— Парень из «Роуздейла», коллега жены Купичека, уже подписал с телестудией договор на участие в телешоу, — сообщила Сегундо.
Мэр посмотрел сначала на своего помощника, затем на Рукс.
— Роуз Мари, только мы одни. Ты и я.
— Похоже на песенку пятидесятых годов, — прокомментировал помощник мэра и пропел: — Роуз Мари… только мы одни…
Шутку никто не поддержал.
— С полицейскими, вступающими с прессой в неположенные контакты, мы поступим по всей строгости. Хочешь денег? Пожалуйста, но здесь ты больше не работаешь, — заявил мэр.
— У нас каждый день проходит по четыре пресс-конференции. Сначала рано утром — это для утренних теленовостей. Затем перед полуднем, после этого — ближе к пяти часам. Далее — без четверти девять вечера, аккурат к вечерним новостям. Необходимо держать связь с теми, кто занимается расследованием. На каждой пресс-конференции придется кидать представителям СМИ очередную косточку. Пусть это будут сведения не совсем точные, но они должны удовлетворять журналистов.
Мэр говорил еще минут пять, излагая свое видение отношений властей и полиции с прессой. После чего повернулся к Лестеру и Дэвенпорту:
— Лукас, я хочу, чтобы вы и ваши люди полностью сошли со сцены. Мне не нужны упреки по поводу того, что вы сами спровоцировали эти действия перестрелкой возле банка.
— Я не знал, что это до сих пор кого-то волнует, — заметил Лестер.
— Дело не в этом, — с раздражением произнес мэр. — Но пресса будет пережевывать любые новости, какие ей только удастся раздобыть. Вы должны помнить, что имеете дело с индустрией развлечений. Что «Крепкий орешек», что взрывы в Оклахома-сити — им все едино. Теперь наша очередь снимать кино. — Не сводя взгляда с Лестера и Дэвенпорта, мэр постучал по столу костяшками пальцев. — Но мы не сможем долго морочить голову газетчикам и телевизионщикам. Нам необходимо поймать этих уродов.
— У нас есть особая процедура на случай чрезвычайных ситуаций, — встряла в разговор Роуз Мари. Мэр тут же повернулся к ней. — Мы ведем два параллельных расследования. Лукас и его ребята прорабатывают версии, Фрэнк занимается оперативной работой. Все это координирует Андерсон. Он каждый день сообщает, на сколько шагов расследование продвинулось вперед. Никто ничего ни от кого не прячет.
— И это работает? — спросил мэр.
— До сих пор — да, работало, — отозвался Лукас.
— Тогда за дело, — подытожил мэр. — У нас есть что-то такое, с чего можно начать?
— Пожалуй, есть, — ответил Лукас, думая о прачечной.
С нее и стоит начать.
Сэнди вела машину, а Баттерс сидел на пассажирском сиденье, привалившись плечом к стеклу.
Элмор следовал за ними в пикапе жены. Сначала он отказался ехать, и Баттерс не стал возражать. Ему нужна Сэнди, а не ее муж.
— Я никуда не поеду, — была первая реакция Сэнди.
— У меня нет времени на споры, — спокойно возразил Баттерс. — Ты поедешь.
Он не сомневался, что она все же поедет. Он не стал грозить ей оружием, но Сэнди знала: Баттерс вооружен.
Внешне Ансель производил впечатление эдакого душки-южанина. Увы, внешность обманчива: за улыбчивым фасадом этот человек так же жесток, как и Мартин. Когда Сэнди пошла за курткой, Баттерс отправился следом за ней.
— Охраняешь меня? — спросила женщина.
— Хочу убедиться, что ты поедешь со мной, — пояснил Ансель. — Я же знаю, что ты не горишь желанием.
— Ты мне скажешь, что случилось? Кто подстрелил Дика?
— Не скажу, — сухо ответил Ансель.
Ранее он ограничился короткой фразой о том, что Лашеза подстрелили в драке. До визита Баттерса Сэнди и Элмор кормили лошадей и еще не успели посмотреть новости.
Когда стало ясно, что Сэнди поедет, Элмор настоял на том, что отправится вместе с женой. Баттерс согласился — не захотел тратить время на бесполезные споры.
— Но ты последуешь сзади в фургоне. Сэнди поедет впереди вместе со мной, — заявил он. — Нам еще какое-то время будут нужны две машины.
Они остановились возле дома престарелых, где Сэнди иногда дежурила вместо своих заболевших коллег. В большой аптечке в комнате медсестер хранились бинты, шприцы, хирургическая нить, бритвенные лезвия и антисептик. На дне одного из ящиков шкафа была припрятана незаконная бутыль «тайленола» — им пользовались, когда у пациентов ныли зубы или кости, — все содержимое которой Сэнди высыпала себе.
Что еще? Хирургические ножницы, пара бритвенных станков «Бик», пластырь. Физраствор. В кладовке есть запас физраствора. Сэнди взяла пятилитровую бутыль.
У каждой медсестры был свой шкафчик. Они стояли в ряд возле стены, и их никто не закрывал. Сэнди заглянула в шкаф Мэри Эдмонт и нашла там флакон с таблетками пенициллина. Мэри обзавелась ими после того, как одна впавшая в маразм пациентка расцарапала ей лицо ногтями. Мэри использовала всего несколько таблеток, так что во флаконе оставалось еще штук пять или шесть. Сэнди прихватила его и сунула в карман.
