Харп моргнул, но тут же взял себя в руки.
— Что за хрень ты несешь?
Полицейские еще минут двадцать прессовали Деймона Харпа, но толком ничего не добились. Он ничего не знает, ничего не видел, ничего не слышал. Уходя, Лукас у порога обратился к Жасмин:
— Береги руку.
Полицейские вышли на улицу и, подгоняемые ветром, поспешили к машине.
— Не знаю, что Харпу известно, но он точно замазан в этом деле, — подытожил Слоун.
— Я поговорю с парнями из наркоотдела. Мы его прищучим, — пообещал Дэвенпорт. — Двадцать четыре часа, и посмотрим, что он запоет.
Кэпслок покачал головой.
— Харп ничего не скажет. Слишком много трупов, и он боится. Если он замазан, точно не признается. — Дел обернулся на квартиру наркоторговца. — Готов спорить на что угодно, этот парень скоро сделает ноги из города.
Лашез позвонил Стадику с нового мобильника. Полицейский был на работе. Он записал номер, а листок спрятал в бумажник.
Через два часа запахло жареным. Энди попытался дозвониться, но ему никто не ответил. Затем началась бурная деятельность по поиску и поимке преступников. В конечном итоге Стадика в ливрее швейцара поставили дежурить у входа в отель, где полицейские спрятали своих родственников. Теперь звонить стало некогда.
В десять часов вечера табло температуры показало минус два. Стадик сменил ливрею на уличную одежду и торопливо зашагал к своему автомобилю. Звериная жестокость бандитов выбила его из равновесия.
В состоянии, близком к панике, Энди весь вечер протоптался у дверей «Сэндхерста», думая о том, а не лучше ли ему сбежать. Денег хватило бы.
Однако, поразмыслив, он пришел к выводу, что дело зашло слишком далеко. Совершены нападения на членов семей полицейских. Это даже хуже, чем убийства самих копов. Если станет известно о причастности Энди, прятаться бесполезно. Уж если спасаться, то делать это нужно только одним способом: устранить Лашеза и его братию. Короче, нужно зачистить все концы. Что в принципе возможно. Не выходя из машины, Стадик достал сотовый и набрал свой домашний номер. Два звонка на автоответчике.
Первым позвонил Деймон Харп и сказал всего два слова: «Перезвони мне». Второй звонивший сообщения не оставил.
Стадик стер запись, отключился, достал из бумажника клочок бумаги с телефоном Лашеза и набрал. После первого же гудка ответил мужской голос с южным акцентом:
— Алло?
— Дай мне поговорить с Диком, — сказал Стадик.
Через секунду в трубке раздался голос Лашеза:
— Что?
— Твое дело дрянь. Теперь ты и квартала не пройдешь, чтобы не наткнуться на копов.
— Что-нибудь придумаем. Нам только нужно знать, где они. Мы слышали по радио, что их всех куда-то перевезли.
— Они в отеле «Сэндхерст» в Миннеаполисе, — сообщил Стадик. — Их разместили во внутренних помещениях. Отель кишмя кишит копами. На крыше снайперы. Окружающие улицы перекопаны, так что на машине туда близко не подъехать.
Немного помолчав, Лашез повторил:
— Мы что-нибудь придумаем.
— Ничего вы не придумаете. Туда не попасть. Кстати, кто из вас ранен? Я точно знаю, что в одного из вас попали. Возле дома Кэпслока на тротуаре нашли следы крови.
— Меня немного оцарапало, — был вынужден признаться Лашез. — Но это пустяки. Нам нужно побольше узнать про этот отель.
— Даже не думай. Бесполезно, — возразил Стадик. — Но за пределами отеля есть люди, которые будут тебе интересны. Думаю, что за ними никто не присматривает.
— Кто такие? — заинтересовался Лашез.
— Ты знаешь Дэвенпорта? — Полицейский бросил взгляд на фасад отеля.
За стеклянной дверью фойе на входе стоял еще один коп в ливрее швейцара. Стадик должен был заступить на этот пост утром.
— Он руководил группой, которая застрелила твоих женщин.
— Мы знаем Дэвенпорта. Он в нашем списке, — ответил Лашез.
— У него есть дочь. О ней мало кто знает, потому что Дэвенпорт не женился на ее матери, — сообщил Стадик. — Ни в каких списках страховых полисов ее нет.
— Где она?
— Живет в Миннегага-Крик, в южном Миннеаполисе. У меня есть ее адрес и телефонный номер.
— Дай-ка я возьму карандаш, — сказал Лашез. Последовала минутная пауза, затем он заговорил снова: — Слушай, а зачем тебе это?
— Хочу, чтобы вы все поскорее закончили и слиняли отсюда. Вы уже уделали троих. Ты пришьешь дочку Дэвенпорта, мы придумаем, как нам поступить с Франклином, после чего ты сделаешь ноги.
Лашез промолчал, но Энди уловил, как он еле слышно хмыкнул.
— А по-моему, это полная хрень, — наконец произнес Дик.
— Послушай, я просто хочу, чтобы ты поскорее смотался отсюда, — проговорил Стадик. — Мне пора. Я позвоню тебе, если что-то узнаю о Франклине.
С этими словами он отключился и набрал незасвеченный номер Харпа. Тот ответил после первого же гудка.
— Ну, что там? — спросил Стадик.
