Но без сумки или тележки, с упаковкой воды в охапке, да ещё в такой давке добыть много продуктов оказалось нереально. Прилавки стремительно пустели, вокруг вспыхивали драки и становилось всё больше окровавленных лиц, а карманы пальто быстро заполнились. Задыхающееся от избытка адреналина сознание быстро наполнялось ужасом, и инстинкт самосохранения выгнал Лизу на улицу. На пути к выходу народа оказалось вдвое больше, чем внутри магазина, и у неё дважды попытались вырвать из рук упаковку с водой. Лиза дико визжала и изо всех сил работала ногами, протискиваясь через давку, словно живой бульдозер. Не переставая визжать, она всё-таки вырвалась наружу, но какая-то мразь всё-таки сумела выхватить пачку гречки, торчавшую у неё из кармана. Оказавшись на улице, Лиза бросилась бежать к дому, непрерывно визжа, чтобы отвадить от своих карманов людей, со всех сторон спешащих к магазину.
Бегущие навстречу шарахались от неё с искривлёнными злобой лицами, но вскоре Лиза окончательно задохнулась и сил визжать не стало. Хватая ртом воздух вместе с ледяными дождевыми каплями, она добежала до своего дома и, не останавливаясь, устремилась к своему подъезду. Кипятящие бельё женщины в хиджабах молча проводили её взглядами, но Лизе было не до того. Вбежав в подъезд, она едва не сшибла с ног кого-то, выходящего навстречу, и человек отлетел в сторону, врезаясь в стену. Вслед Лизе понеслась нецензурная брань, и это напугало её ещё сильней. Вдруг он погонится за ней, чтобы отобрать добычу?!
Несколько этажей вверх по лестнице она пробежала, потом ноги начало нестерпимо жечь, и пришлось перейти на шаг. Ещё через пару этажей её сердце чуть не разорвалось от напряжения, дышать было нечем, лёгкие лопались от боли, и ноги уже не слушались. Пребывающая в панике Лиза уткнулась в стену, судорожно дыша, и сползла по ней на ступени, изо всех сил сжимая упаковку с водой. Несколько секунд она пыталась отдышаться, обливаясь потом, затем сверху послышались шаги спускающегося человека. Кто-то, идущий вниз по лестнице с верхних этажей, поравнялся с ней и что-то спросил, наклоняясь. Лиза поняла, что он хочет вцепиться в её упаковку, и издала истеричный визг так громко, как только смогла. Её обругали матом, но оставили в покое, не отважившись ничего отобрать.
Минут пять она приходила в себя, потом продолжила восхождение. Подняться с таким грузом на двадцать третий этаж удалось только с седьмой попытки. Всякий раз приходилось отдыхать, тяжело дыша, и всякий раз Лиза опасалась попыток грабежа. Люди по лестнице ходили постоянно, кто-то таскал сверху вниз какие-то сумки, судя по обрывкам фраз, какая-то семья собиралась уехать на загородную дачу на велосипедах. На Лизину добычу постоянно смотрели завистливыми взглядами, кто-то что-то спрашивал, но она не отвечала, изо всех сил борясь с бесконечными лестничными ступенями.
До своей двери она добралась мокрая от пота, страдая от боли в ногах, задыхаясь от нехватки воздуха и умирая от усталости. Если бы её дверь не была угловой, то в кромешной тьме лестничной клетки она точно бы не нашла её с первого раза. К счастью, вокруг было, как всегда, пусто, и она, с трудом открыв дверь занятыми руками, ввалилась в квартиру. Уронив на пол упаковку с водой, Лиза осела следом за ней, первым делом заперла аварийный замок и рухнула на спину, хватая ртом воздух. Сейчас бы покурить, но сигареты закончились ещё вчера. Слава богу, её малышка всё ещё спала, и минут двадцать Лиза пролежала неподвижно, приходя в себя.
Оклемавшись, она принялась разбирать свои трофеи. Кроме упаковки с водой, а это девять литров, их им с доченькой хватит на несколько дней, ей достались две баночки детского питания, пачка сахара, пара пакетов с крупами и несколько шоколадных батончиков. Не так уж плохо. Щека, по которой её ударили, опухла, и царапины на кистях рук болезненно саднили, но в целом она была в порядке. Лиза обработала царапины антисептиком, заклеила пластырем и принялась есть шоколадные батончики. Доченьке такое всё равно нельзя, а мама это очень любит, и она заслужила!
С наслаждением жуя батончик, Лиза осторожно проверила спящую малышку и подошла к окну. Дождь на улице закончился, хоть менее пасмурно не стало, но видно всё равно лучше, чем через непрекращающийся душ из капель. Внизу, во дворе, женщины всё ещё кипятили бельё, и Лиза спохватилась, вспоминая об оставленных под грибком пелёнках. Их надо прокипятить, пока есть такая возможность! Доченька крепко спит, а бородачи, толкающие перед собой доверху нагруженные продуктовые тележки, всей толпой стоят возле грибков и общаются со своими женщинами! Нужно спускаться туда как можно скорее и решать проблему с пелёнками! Может быть, они дадут ей ещё немного детского питания, у них же там горы продуктов в этих тележках!
