысил голос завхоз. – Я ведь ясно сказал!
В этот момент в комнату зашел Медведев.
– Простите, я слышал, вы тут о машинах говорите. У меня что-то с мотором… не у меня конечно, у машины. Может, поможете?
Водитель прыснул, ситуация его забавляла. Завхоз на миг задохнулся от возмущения, набрал воздуха в грудь, чтобы высказать все, что он думает о визитерах, но не успел.
Петр шагнул вперед, наставил пистолет на завхоза и приказал:
– Руки вверх! На колени!
Семен тоже вытащил пистолет, взял на прицел водителя. У того с губ разом слетела улыбка. Глаза блеснули, на скулах вспухли желваки.
– Что вам на…
– Пасть закрой! На колени!
Оба повиновались.
– Лечь лицом вниз! Руки за голову!
– Ну, гады! – прошипел водитель. – Доберутся до вас!..
Носок ботинка несильно ударил его в бок, обрывая яростную тираду.
Пленников связали, на глаза надвинули кепки и вывели во двор. Через несколько секунд из здания вышел Астахов, ведя впереди себя здоровенного малого. Руки у того скручены за спиной, на лбу глубокая царапина.
– В чем дело?
– А-а! Прыткий попался! Решил в героя поиграть! – сплюнул Казимир. – С голым кулаком на ствол!
Сорокин поймал злой взгляд раненого пленника и приказал:
– Клади на землю.
От гаража к ним спешил Титов.
– Ну как?
– Чисто!
– Отлично! Водителя наливняка и старшего станции к гаражу, остальных запереть.
– …Центральный комитет консервативной партии сделал заявление о недопустимости вмешательства во внутренние дела Сервиана со стороны любых государств! Это заявление особенно актуально в свете последних событий. Мы рассчитываем на взвешенную и сдержанную политику наших соседей, однако, будем готовы ответить на любую агрессию, на любую попытку внешнего вмешательства. Никакие предложения о пересмотре границ и договоров не могут быть приняты к рассмотрению!
Бензин нашли. Наполнили восемь тридцатилитровых канистр и дозаправили бак грузовика. В кабине наливняка обнаружили хороший атлас автомобильных дорог Сервиана.
Пока шла перекачка бензина, Титов и Бигмер допросили пленников. Завхоз, поняв, что его не убьют и даже не ограбят (бензин не его), отвечал охотно. А вот водитель говорил сквозь зубы, зло смотрел на разведчиков и поминутно грозился расплатой за налет.
– Грязные убийцы! Мешает вам Лесторка, убить хотите! Руки у вас коротки!
Глупая болтовня молодого, испуганного и от того излишне агрессивного парня надоела, Бигмер выволок его в другую комнату и уложил на пол.
Титов выглянул в окно. Бойченко, Медведев и Астахов грузили последние канистры. Шердин стоял возле ворот, наблюдая за обстановкой.
– Вы уезжаете? – спросил завхоз.
Титов обернулся, увидел бледное лицо местного начальника и хмыкнул:
– Уезжаем. Считайте, что бандитский налет закончился небольшими проблемами.
Завхоз скривил губы, помолчал, словно думая, говорить или нет, но все же сказал:
– Вы не похожи на бандитов.
– Да? А на кого?
– Не знаю. Вы никого не убили, даже не били. Деньги и ценности не взяли.
– А они есть?
Титов засмеялся, видя, как завхоз испуганно втянул голову в плечи, явно коря себя за длинный язык.
– Не волнуйтесь. Нам больше ничего не нужно. Мы скоро уедем. Единственное неудобство – побудете связанными некоторое время.
Завхоз молчал.
– Да, и еще. Напоследок небольшой совет. Утихомирьте вашего паренька. Ему мерещатся заговоры и покушения. Попробуйте убедить не болтать много. В конце концов, это его машина, и за бензин он несет ответственность.
– Х-хорошо…
– Ну вот и договорились…
Со двора свистнули. Титов выглянул, махнул рукой.
– Вот и все! Счастливо оставаться.
Проверил узлы веревки, кивнул завхозу и вышел из комнаты. Закрывая дверь, услышал вздох облегчения. Бедный начальник станции до последней минуты не верил в счастливое избавление.
Бигмер привязал водителя к столу, причем так, чтобы тот сам не мог развязаться. Этот прыткий паренек должен посидеть здесь подольше. А то хватит ума поднять шум.
Водитель зло смотрел на разведчика, а когда тот подошел к двери, выпалил:
– Вам не добраться до него! Никогда!
Василий развернулся, пристально посмотрел на пленника, отчего тот сразу замолчал и испуганно вжал голову в плечи.
– Нас не интересует Лесторка. Как и другие политики вашей страны. Что же касается покушений… президент Сервиана Франтиш Лесторка, погибнет через семь лет. Его именем назовут международный университет и улицы в столицах двух соседних стран.
Водитель смотрел, раскрыв рот. Василий подмигнул ему и вышел в коридор.
– Канистры с бензином в машине. В гараже нашли мотоцикл «батта» с коляской.
– Отлично, берем с собой!
– Пленные связаны и заперты в разных помещениях. Сами освободятся часа через два.
– Хватит.
Титов глянул на часы, довольно хмыкнул.
– Уложились в срок. А теперь тикаем отсюда. Выступление заканчивается, сейчас народ повалит домой. Кто у нас любитель мотоциклов?
– Я поведу, – откликнулся Астахов.
– Хорошо. Василий, давай с ним. Пойдете впереди, в полукилометре. Вы у нас теперь головной дозор.
– Сделаем!
– Все, по коням!
Через минуту мотоцикл и грузовик покинули станцию и, набирая скорость, понеслись на север, к выезду из города. Их отъезд сопровождал доносившийся из радиоприемника уверенный баритон партийного лидера.
– …И какие бы невзгоды и опасности не угрожали нам, я уверен, что всегда найдутся те, кто придет на помощь и встанет плечом к плечу в борьбе с любым врагом!..
12
Война на юге набирала обороты. Удары матаманских войск прорвали оборону Шелагии, однако не привели к выходу наступающих частей на оперативный простор. Войска Шелагии сдержали натиск, правда, при этом были вынуждены отойти в глубь территории на двадцать-сорок километров.
Матаман имел некоторое преимущество за счет упреждения противника в развертывании войск. Шелагия тоже подтянула силы к границе, но центральный штаб армии ждал основной удар противника не в том месте, где он был нанесен на самом деле. И когда на вторые сутки особая группа генерала Годдика прорвала оборону на северном фасе фронта, остановить ее было некому.
Только недавно созданные механизированные дивизии рванули вперед со всей доступной скоростью, сбивая на пути слабые заслоны и разгоняя тыловые части. Вместе с бронетехникой шла мотопехота, артиллерия, а также части обеспечения. Главной целью группы Годдика был Цударес. А задачей глубокого рейда – перекрытие путей сообщения между Шелагией и Сервианом.
К концу второго дня войны передовые отряды группы Годдика подошли к реке Хэнсо. От нее до Цудареса было чуть меньше ста километров…
– Как думаешь, они успеют до прорыва?
– Не знаю. Если уничтожили ретрансляторы в Хармаке и Тигурене, им еще надо добраться до границы…
– Если уничтожили… Может быть, они все погибли или просто застряли на месте. Война ведь.