Приглушенно заработали моторы, и через несколько минут опушка рощи опустела. А еще через полчаса к месту стоянки землян вышла передовая группа головной походной заставы механизированной дивизии Матамана.
Цударес один из самых больших городов не только Шелагии, но и всего континента. Некогда древняя столица канувшей в Лету страны, сейчас Цударес превратился в индустриальный центр со всей атрибутикой и инфраструктурой. Не в малой степени этому способствовало строительство самой мощной на континенте гидроэлектростанции на реке Хэнсо. Река пересекала всю Шелагию с севера на юг и доходила до границы с Югратой.
А кроме ГЭС Цударес мог похвастать тремя железнодорожными и двумя автовокзалами, аэродромом, двумя десятками крупных промышленных предприятий и несколькими высшими учебными заведениями. Проживало в Цударесе почти восемьсот тысяч человек.
Понятно, что захват промышленного и индустриального гиганта обеспечил бы Матаману контроль над севером Шелагии и фактически неиссякаемый источник ресурсов и энергетики.
Это отлично понимали не только верховное командование Матамана и генерал Годдик, но и власти Шелагии. Потому основные усилия армии Шелагии были сосредоточены на переброске сил к Цударесу. И организации обороны города и ближайших подступов к нему.
Части и подразделения особой группы генерала Годдика концентрировались на исходных позициях, готовые к решительному броску. В свою очередь, армейское командование Шелагии выдвигало прибывшие части к передовым позициям и одновременно насыщало основную линию обороны.
Таким образом, к Цударесу с севера, юга и востока двигалось значительное количество живой силы и техники противоборствующих сторон.
Между этими массами затерялись семеро разведчиков-землян. Уходя от столкновений с любой из сторон, выискивая свободные проходы и проскакивая опасные участки, они неуклонно шли к выбранному району. К месту последнего и решающего сражения на планете. Или к месту гибели. Это уж как карта ляжет. И третьего тут не дано…
То самое место последнего сражения к великому счастью разведчиков находилось не в самом Цударесе и не на территории гидроэлектростанции. А чуть в стороне – на окраине поселка Митамагоц.
Этот небольшой поселок был известен не только в Шелагии. Именно здесь на глубине пятидесяти метров находились источники чистейшей минеральной воды. Здесь же работал завод, поставляющий в магазины знаменитую «митамагоцкую», газированную и без газа.
Понятно, что бесперебойность работы скважин являлась первоочередной заботой местного начальства, так что за надежностью линии электропередач следили строго.
Пришельцы мимо такого удобного места пройти не могли. С одной стороны постоянное гарантированное поступление электроэнергии, с другой – довольно тихий район, кроме рабочих завода и местных жителей, никого не бывает.
…До вечера все было нормально. Хоть и довольно медленное, но неуклонное продвижение на юг, относительно спокойная обстановка (если не считать шума работающих моторов и вполне различимой ружейной стрельбы), отсутствие в пределах прямой видимости противника. К противникам земляне относили всех без исключения. Ибо варианты братания с шелагийцами или матаманцами не проходили никаким образом.
А потом они самым натуральным образом нарвались. Причем не на матаманцев, а на разведку Шелагии. Несколько пехотинцев в темно-зеленых мундирах возникли на узкой проселочной дороге как чертик из табакерки. Как раз в том самый момент, когда мотоцикл и грузовик землян вымахнули из низины на дорогу. Сдать назад или свернуть невозможно, да и некуда – место открытое, все видно как на ладони.
Сидевший рядом с Бойченко Титов увидел расширенные от удивления и страха глаза солдат, выставил автомат в окно дверцы и дал длинную очередь. Попасть не надеялся, просто заставлял залечь.
Астахов с мотоцикла начал стрелять одновременно с командиром, но более прицельно. И одного пехотинца зацепил. Остальные резво попадали под откос, демонстрируя неплохую выучку. Вслед им улетела граната. Бигмер, правивший мотоциклом, резко свернул влево и с криком «Огонь!» закатил длинную, на полмагазина, очередь. Остальные разведчики уже поняли, что к чему, попрыгали из кузова машины и добавили огоньку. И пару выстрелов из подствольника.
У противника не было никаких шансов. И преимущество в эффективности огня на стороне землян. И фактор внезапности они использовали первыми. И позиция шелагийцев была изначально проигрышная.
Через полторы минуты сшибка закончилась с сухим счетом. Титов приказал проверить тела и добить раненых, если таковые будут. Все, игры в джентльменство и «возможно минимальный вред» закончились. Теперь не до политеса, конечная цель близко, и враг повсюду. Им ведь не объяснишь, что пришли по души захватчиков, а местные разборки побоку.
Раненых добили, трупы забросали ветками и поспешили уйти как можно дальше. В любой момент могли нагрянуть другие группы, причем с любой стороны.
После этой стычки полоса везения закончилась. Проехали еще пару километров и встали намертво. К счастью, встали на опушке леса. И к несчастью – прямо перед передовым отрядом подходящей с севера группировки Матамана. А еще дальше – позиции боевого охранения войск Шелагии. Это называется приплыли!