— У меня были копы. Кэпслок, Дэвенпорт и еще один. Кто-то видел, как ты встречался с Лашезом в прачечной. Они уверены, что я что-то знаю о Лашезе.
— Упрись рогом, мол, знать ничего не знаю, — посоветовал Стадик.
— Тебе легко говорить, чувак. Думаю, мне стоит на какое-то время слинять из города.
Стадик подумал минуту и сказал:
— Послушай, а как быть с бизнесом, если тебя неделю не будет?
— Да не бери в голову, — ответил Харп. — Я заранее сделаю две большие поставки, и все будет пучком. Как ты думаешь, мне действительно нужно смотаться отсюда на время?
— Валяй. Поезжай куда-нибудь с глаз подальше. Только не в Вегас. И не в Майами.
— В Пуэрто-Рико?
— Может, и туда, — не стал спорить Стадик. — Такое им даже в голову не взбредет.
— Классное место. Ни с чем не сравнится. Одни телки чего стоят…
— Хватит слюни пускать. Вали поскорее отсюда, чтобы Дэвенпорт не успел прихватить тебя за задницу. И бабу свою забери.
— Это еще зачем? На фига она мне там? — возразил Харп. — Все льет слезы из-за своего пальца…
— Тебе понадобится свидетель. Мы скоро все будем в глубоком дерьме. И как докажешь, что тебя здесь не было? Возьми кредитную карточку и пару-тройку раз расплатись ею. Сохраняй магазинные чеки, чтобы у тебя было алиби.
— Ну хорошо, уговорил. Неплохая идея, — согласился Харп.
— Никуда не пропадай. Звони мне домой, оставь название отеля на автоответчике. Больше ничего, только название отеля.
— Мы уедем, — пообещал Харп и дал отбой.
«Исчезновение Харпа все упростит, — подумал Стадик. — Одной заботой станет меньше». Через неделю Лашеза уже не будет, а через две все забудут и про Харпа.
Лукас назначил совещание на десять часов. В четверть десятого он заперся в своем кабинете, закрыл глаза и положил ноги на стол. В полдесятого Дэвенпорт взялся просматривать дело Лашеза, все сведения, какие только удалось собрать Хармону Андерсону в результате запросов в Мичиган, Висконсин, Иллинойс и в ФБР.
Криминальная карьера Лашеза началась, когда тот еще был подростком и нарушал законы Висконсина об азартных играх. За этим последовала незаконная вырубка леса — он рубил на продажу твердую древесину в лесах южной части штата. Лашез также был дважды осужден за браконьерство — убил двух лосей в сезон запрета на охоту, затем еще дважды — за незаконную вырубку леса.
В какой-то момент он связался с бандитами из «Семени». В ту пору банда называлась «Плохое семя» — байкерский клуб, не чуравшийся торговли наркотиками и порнографией, а также крышевания проституток. Затем Лашез занялся предпринимательством, но снова погорел. Его магазин, торговавший запчастями, был конфискован властями штата Висконсин за неуплату налога с продаж.
Дик обзавелся новым магазином, но через год его прикрыли снова. Имущество в очередной раз конфисковали — очевидно, в счет компенсации невыплаченных налогов еще по первому магазину.
Через два месяца Лашез предстал перед судом. Торговца запчастями обвиняли в уклонении от уплаты налогов в течение трех лет, но суд его оправдал. Затем последовали обвинения в незаконном вывозе отходов. Истцом на этот раз выступил штат Мичиган. Далее были обвинения в угрозах егерю, в незаконном проникновении в частную собственность, дважды — в нанесении телесных повреждений во время драки в баре и — тоже дважды — в вождении автомобиля в состоянии опьянения.
Дело по обвинению в убийстве, как и говорила Сэнди Дарлинг, было шито белыми нитками.
Сэнди… Как только ее имя всплыло в голове, Лукас положил папку с бумагами себе на грудь и подумал, что, если не случится ничего важного, нужно будет к ней съездить. Это недалеко от города, а кроме того, Сэнди знает Дика Лашеза, как никто другой, и вполне может располагать информацией о том, где он прячется.
Дэвенпорт снова взялся изучать содержимое папки. В ней имелось множество газетных вырезок, где рассказывалось об аресте Лашеза и судебном процессе. Репортеры отмечали трудности, с которыми столкнулся суд, и ликование местных юристов и прокуратуры, когда присяжные все же признали Лашеза виновным.
Шериф округа высказался так: «Рано или поздно он все равно убил бы какого-нибудь честного гражданина или офицера полиции. И то, что Дик Лашез попал за решетку, — благо для добропорядочных граждан».
Приговор был явно высосан из пальца, и Лукас снова подумал о Сэнди Дарлинг.
Без десяти десять появился Дел, а через несколько минут пришли Слоун, Франклин и Шерилл. Купичека пока не было. По словам Франклина, сказанным, впрочем, с искренним сочувствием, он «обосрался от горя». Шерилл держалась лучше, чем ожидал Лукас.
— Вот уж не думала, что у меня оставались какие-то чувства, пока не увидела его мертвым, — призналась Марси, опускаясь в кресло; ее лицо было белым как мел. — Я подала на развод два месяца назад, но, видит бог, я не желала ему смерти.
— Ты справишься? — спросил Дэвенпорт.
— Да, — коротко ответила Шерилл.
«За последние пять часов она постарела лет на десять», — подумал Лукас. От крыльев носа до уголков губ пролегли морщины. Раньше их не было.