— Я в любом случае отсюда не выйду.
Лашез посмотрел на нее, и Уэзер поняла, что не успела снять одну перчатку. Глядя бандиту прямо в глаза, она принялась медленно ее стягивать.
— В штатах Висконсин и Миннесота нет смертной казни. Вам однажды удалось избежать ее. Возможно, вам придется какое-то время подождать, прежде чем вас выпустят на свободу. Но рано или поздно это случится.
— Брехня, они меня прикончат.
— Неправда, вы ошибаетесь. Этого не произойдет, если вы не станете вести себя опрометчиво. У полицейских есть свои правила. И поскольку вас часто показывали по телевизору, они не смогут взять вас, отвезти куда-нибудь и пристрелить. Если вы сдадитесь, то будете в безопасности. Мой муж, мой друг…
— Так он муж или друг?
— Мы собирались пожениться через пару месяцев. Мы живем вместе. Если вы с ним договоритесь, он не станет вас убивать. Но если вы убьете меня, то можете договариваться с кем угодно, вплоть до президента страны — Дэвенпорт на это не посмотрит и обязательно вас застрелит.
— Да, он крутой парень, — ухмыльнулся Лашез, но все же задумался над словами Уэзер. Он вспомнил о Мартине, который уже, по всей видимости, мертв и лежит где-нибудь на снегу. — Они засунут меня в черную дыру Калькутты.
— Возможно, на какое-то время, — согласилась Уэзер. — Затем кто-то совершит еще более страшное и грязное преступление, и о вас начнут забывать. Вам даже ослабят тюремный режим. Потом вы получите шанс. Если же вы сейчас начнете стрелять, ничего этого не будет. Ни суда, ни телерепортажей, ни интервью, ничего.
— Да на фиг мне все это! — ответил Лашез. — Послушаем, что скажет твой хахаль.
Уэзер глубоко вдохнула.
— У вас кровотечение, — сказала она. — Я могу сделать вам перевязку.
Глава 29
Водитель патрульной машины вжал педаль газа в пол, и его напарник, вцепившись в сиденье, крикнул:
— Медленнее! Куда ты так гонишь?!
Вжик! — и машина свернула за угол. Долетев до конца улицы, полицейские выбрались на Вашингтон-авеню и устремились к университетской клинике.
В салоне ожил голос диспетчера:
— Подробности ситуации неизвестны, но Уэзер еще жива. Лашез держит ее в операционной, что на третьем этаже. Одну минуту… Он звонит по номеру девять-один-один; хочет поговорить с тобой, Лукас…
— Нет! — крикнул Дэвенпорт. — Я не желаю с ним говорить! Лашез хочет, чтобы я услышал, как он будет в нее стрелять. Скажите ему, что пытаетесь со мной связаться.
— Понял.
Лукас сидел, сжимая в руке радиопередатчик. Мимо проносились городские улицы.
— Ты просил номер сотовой компании, — снова раздался голос диспетчера.
— Да-да, просил. — Дэвенпорт почти забыл об этом, однако моментально вытащил из кармана сотовый телефон и набрал продиктованный диспетчером номер.
— Джонсон слушает, — ответили ему.
— Говорит Лукас Дэвенпорт. Я звоню по данному номеру, чтобы выяснить, куда звонили с этого телефона.
— Вас понял. Теперь у нас есть номер. Мы проверим все сделанные с него звонки и свяжемся с вами. Можете отключиться.
— Постарайтесь побыстрее, это важно, — попросил Лукас. — Как можно быстрее.
— Это займет несколько минут.
— Буду ждать. Перезвоните мне, — сказал Дэвенпорт и, взяв в руки радиопередатчик, спросил: — Что там нового?
Полицейский на пассажирском сиденье вскинул руки вверх, как будто пытался защититься от летевшего навстречу автомобиля, однако водитель в последнюю секунду резко свернул налево, съехал с дороги, и вскоре полицейские уже катили по мосту.
— Он все еще в операционной, — сообщил диспетчер. — Еще один врач вошел туда, затем вышел. Возле больницы дежурят две наши машины, группа захвата будет там через минуту. Послушай, шеф хочет с тобой поговорить…
— Попозже. — Лукас выключил радиопередатчик и попросил: — Не выходите пока в эфир, парни.
— Почему? — спросил коп, что с побелевшим лицом сидел на пассажирском сиденье.
— Потому что Роуз Мари Рукс хочет вывести меня из этого дела, а я не могу этого допустить.
С включенной мигалкой полицейские взлетели вверх на холм на другом берегу, свернули и покатили по Гарвард-стрит к главному входу университетской клиники.
— Открой дверь, — приказал Лукас, когда машина затормозила.
Дверь открыли, и он вместе с другими коллегами выбрался наружу.
— Спасибо, я тебе по гроб жизни обязан, — сказал Дэвенпорт водителю, и все дружно бросились к входу.
В вестибюле дежурили с полдесятка охранников.
— Что тут у вас? — спросил Лукас, помахав служебным удостоверением.
— Они вышли из операционной и теперь сидят в кабинете.
— Наверху есть полицейские?
— Есть, но им ничего не видно. Дверь закрыта.
— Идем наверх, — приказал Лукас.
Он несколько раз присутствовал на операциях Уэзер, чтобы лучше понять ее работу и узнать ее саму. Дэвенпорт знал, как выглядят операционная и соседние помещения.
