– И как мы оттуда завтра в Управление поедем? – поинтересовался Максим.
– На машине, если блэкаут закончится, – веско произнёс Денис. – А если не закончится, то просто не поедем. Возьмём больничный. Работник обязан уведомить работодателя о больничном, если есть такая возможность. У нас её нет, потому что во всей Москве, если не в мире, пропала связь. Как только она появится – уведомим! Всё равно завтра пятница, а потом уик-энд. Хаимович обойдётся без нас один день. Ну, что скажешь?
– Я в теме! – Максим решительно направился к велосипедам: – Сейчас всё решу!
Россия, Башкортостан, город Агидель, Башкирская АЭС, несколько часов после полудня.
– Ну, что там? – Марат Ралифович первым из всех устремился к группе инженеров, вернувшихся из энергоблоков. – В каком состоянии реактор?!
– Бесполезно, – мрачно ответил старший инженерной команды, опуская руку, сжимающую едва тлеющий химический фонарь. – К реактору не попасть, все люки заблокированы, это не дверь в квартиру, её пожарным топором не взломаешь! Нужно резать замки, иначе внутрь не войти! Что говорят механики? Когда запустятся резервные генераторы?
– Их не запустить! – вместо Марата Ралифовича ответил кто-то из механиков. – Генераторы бензиновые, но стартеры электрические, система впрыска электронная, для запуска требуется электричество, а аккумуляторы сдохли! Мы перевернули всё, что только есть на АЭС! Ни один аккумулятор не работает!
– Я посылал людей в город. – Марат Ралифович пытался держать себя в руках, но волнение в голосе выдавало его эмоциональное состояние. – Там тоже нет ни электричества, ни рабочих аккумуляторов. Связь по-прежнему не работает. Рустем Тимерханович, нужно что-то делать! Мы должны понимать, что происходит с реактором! Люки на ощупь комнатной температуры?
– Люки горячие. – Инженер тоже был далёк от спокойствия и тоже держал себя в руках. – Там, за ними, температура растёт!
– Разве в реакторе не должны были опуститься графитовые стержни? – поинтересовалась одна из сотрудников АЭС, собравшихся в полутёмном офисе. – Система безопасности должна гасить ядерную реакцию при малейшей угрозе!
– Система электронная, управляется компьютером. – Инженер криво поморщился. – Она сдублирована трижды, помимо основного питания у неё есть ещё два резервных контура, полностью автономных друг от друга. Но всё это электроника, приборы и датчики, требующие питания. Успело ли всё это сработать в момент обесточивания?
– Чтобы выяснить, необходимо попасть внутрь! – твёрдо заявил Марат Ралифович. – Он обернулся к остальным и взглядом отыскал главного механика: – Джалиль Хурамович, делайте что хотите, но аварийные генераторы необходимо запустить! Прямо сейчас нужно найти решение, как попасть в реакторный комплекс! Найдите способ вскрыть люки!
– Такую сталь не прорезать обычной газосваркой! – Механик беспомощно развёл руками. – Попытаться можно, но даже не знаю, сколько часов на это уйдёт. Нужно послать людей к военным, может, у них есть что-нибудь более подходящее!
– Я уже сделал это! – Марат Ралифович с трудом сдерживал отчаяние. – Из того, что есть у них на вооружении, без электричества функционирует только газорезка и взрывчатка! Газорезка у нас есть своя! Вариант с подрывом люков используем, если не сможем прорезаться через люк самостоятельно! Режьте!
Механик ушёл вместе с инженерами, и к Марату Ралифовичу подошли двое сотрудников в снаряжении промышленных альпинистов.
– Габдулхай, Ринат! – Он встретил их вопросом прежде, чем они успели что-либо сказать: – Что удалось узнать?!
– Мы забирались на градирни, – ответил Ринат. – Электрические вентиляторы не работают. Ощущается сильная тяга, изнутри идёт мощный поток горячего воздуха. Электронные термометры не работают, точную температуру исходящего изнутри воздуха не определить, но он очень горячий!
– Это почти что раскалённый пар! – Габдулхай болезненно потёр красную от ожога щёку. – Чуть не ошпарил себе лицо! С градирни видны окрестности, похоже, электричества нет нигде. Вдали, у горизонта, на дороге стоят машины. Не двигаются, всё вырубилось, как у нас! Как такое могло произойти с аккумуляторами? Это точно не война?
– Военные говорят, что нет. – Марат Ралифович пытался понять, что ещё можно сделать в сложившейся ситуации. – Если бы война, то вражеские ракеты упали бы на нас ещё несколько часов назад. Десант тоже исключается, мы далеко от границы, как они долетят до нас без электричества?
– Может, у них оно есть! – возразил Габдулхай. – Если это ЭМИ-удар, значит, у них с электричеством всё в порядке! Может, они сейчас на пути к нам! Не просто же так нас окружили военные!
– Не говори ерунду! – одёрнул его Марат Ралифович. – Какой ещё десант?! Военным видней! Они заняли позиции вокруг АЭС по планам военного времени, так положено в случае нештатной ситуации! Для этого воинская часть здесь и расположена! Если бы военные действительно ожидали нападения, нас бы предупредили! Зачем это скрывать от нас, сам подумай?!
