— Лукас!
— Послушай, после того как он угодил в засаду, я бросился в больницу и все время думал о том, откуда бандитам было знать, что Франклин вернется домой. Как они это узнали? Они ведь не могли прятаться рядом с его домом круглые сутки, ожидая, когда он там появится. Зачем им это? По телику ведь говорили, что все сидят в отеле.
Лукас ткнул пальцем в Слоуна.
— Ответ был как на ладони. Им сказал Стадик. Он единственный мог это сделать.
Шерилл покачала головой:
— Задним умом все крепки. Так всегда кажется, когда начинаешь прокручивать события назад. Тогда же никто ничего не заподозрил.
— А зря, — отозвался Лукас. — И я виноват в первую очередь.
— Тебе просто жаль самого себя, — сказал Слоун. — Советую вытащить голову из собственной задницы.
— Поскольку я этого не разглядел, не знаю, что еще я мог сделать в больнице, — сказал Дэвенпорт.
Он развел руками и огляделся по сторонам, как будто надеялся найти ответ на свой вопрос на стенах. Затем снова повернулся к Шерилл и Слоуну.
— Я сижу здесь и думаю, что еще я мог сделать, — и не могу ничего придумать. Не скажу, что я сделал все для того, чтобы Уэзер осталась в живых. Но, с другой стороны, откуда нам было знать? На тот момент было известно лишь то, что Лашез невменяем. Что он настоящий псих.
— А вот это правда, — поддакнул Слоун.
— Из того, что Уэзер сказала врачам, получается, что она все время обрабатывала Лашеза, убеждала его, что он должен выжить, что она должна остаться жить. И это сработало. Она уже почти уговорила его, как — бабах! Его разносит к чертовой матери, она же напугана до смерти, — сказал Лукас.
— Смотрю, на тебя это тоже повлияло, — заметила Шерилл.
— Каким образом? Лашез был полный идиот, — сказал Слоун. — Его счастье, что его пристрелили.
— Возможно, Уэзер думает иначе, — возразила Шерилл.
Слоун отвернулся.
— Да, но что теперь тебе делать?
— Не знаю, — отозвался Лукас и попытался увести разговор в другую сторону. — Ты видел Дела?
— Да, какое-то время ему придется потерпеть, — ответил Слоун. — Может, ранение и не такое сильное, но боли у него жуткие.
— Его жена страшно недовольна, — вставила реплику Шерилл. — Говорит, что нам следовало послать туда больше людей, а не одного Дела.
— Она права, — отозвался Лукас.
— А что с Сэнди Дарлинг? — поинтересовался Слоун. — Я слышал, она заговорила.
— Заговорила, — подтвердил Лукас.
Он потратил около часа, слушая запись допроса, прежде чем из управления полиции округа Хэннепин отправиться в университетскую клинику.
— Можно сказать, что ее похитили.
— А кто убил ее мужа?
— Она не знает. По ее словам, это не Лашез и не Баттерс с Мартином.
— Стадик? — полушепотом предположила Шерилл.
— Думаю, да, — согласился Лукас. — Он пытался избавиться от всех свидетелей. Он узнал номера машины и вычислил, где живут Дарлинги. Возможно, он считал, что они там прячутся, и пошел туда, чтобы выманить их и убить. Рассчитывал устранить всех до одного, чтобы не проговорились. Так и было бы, не споткнись Сэнди на своих дурацких ковбойских каблуках и не упади лицом вниз на стадионе.
— Да, вот это история! — заметил Слоун. — Вопрос в другом: что из этого правда?
— Какая-то часть — наверняка, — сказал Лукас. — А может, и нет. Дарлинг сообщила пару интересных вещей. Например, прежде чем напасть на больницу, Лашез и Мартин приковали ее к столбу в гараже Харпа. Там вокруг столба обмотана цепь, на которой висят два замка, как она и говорила. И со столба стерта краска, зато она есть на цепи, как будто кто-то ее натянул, пытаясь освободиться. Вся цепь в отпечатках пальцев, и вскоре мы узнаем, действительно ли Сандра хваталась за нее. Думаю, что да. Кроме того, Дарлинг утверждает, что пыталась выбраться из окна в доме Харпа, пройти по карнизу до пожарной лестницы, но ту заклинило. На окне есть отпечатки пальцев, и пожарная лестница вопреки всем правилам действительно закрыта на задвижку, но этого сразу не заметишь. Так что все сходится. Нужно быть на грани отчаяния, чтобы босиком идти по заснеженному карнизу. И когда Дарлинг звонила нам со стадиона, то не знала, что все кончено, хотела предупредить меня, что Лашез хочет убить Уэзер.
— Ну хорошо, она прошла по карнизу, — согласился Слоун, затем встал, зевнул и добавил: — Дело в другом: тебе нужно подумать о самом себе.
— Я должен в первую очередь подумать о Уэзер, — возразил Лукас.
Слоун покачал головой.
— Нет, о Уэзер позаботится сама Уэзер. Ты же должен позаботиться о себе.