Наверх Лукас и его спутники поднялись на лифте. Там их встретили двое полицейских в форме. Увидев Дэвенпорта, оба с облегчением вздохнули.
— Лашез здесь, шеф. Отвел доктора Каркиннен в кабинет и требует разговора с вами, — сообщил один из них.
— С ним есть телефонная связь?
— Есть, но он говорит, что вы должны позвонить ему первым.
— Понял, — ответил Лукас и повернулся к одному из охранников. — Мне нужен подробный план этажа. И еще я хочу видеть всех медсестер и врачей, которые здесь работают.
— Вы собираетесь звонить? — спросил второй полицейский.
— Пока нет, — покачал головой Дэвенпорт. — И я не хочу, чтобы Лашез узнал, что я уже здесь. Мы должны что-нибудь придумать.
Уэзер вступила — как могла — с Лашезом в поединок. Она встала, вышла из-за стола и сказала:
— Надеюсь, с Бетти все в порядке. Вам следовало прийти на полчаса позже.
Лашез стоял возле приоткрытой двери, глядя на длинный коридор, в который вели двойные двери. Когда здесь появится Дэвенпорт, Дик выйдет из-за угла перед этими дверями. Это будет выстрел с расстояния тридцать-сорок футов.
Уэзер он слушал невнимательно и поэтому переспросил:
— Что?
— Ее родители — фермеры, — пояснила Уэзер. — Потеряй Бетти большой палец, и ей придется нелегко. Я даже не представляю, как можно работать на ферме без большого пальца. Лично я не смогла бы.
— Можно подумать, ты что-то знаешь о фермах, — огрызнулся Лашез.
— Я выросла в Северном Висконсине, в сельской местности, — ответила Уэзер. — «Как твои сестра и жена», — мысленно добавила она. — Будущие врачи начинают с того, что препарируют лягушек. Я же начала с того, что разбирала на части лодочный мотор «Джонсон», двадцатипятку, а потом собирала снова.
— У меня тоже когда-то был такой, — отозвался Лашез. — Черт, да он был у всех, у кого на севере имелась лодка.
— Да, почти у всех, — согласилась Уэзер. — Например, у моего отца.
Она продолжила рассказывать о своей семье. Затем Дик рассказал ей про Колфакс и Верхний полуостров в Мичигане, а Уэзер, в свою очередь, поведала ему о лыжных прогулках. В конце концов выяснилось, что оба знали в Херли одни и те же бары.
— От Хейварда до Херли и до самой преисподней, — пошутила девушка.
Лашез рассмеялся.
— Что верно, то верно. — Он поморщился.
— Вы сильно ранены? — спросила Уэзер.
— Да с ногами какая-то хрень, после того как тот коп выстрелил в меня в больнице из дробовика.
— Хотите, я вас посмотрю?
— Нет.
Уэзер собралась все-таки уговорить Дика на перевязку, но тут зазвонил телефон.
— Это он, — произнес Лашез и бросил на доктора острый взгляд.
«Только не сейчас, — подумала Уэзер. — Пожалуйста, только не сейчас».
— Помните о Мартине, — сказал Лукас одному из полицейских.
— Да-да, помним.
Полицейский набрал номер, и на другом конце провода трубку взял Лашез.
— Дэвенпорт едет сюда. Он еще в пути. Он был в машине «Скорой помощи» вместе с вашим другом Мартином.
— Мартин жив?
— Жив, но сильно ранен, — ответил полицейский. — Ранение в ноги. Он сдался полиции. Он будет жить.
— Мартин? — В голосе Лашеза прозвучало удивление. — Да ты мне лапшу на уши вешаешь!
— У вас там есть радиоприемник или телевизор? Его сейчас внесут в больницу.
— Нет здесь телевизора. — Лашез огляделся по сторонам. — Что с Сэнди?
— С кем?
— С Сэнди Дарлинг. Она была с нами.
— Ах да. По-моему, ее еще не нашли, — ответил полицейский и после короткой паузы добавил: — Мистер Дэвенпорт хочет, чтобы вы узнали: он едет сюда. Будет здесь через пять минут.
— Больше не звони, пока он не приедет, — отозвался Лашез.
Затем он повернулся к Уэзер и сообщил:
— Они сказали, что Мартин сдался.
— Отлично.
— Я им не верю.
— Никогда не знаешь, как поведет себя человек, если он серьезно ранен. Когда я работала в травматологии, я наслышалась всяких историй. Когда человеку кажется, что он умрет через пару минут, его становится не узнать… — С этими словами Уэзер посмотрела на пистолет Лашеза. — Зачем вы все время в меня целитесь? Я не собираюсь на вас нападать.
Дик поднял мушку пистолета выше — правда, на самую малость.
— Спасибо, — поблагодарила Уэзер и подумала: «Может быть…»
Среди бойцов группы захвата был молодой светловолосый коп родом из Айовы. В руках он держал карабин с мощным прицелом. Лукас отошел от медиков, которые объясняли копам план этажа, и спросил у парня:
— Ты хороший стрелок?
— Еще какой, — без ложной скромности ответил тот.
— На твоем счету есть убитые?
— Нет, но проблем с этим у меня не будет, — заявил уроженец Айовы.
Судя по его спокойным голубым глазам, он говорил правду.
— Будешь стрелять примерно с шестидесяти футов.
— С шестидесяти футов я дам отклонение от цели не больше, чем на четверть дюйма.
— Ты уверен?