16
Прошедшие с момента выхода из охваченного огнем Тигурена сутки группа Баскакова, можно сказать, потеряла. Разведчики не смогли уйти от города дальше пятнадцати километров, и что самое плохое – не знали, как это сделать! Земляне угодили в ловушку.
А виноваты во всем были войска воюющих сторон. И их невероятное упрямство при достижении поставленной цели.
Цель консерваторов – захватить Тигурен. И они с ней фактически справились, взяв штурмом две трети города, всю западную и северную окраины, а также аэродром. Еще час, и оборона коалиционистов пала бы. Но!
Все дело в командире восьмой пехотной дивизии генерале Амерса. Это он бросил свои полки к Тигурену. Он заставил артиллеристов развернуть пушки и гаубицы прямо на дороге и бить по наступающему противнику. Он ударил с ходу, частично смяв, частично отогнав консерваторов от города.
Правда, пробиться к Тигурену генерал не смог. Но облегчил положение державших оборону сил и оттянул на себя подошедшие резервы противника.
В результате возникла патовая ситуация – консерваторы не имели сил взять город, а коалиционисты отогнать их прочь. Боевые действия перешли в позиционную фазу.
Эта круговерть и загнала землян в ловушку. Окрестности Тигурена были напичканы войсками сверх всякой меры, в населенных пунктах, на всех дорогах и даже в лесах и рощах сидели чьи-то солдаты.
Три попытки просочиться сквозь них едва не стоили жизни Оноженко и Платову. Они, ведя разведку дороги, налетели на одно из подразделений коалиционистов и ушли с большим трудом и с еще большим шумом.
Ночью, забившись в укромный уголок рощи, куда с трудом прошла машина, разведчики подвели итоги неудачного поиска свободного пути. Сделанный вывод навевал мрачное настроение: пути нет, все перекрыто, чем дальше, тем больше к Тигурену будут стягивать силы обе стороны. Единственная возможность – ночью проскочить под носом у одного из постов и попробовать уйти на юго-запад. Шансы на успех десять-пятнадцать процентов.
– Хреновые шансы! – подвел итог Баскаков. – И тихо вряд ли пройдем, и вероятность потерь велика.
– Варианты? – тут же откликнулся Оноженко, чья собственно идея с просачиванием и была. – Мы и так потеряли слишком много времени. Ребята, наверное, уже в Цударесе. Не исключено, что ведут бой.
– Мы этого не знаем, – не согласился Баскаков. – Надо думать.
– Поздно думать, – настаивал Оноженко. – Надо действовать. Завтра коалиционисты перебросят сюда еще пару полков и вообще закроют все наглухо.
– Надо думать, – упрямо повторил Баскаков. – У нас нет права на ошибку. А любые потери – ошибка! Вон, Степан… хватит и одного!
Упоминание о погибшем товарище настроения не добавило.
– Будем искать дальше?! – полуутвердительно произнес Севастьянов.
– Будем. И найдем. Иначе никак!
Кто ищет, тот всегда найдет. Правда, иногда на свою голову…
Первым самолет заметил Платов. Вообще-то авиация с обеих сторон хоть редко, но появлялась в небе над городом. Но увиденный Михаилом бомбардировщик не просто летел, он шел на посадку! В окрестностях города был только один аэродром. Взятый штурмом консерваторами и отбитый обратно войсками коалиции. Видимо, взлетное поле аэродрома не сильно пострадало, раз там могли совершать посадки тяжелые самолеты.
Поначалу факт приземления бомбардировщика отметили, и только. Занятые поиском выхода из западни, разведчики как-то не очень обращали внимание на активность авиации. И только через час, когда в небе вновь возник бомбардировщик, на этот раз в сопровождении двух истребителей, Оноженко вдруг хмыкнул, покачал головой и произнес:
– А что, если!..
Зная Пашины замашки, Баскаков приготовился услышать нечто невероятное, и тут сообразил сам.
– Не-ет! Это вообще ни в какие ворота!..
И после короткой паузы добавил:
– Черт! Мы там точно голову сломим!
– Самолет! – утвердительным тоном произнес Оноженко. – Это шанс! Выскочить отсюда и быстро добраться до Цудареса! Всего несколько часов лету!
Разведчики провожали взглядами самолеты, оценивая дикую, на первый взгляд, идею. Плюсы видны: уйти из ловушки и быстро долететь до цели. А минусы? Их многовато.
– В чьих руках аэродром? Какими силами охраняется? Как дойти до него? Сколько там самолетов и есть ли бомбардировщики?
И еще с десяток вопросов, на которые надо найти ответ. В общем, они думали. Сперва над самой идеей, потом над ее воплощением. Ибо, похоже, иного варианта не было. Или рискнуть и улететь, или выбираться из западни неизвестно сколько и почти наверняка опоздать в Цударес.
– Идем к аэродрому, – скомандовал Баскаков. – На месте и разберемся. Либо пан, либо…