– Марат Ралифович! – В полутёмное помещение, слабо освещённое через окно естественным светом, вяло исходящим с обложенного облаками хмурого осеннего неба, вбежал кто-то из команды механиков, с самого утра пытающихся запустить резервные генераторы. – Есть выход! Но требуется ваше разрешение!
– Что надо сделать?! – Марат Ралифович обернулся к нему, забывая об альпинистах.
– Штатные резервные генераторы без электричества запустить невозможно, это уже ясно. – Лицо механика было замученным и измазанным, в руке он держал догорающий химический фонарь. – Слишком много электроники! Без электрооборудования и токарного станка мы не сможем изготовить что-либо, что позволит обойти все эти электронные системы. Но на складе где-то должен быть старый дизель-генератор! Говорят, что он вроде как списанный ещё лет десять назад, но он там точно есть! Вроде кто-то его видел год назад! Тот дизель-генератор старого образца, вроде как ему лет пятьдесят, он должен иметь возможность запускаться без аккумулятора! В крайнем случае мы можем попытаться запустить его вручную, там наверняка минимум электроники, нужно только найти дизельное топливо! У военных оно должно быть! Требуется разрешение обыскать склад и…
– Сделайте это! – выпалил Марат Ралифович, не дожидаясь окончания фразы. – Хоть весь склад вытряхните на улицу, даю вам разрешение на любые поиски! Как только появится возможность, письменно зафиксирую это своё распоряжение! Не теряйте времени! Я решу с военными вопрос с дизтопливом!
Он устремился прочь из помещения, механик выбежал следом. Альпинисты переглянулись друг с другом, один из них украдкой окинул взглядом собравшихся в зале людей и негромко сказал своему напарнику:
– Ринат, пошли, проверим антенны на крыше третьего корпуса.
Оба вышли и молча направились к выходу на улицу, на ходу поправляя своё снаряжение. Оказавшись снаружи, Габдулхай покосился по сторонам, убеждаясь, что поблизости нет никого, кто может их услышать, и тихо прошептал:
– Надо отсюда валить! Прямо сейчас! Если в реакторе проблемы, то тут может рвануть так, что Чернобыль реально покажется компьютерной игрушкой! Здесь шесть энергоблоков офигенной мощности, если автоматика не погасила ядерную реакцию, то они все долбанут! Если не сдохнем сразу, то радиацией прожарит так, что не доживём даже до наступления темноты, чтобы увидеть, как мы светимся!
– Думаешь, всё так плохо? – Ринат насупился. – Почему же тогда военные не свалили, а, наоборот, заняли позиции вокруг? И начальство не объявляет эвакуацию? Как бы не лохануться… Сейчас механики запустят то старьё, про которое они говорили Марату, и электричество врубится хотя бы в аварийном контуре. Реактор погасят, и проблема решится. Начнутся разборки, понаедет ФСБ, быстро узнают, что мы в бегах! Решат, что это мы виноваты, типа, нас враги завербовали или террористы. Так можно сесть на всю жизнь, фиг потом докажешь, что мы просто испугались за свою жизнь. АЭС вырубилась, блин! Это офигенная проблема в масштабах государства, крайних будут искать любой ценой!
– Фигово это всё закончится, задницей чувствую! – не сдавался Габдулхай. – Электричество вырубилось в начале девятого утра, сколько сейчас времени? Никто не знает! Ещё темнеть не начало, думаю, что-то около пяти вечера, может, около четырёх. Целый день никто не может запустить не то что АЭС, хотя бы систему безопасности! Хотя бы мониторинг, блин! Никто не понимает, что происходит там, внутри! Инженеры с утра бьются об стену, но так ничего и не сделали! У нас АЭС новая, вся напичканная электроникой, без электропитания это большой атомный гроб! Ты подумай, что будет, если механики просто не успеют найти тот допотопный дизель-генератор и запустить его вовремя?! Из градирни прёт раскалённый пар, люки в реакторный комплекс горячие – тебе это ни о чём не говорит?!
Ринат хотел было что-то сказать, но Габдулхай возбуждённо продолжил:
– И эта хрень, которая утром упала за горизонтом, нифига это не самолёт! Почему он не взорвался? Там же топливо горючее, самолёты пока ещё на электромоторы не перешли! Пожар должен быть на горизонте, там же лес или поля, неважно, короче, есть чему гореть! Вспомни, если летом трава в полях горит, какой дым стоит на всю округу! А тут что-то рухнуло с неба – и тишина! Зато военные сразу после этого заняли позиции вокруг АЭС! Говорю тебе, они что-то знают, но не рассказывают! Наверняка это был вражеский десант! Американцы ударили по нам ЭМИ-зарядом и высадили диверсантов, чтобы атаковать АЭС! А вдруг они уже внутри?! Вдруг это они сделали так, что реактор раскаляется, а наши олухи не могут попасть внутрь?!
– Ну, нет, это вообще нереально! – Ринат скептически отмахнулся. – Какие, нафиг, американские диверсанты?! Как они прошли через военных, их тут пара тысяч!
– Да хоть пара десятков тысяч, и что?! – Габдулхай скривился: – У них электроника не работает! А у диверсантов всё о’кей! А если они могут при помощи какой-нибудь секретной электроники пройти мимо наших военных так, что их не заметят? Тогда что?! И почему военные никого не послали туда, за горизонт, где упал самолёт? Надо же спасать выживших!