— Господи, Слоун, — не выдержала Шерилл. Этот разговор уже начал ее раздражать. — Можно подумать, ты не знаешь, что он хочет сказать.
Слоун открыл рот и снова закрыл. Несколько лет назад Дэвенпорт прошел через сильную клиническую депрессию, и с тех пор Слоун воспринимал друга как существо ранимое. Или, скажем так: как человека с тонкой душевной организацией.
В общем, он не стал развивать эту тему дальше. Затем в дверной проем просунула голову медсестра и, заметив Лукаса, сообщила:
— Уэзер проснулась.
Лукас тотчас вскочил со стула.
— Увидимся позже, — бросил он своим друзьям и поспешил по коридору вслед за медсестрой.
Уэзер лежала в отдельной палате и, когда Лукас вошел, уже передвигалась самостоятельно. На ней была больничная рубашка, но девушка копалась в шкафу в поисках своей одежды. На ее лице читалось раздражение.
— Уэзер!
Девушка вздрогнула и обернулась. Однако стоило ей увидеть Лукаса, как лицо ее смягчилось.
— О боже, Лукас! — Уэзер протянула к нему руки.
— Как ты? — спросил он, обнимая ее и отрывая от пола.
— Хорошо, если только ты меня не задушишь, — выдохнула девушка.
Дэвенпорт опустил ее на пол.
— Неужели?
— Мне сделали укол седативного препарата, после чего уговорили облачиться в эту ужасную больничную рубаху. — С этими словами Уэзер слегка оттянула подол в сторону, как будто приготовилась сделать церемонный поклон. — Меня посмотрел буквально каждый здешний врач, причем в первую очередь каждый спешил осмотреть мою задницу.
— Все верно: ты приносишь свет в жизни людей.
— Хочу поскорее сбросить с себя эту дурацкую рубаху, — призналась Уэзер и снова взялась перебирать вещи. — Закрой дверь.
Лукас выполнил ее просьбу и, когда женщина, предварительно смяв в ком, бросила больничную рубаху на кровать, сказал:
— Только не пытайся меня обмануть. Говори, как ты себя чувствуешь?
Уэзер почти натянула блузку, но едва руки пролезли в манжеты, остановилась.
— Я как будто сама не своя. Такое странное ощущение…
Она потерла виски и посмотрела на Лукаса. Однако тотчас же отвела взгляд куда-то ему за плечо.
— Я пытаюсь думать о чем-то другом, как вдруг у меня снова перед глазами… я в коридоре с этим человеком, ты стоишь там, и вдруг…
Ее передернуло.
— Не думай об этом, — сказал Дэвенпорт.
— Да я и не думаю. Я отказываюсь об этом думать. Но все равно, как будто кто-то подносит к моему лицу картинку. К самым глазам… Бум!
— Это посттравматический стресс, — успокоил подругу Лукас.
— Я тоже так думаю, — согласилась Уэзер. — Раньше я в него не верила. Раньше мне казалось, что такое бывает только со слабаками, но теперь…
— Все пройдет, — пообещал Лукас. — Там, в коридоре, я не знал, что с тобой и Лашезом. Я не мог рисковать, я не мог узнать правду иначе, как…
— Не переживай, — сказала Уэзер. — Да и вообще, все произошло по моей вине. Что я там делала? Когда он вошел, я думала, что мне конец. Я думала, что Лашез убьет меня в ту же минуту, меня и всех тех, кто был со мной, моих друзей. Я чувствовала себя полной дурой.
— Ненормальные люди непредсказуемы, — перебил ее Лукас. — Никто не мог сказать, что будет дальше.
— А затем Лашез совершил фатальную ошибку, — продолжила Уэзер. — Тогда я этого не поняла, потому что мы вели совершенно нормальный разговор. Но теперь я это вижу: своими действиями он загнал себя в тупик. Наступил момент, когда выбора у него не осталось. Любые его решения сводились к одному. Сомневаюсь, что Лашез вам сдался бы. Впрочем, нет, тогда я думала, что он сдастся. Более того, я была в этом уверена. А вот теперь — нет. Когда мы с ним разговаривали, он постоянно менял свое мнение, буквально как…
— Ребенок, — подсказал Лукас.
— Да, но не совсем. Вернее, как безумный ребенок, — продолжала Уэзер.
Сказав эти слова, она выглянула из окна и посмотрела на деревья, росшие на берегу Миссисипи, после чего повернулась и в упор посмотрела на Лукаса.
— А ты как? — спросила она. — Мы слышали про полицейского, что его убили и ты был там. С тобой все в порядке?
— Не волнуйся, со мной все в порядке. — Держа девушку за плечи, Лукас, не убирая рук, отстранил ее от себя и окинул придирчивым взглядом.
Уэзер была такой нормальной, такой здравомыслящей, что Лукас неожиданно рассмеялся.
— В чем дело? — спросила она и тоже попыталась улыбнуться.
— Ни в чем, — ответил Дэвенпорт и, снова обняв подругу, оторвал от земли. — Вернее, во всем. Особенно в этой рубахе. В ней твоя попка смотрится потрясающе!
— Лукас!..