– Согласна! – немедленно поддержала его Анжела. – Как только наше увлекательное путешествие закончится, начнётся не менее увлекательный судебный процесс! Это просто возмутительная безалаберность! Взять с людей такие деньги и подсунуть за них какое-то корыто, разваливающееся на части посреди моря!
– Сплюнь! – ужаснулась Соня, торопливо крестясь. – А вообще уверена, иск будет групповым и резонансным! Никуда эти уроды не денутся! Общественность устроит им вспышки на Солнце! Нищими останутся! – Она на секунду задумалась и заявила: – Надо идти в ресторан, обедать! Пока вся толпа здесь! Чтобы ещё там в такой же очереди не стоять!
28 октября 2072 года, Санкт-Петербург, Георгиевский район, спальные кварталы, утро.
Шестимесячный малыш снова заплакал, и едва забывшаяся зыбкой дремотой Лиза встрепенулась, устремляясь к детской кроватке. Укрытая несколькими одеялами и пледом крохотная дочурка рыдала всё сильней, и измотанная бессонной ночью Лиза попыталась определить, что случилось: ребёнок замерз, голоден или описался. Три этих проблемы за прошедшие сутки разрастались всё сильней, грозя превратиться в три отдельные катастрофы. Когда же эти уроды дадут этот грёбаный свет?!!
Электричество вместе со всеми электроприборами вырубилось вчера утром. На улице почти ноябрь, стоит обычная питерская погода, то есть всё отвратительно: дождь, слякоть и холодно. Позавчера днём было плюс пять, вчера ничуть не теплей, ночью вообще настал лютый холод, и даже удивительно, что сейчас за окном моросит противный дождь, а не снег. Вместе с электричеством отключили не только водоснабжение, но и отопление, и за сутки квартира ощутимо промёрзла. В комнате разве что пар изо рта пока не идёт, но очень холодно, без электричества даже не понять, какая сейчас температура.
Чтобы крохотная доченька не мёрзла, Лиза обложила её всеми одеялами, которые только имелись в её скромной однушке. Поначалу этого хватило, но ночью её прекрасная кроха вновь начала мёрзнуть. Особенно тяжело было менять ребёнку памперсы, ведь для этого доченьку приходилось раздевать, а в комнате очень холодно, кроха мгновенно замерзала и начинала рыдать. Лиза очень быстро приноровилась менять ей памперсы прямо под одеялами, но то ли сделать это идеально ещё не получалось, то ли мокрый ребёночек замерзал ещё до смены подгузников. Кроха всё равно плакала, и по увеличивающейся интенсивности рыданий Лиза, у которой в этот момент сердце кровью обливалось, уже научилась определять степень переохлаждения своей малютки. Но как отопить квартиру, Лиза не знала, потому что воч не работал и зайти в инет за инфой невозможно. Первым делом она пыталась включить все конфорки на газовой плите, но газ тоже отключили. За что эти уроды вообще получают зарплату, было непонятно, и вот это вот всё несказанно бесило.
Но ещё более острой проблемой становилось кормление. Молоко у Лизы пропало ещё два месяца назад, выцедить из себя с тех пор не получалось ни капли, а сейчас из-за холода молочные железы и вовсе начали болезненно ныть, едва она пыталась выжать из себя хоть что-то. Детское питание, которое Лиза всегда заказывала для малышки исключительно самое свежее и потому не помногу, заканчивалось. Сейчас она покормит доченьку из последней баночки, и больше детского питания нет. И вода в баллоне тоже заканчивается.
Заказать, как обычно, невозможно. Надо идти в магазин, но с кем оставить ребёночка? Лиза живёт одна, в материной квартире. Замуж она не вышла, потому что отец её доченьки оказался конченым козлом и ребёнка не хотел. Требовал от неё сделать аборт и угрожал расставанием. Лиза хотела ребёнка с детства, поэтому сразу же послала этого придурка, родила для себя и была счастлива стать матерью. Поначалу они с мамой ухаживали за малышкой вдвоём. Отца у Лизы не было, не иначе по той причине, что мужики в принципе все одинаковы и те ещё козлы. Впрочем, им с мамой и вдвоём было норм!
Но в начале осени тяжело заболела бабушка, и мама уехала к ней в Гатчину. Мотаться оттуда в Питер на работу каждый день ей было непросто, и с тех пор Лиза с мамой виделись только в видеочатах, но мама регулярно помогала им с малышкой деньгами. Что позволяло Лизе использовать курьеров. А как быть теперь? Можно одеть малышку потеплей и вместе с ней сходить в магазин. Но Лиза живёт на двадцать третьем этаже, без лифта спускаться по лестнице с ребёнком на руках будет очень тяжело, а как потом подниматься обратно, да ещё с сумками? Вчера она, улучив минутку, когда малышка заснула, спустилась вниз, к консьержу, разобраться, почему нет света.
В итоге ничего не изменилось, потому что электричества нет нигде в округе, об этом рассказывали недовольные люди, которые не попали на работу и вернулись домой. Говорят, кто-то даже застрял в метро посреди тоннеля и был вынужден выбираться оттуда пешком по рельсам! И город до сих пор ничего не сделал! Взбираться по лестнице на двадцать третий оказалось той ещё пыткой, во время беременности Лиза ни в чём не отказывала развивающейся внутри себя малышке и потому набрала лишние килограммы. Которые из-за этой дурацкой экологии и ужасного качества современных продуктов теперь не уходят. Лично ей это не мешает, она всегда очень позитивно относилась к своему телу, но лазать по ступенькам стало ещё тяжелей. Надо попытаться договориться с соседями, чтобы присмотрели за её очаровательной малышкой, пока Лиза пойдёт покупать продукты.