Казалось, что пути до Сент-Пола не будет конца. На Висконсин опускалась тьма. Вскоре извилистая дорога привела к федеральной автостраде, протянувшейся вдоль Миннесоты. Баттерс за минувшее время проронил всего с полдюжины слов, Сэнди — и того меньше. И тот и другая были погружены в собственные мысли.
Въехав в города-близнецы, все трое катили по федеральной автостраде, а затем оказались на узких заснеженных улицах Фрогтауна. Здесь они остановились позади пикапа Мартина и выбрались наружу. Элмор припарковался за пикапом и тоже вылез. Лицо у него было белым как мел.
— Я хочу поговорить с Сэнди, — потребовал он. — Одну минуту, прежде чем мы войдем в дом.
— Эй, живо заходите! — поторопил супругов Баттерс.
— Я хочу поговорить с Элмором, — заупрямилась Сэнди. Ее тон был ледяным — под стать промерзшей улице. — Я пойду к Дику только после того, как поговорю с мужем.
— Послушай!..
— Неужели ты пристрелишь меня, Ансель? Дику это не поможет.
Баттерс отступил прочь, и Сэнди отвела мужа шагов на двадцать в сторону.
— Ну что?
Элмора била дрожь.
— Я слушал радио, — прошептал он. — Сообщили, будто они убивают родственников копов. Об этом говорят на всех радиостанциях. Они убили двух человек, третий при смерти. Теперь они в розыске, Сэнди. И, клянусь, копы их достанут даже из-под земли.
Сэнди посмотрела на мужа, затем повернулась и бросила взгляд на Анселя. Тот неподвижно застыл рядом с машиной.
— Кошмар! — вырвалось у нее.
— Нужно бежать отсюда, — произнес Элмор.
— Пойду посмотрю на Дика, — сказала Сэнди. — Я что-нибудь придумаю. Но ты был прав. Нужно обязательно встретиться с Джоном.
Супруги по дорожке прошли к дому. Баттерс неотступно следовал за ними. Мартин ожидал их у входа.
— Входи, — обратился он к Сэнди.
Затем посмотрел на Элмора и кивнул. Муж Сэнди поспешил отвернуться.
В доме, точнее в гостиной, стоял старый разбитый диван. Мартин скинул подушки с него на пол, и Лашез теперь лежал на них, накрытый одеялом. Когда вошла Сэнди, он вымученно улыбнулся.
— Сильно ранили? — спросила она.
— Не очень, — ответил Лашез. — Главное — прочистить рану.
— Мне нужен свет, — сказала Сэнди.
Подручные Лашеза сдернули с окна одеяло, и Дик перевернулся на бок. Боль немного ослабла, и он поднял руку, чтобы Сэнди могла лучше рассмотреть рану. Баттерс снял с настольной лампы абажур и, как фонариком, поводил ею над телом раненого.
Сэнди несколько секунд изучала рану. Ткани вокруг дырки в спине, оставленной пулей, имели синеватый оттенок. Выходное отверстие было меньшего размера и находилось примерно на четыре дюйма ниже соска. Во входном можно было разглядеть развороченные мышцы ребер.
Сэнди посмотрела в глаза Лашезу.
— Тебе нужно в больницу, — сообщила она.
— Туда нельзя. Ты все сама сделаешь.
Женщина снова посмотрела на него. Вообще-то, это возможно.
— Будет больно, — сказала Сэнди.
— Молодец девчонка! — похвалил Лашез и повернулся к Баттерсу: — Я же тебе говорил.
— Ну так я тебе верил, — ответил тот.
— Что случилось? — спросила женщина. — Где это тебя так?
— Поспорили кое с кем из-за бабла, — солгал Лашез. — Парень был мне должен.
— Ты убил его?
— Нет, его я не убил. — Раненый слабо улыбнулся. — Так будешь заниматься мной? Мне жутко больно.
— Ты лживый мерзавец, — спокойно произнесла Сэнди. — Ты убиваешь родственников копов. Я должна…
Она не успела договорить. Мартин врезал ей по лицу. Его ручища была размером с коровью ногу, а удар оказался так силен, что Сэнди полетела на пол. Пару секунд она не могла понять, что случилось, затем, чувствуя звон в ушах, услышала стон Лашеза и голос Элмора:
— Да ты оборзел!..
Женщина перекатилась на спину, а когда попыталась встать, увидела в считаных дюймах над собой злобное лицо Мартина.
— Хватит придуриваться! Давай лечи его, или я порублю тебя на приманку для рыб!
На другой стороне комнаты Баттерс с ухмылкой смотрел на Элмора, ожидая, когда тот сделает хотя бы движение. Однако муж Сэнди даже не пошевелился, лишь сглотнул комок в горле и промолчал.
Сэнди поднялась на ноги и, не глядя на Мартина, обратилась к Лашезу:
— Я привезла таблетки. Прими их, прежде чем я начну обрабатывать рану.
Дик посмотрел сначала на нее, затем на Мартина и ухмыльнулся:
— Я бы не рискнул поворачиваться к ней спиной.
Лашез послушно проглотил таблетки, запив их глотком воды, и, посмотрев мимо Сэнди на ее мужа, сказал:
— Послушай, Эл, мне неприятно это говорить, но ты должен вернуться домой. Меня опознали, и сюда в любой момент могут ворваться копы.
— Думаю, будет лучше, если Сэнди вечером тоже вернется домой, — произнес Элмор.
— Она останется здесь, — упрямо проговорил Мартин. — Во всяком случае, эту ночь она проведет с нами. Пока Дик не поправится.
— И что я, по-вашему, скажу копам, если они вдруг заявятся ко мне в дом? — спросил Элмор. — Они захотят узнать, где моя жена.