Вот только пока совершенно непонятно, как купить продуктов, если воч не работает. Там же все кошельки и все системы оплаты, документы, биометрия и всё остальное. У нас ведь технологически продвинутая страна! И вообще, деньги и расчёты везде давно уже цифровые, примитивные бумажки и монетки остались только в коллекциях нумизматов и в донельзя отсталых странах третьего мира где-нибудь в Африке. Но чем теперь платить в магазине? Лиза машинально коснулась пальцем сенсорной панели воча и произнесла фразу вызова голосового помощника, чтобы загуглить, что об этом пишут в инете. Результата не последовало, и она тихо чертыхнулась – света же нет!
Лиза сменила плачущей малышке памперс, вновь укутала её во все одеяла и принялась заботливо кормить. Вскоре последняя баночка детского питания опустела, и стало окончательно ясно, что дальше медлить невозможно. Когда эти криворукие идиоты дадут свет, совершенно непонятно, а кормить её прелестную девочку будет нужно уже через несколько часов. Лиза принялась баюкать доченьку, дождалась, пока ребёночек уснёт, и поспешила собираться в магазин. Особо одеваться не нужно, в квартире холодно, и она со вчерашнего дня ходит в двух штанах и трёх кофтах. Осталось только обуться и надеть пальто. Из-за набранных килограммов и вороха одежды старое пальто стало ей тесным, но купить новое она до сих пор не успела, так что не впервой.
Прежде чем уходить, Лиза покопалась в ящиках комода, нашла старый маркер и решила взять его с собой. Пригодится, если потребуется написать какую-нибудь расписку в обмен на продукты. Писать этими дурацкими престарелыми письменными закорючками, как бабушка, она не умеет, ибо нафиг не надо. Вся письменность вот уже лет двадцать как электронная, и вообще продвинутые и креативные люди не запариваются набирать текст вручную. Для этого есть голосовой транслятор, который отлично переводит речь в текст, если по каким-то причинам нельзя использовать аудио. Например, когда заполняешь какую-нибудь документацию. Но написать расписку печатными буквами может даже идиот! А Лиза далеко не дура, у её странички почти три тысячи подписчиков, и фотки с ребёночком неизменно собирают сотни лайков!
Собравшись, Лиза взяла в руки аварийный ключ и задумалась. Вчера с этим долбаным ключом она себе весь мозг вынесла. Когда «умный дом» отключился вместе с электричеством, оставив входную дверь заблокированной, она не сразу вспомнила, где этот ключ лежит. А потом было страшно оставлять квартиру незапертой, да ещё со спящей внутри малышкой. Аварийный ключ ведь снаружи не работает, чтобы исключить злоумышленное проникновение в квартиру. Лиза вся перенервничала, пока ходила к консьержу. И как быть сейчас? Снова плотно затворить дверь и оставить незапертой? Или долбиться к соседям, а потом уговаривать их, чтобы посторожили квартиру и её спящее сокровище? А они сами не украдут что-нибудь, пока она будет отсутствовать? Они ведь будут точно знать, что хозяйке предстоит отсутствовать минут тридцать. Как потом докажешь? Камеры не работают, на воч видео тоже не снимешь, непонятно даже, сколько сейчас времени!
Тщательно всё взвесив, Лиза пришла к выводу, что лучше она сделает это тихо, никому ничего не говоря. Сходит в магазин, купит воды, детского питания и немного продуктов. И быстро вернётся. Никто ничего даже не заметит, надо только дверью не хлопать, чтобы не услышали. Лиза осторожно вставила аварийный ключ в замочную скважину и попыталась как можно медленнее открыть замок, чтобы не щёлкать слишком громко. Распахивающаяся дверь тихо скрипнула стальными петлями, Лиза тихонько протиснулась в образовавшуюся щель и очень осторожно затворила дверь за собой как можно плотней.
Несколько секунд она прислушивалась к царящей вокруг тишине, с подозрением вглядываясь в камеры дверных глазков. Камеры не работают, видеть её никто не может. Вышла она тихо, вряд ли кто-то из соседей весь день сидит под дверью, ожидая скрипа соседских петель! Нужно торопиться, пока малышка спит, и всё будет норм! Лиза на цыпочках вышла на лестницу и поспешила вниз. Спускаться с двадцать третьего этажа пришлось довольно долго, и с непривычки она запыхалась. От быстрого движения в куче тёплой одежды ей стало жарко, но расстёгивать тесное пальто, которое потом придётся опять с трудом застёгивать, она не стала. Время дороже!
Где-то на полпути ей стали попадаться люди. Кто-то, как она, спускался вниз, кто-то, страдая от глупой нагрузки, ковылял по ступеням вверх. Лиза внимательным взглядом окидывала то, что находится в руках у поднимающихся, но явных сумок с продуктами из магазина ни у кого не имелось. Она здоровалась с соседями по подъезду, которых не знала абсолютно, но задавать вопросы не стала. На первом этаже оказалось людно. Десятка полтора жильцов стояли возле помещения консьержа и что-то выясняли у неё на тему включения электричест