Подняться на двадцать третий этаж ещё раз будет нереально тяжело, но ради своей малышки Лиза сделает это снова. Вновь натянув порядком исцарапанное пальто, Лиза тихо вышла из квартиры и поспешила вниз. Пока она спускалась, обратила внимание, что поднимающиеся ей навстречу люди не несут в руках продукты. В основном тащили мутную воду в пятилитровых баллонах, наверняка набрали её в ближайшем пруду. Значит, в том продуктовом магазине уже ничего не осталось. Она сделала всё правильно! Вряд ли её накажут за это, когда дадут электричество. Камеры-то не работают, а грабили магазин несколько десятков человек, если вообще не сотни! Кто укажет на неё пальцем? Да никто! Они там все сами такие же!
Выйдя из подъезда, Лиза направилась к грибку. С бородачами ей опять не повезло, пока она спускалась, мужчины уже ушли. Но её пакеты с грязными пелёнками никуда не делись. И даже оказалось, что женщины уже спросили за неё разрешения.
– Ахмет сказал, что можно, – объяснила та из них, что была за старшую, указывая на бак с кипящей мутной водой: – Вот сюда клади свои пелёнки!
Кто такой Ахмет, Лиза понятия не имела, да и вообще плевать, но от кипящей воды пахло не очень свежо, и она уточнила:
– Это грязная вода? Вы стирали в ней своё бельё?
– Не волнуйся, там уже ничего нет, – собеседница подтвердила её опасения.
– Но… – Лиза запнулась, стараясь подобрать слова как можно корректней: – Разве ваши мужчины не могут принести новой воды? Им же несложно…
– Ты их видишь? – Собеседница удивлённо подняла кустистые брови, демонстративно озираясь. – Их нет! Ушли кормить детей! Вочи не работают, позвонить им не смогу! Можешь ждать, когда кто-нибудь из них вернётся, и поговорить с ним! Но не знаю, через сколько часов они сделают это!
– Поняла. – Лиза решила не рисковать. – Тогда нет проблем, так постираю!
Лучше постирать пелёнки в грязной кипящей воде, чем в грязной холодной в каком-нибудь пруду или на набережной. Всё это загажено донельзя! А если бородачи вернутся, то она попытается уговорить их принести воды заново. Стараясь не выдать своего недовольства случайной гримасой, Лиза вывалила в мутную кипящую воду содержимое обоих пакетов и поискала глазами, чем всё это размешать.
– На! – Собеседница протянула ей полуметровый обрезок трубы. – Мешай этим! Труба пластиковая, долго нагревается, не обожжёшься!
– Спасибо. – Лиза принялась топить бельё в кипятке.
Стирать вручную ей ранее не доводилось, разве что замыть по мелочи какое-нибудь пятно, и что надо делать, было не совсем понятно. По идее в кипящей воде все микробы умирают, ну и сама вода растворяет всякую грязь, но сколько надо держать бельё в кипятке, чтобы всё отстиралось? В стиральной машинке много разных режимов стирки, детское бельё вообще по два часа стирается, и там ещё средство для стирки добавляется, и кондиционер…
– Скажите, пожалуйста, – Лиза сделала как можно более вежливый тон. – Никогда раньше не кипятила бельё, не возникало необходимости. Сколько нужно кипятить?
– Два часа надо! – со знанием дела объяснила всё та же женщина, остальные то ли не понимали по-русски, то ли не хотели разговаривать с Лизой, что в общем-то абсолютно неважно. Лишь бы помогали! – Тогда без мыла можно и без порошка! Если с мылом, то потом полоскать надо, а вся вода грязная! Нужно её кипятить, потом остужать, чтобы полоскать! У нас столько баков нету! Потом мужчины найдут, тогда сделаем это!
Насколько правильной являлась описанная собеседницей технология кипячения белья, Лиза понятия не имела. Был бы интернет, легко бы сама выяснила, в инете есть всё. Но пока нет света, придётся верить ей на слово, других вариантов нет. Сейчас она постирает так, как они говорят, это лучше, чем ничего. Подражая своим молчаливым соседкам, Лиза постоянно помешивала бельё, искоса следя за их действиями. Те тоже мешали варево во втором баке и о чём-то говорили на своём языке, не сильно обращая на неё внимание.
Тем временем из дома после дождя начали выходить люди, и костров во дворе прибавилось. Какие-то мужики из дальнего подъезда приволокли откуда-то железную бочку красного цвета, поставили её поодаль и принялись разжигать в ней костёр. Чтобы раздобыть дрова, они сперва попытались таким же красным топором срубить растущее во дворе дерево, но то ли топор был неправильный, то ли они делали что-то не так, но дерево особо не рубилось. Промучившись с полчаса, они принесли откуда-то стремянку и с её помощью начали рубить толстые древесные ветви, до которых смогли дотянуться. С ветвями им оказалось проще, и где-то через час огонь в бочке они всё-таки зажгли.
Пока всё это происходило, другие жители оказались менее привередливы. Несколько небольших групп жильцов при помощи каких-то гнутых железок выворотили из поребрика десяток бордюрных камней и сложили из них несколько мангалов. Внутрь поместили какую-то поломанную пластиковую мебель и подожгли. Одна группа жильцов даже притащила откуда-то пару автомобильных покрышек, разукрашенных под цветочные клумбы, и сложила костёр из них. Огонь, объявший пластик и резину, сильно коптил, распространяя по двору неприятный запах горелой химии, но людям было не до жиру. На кострах немедленно принялись готовить пищу, возле горящих покрышек собралась кучка детей, тянущих к огню ладони, чтобы согреться. Всё это выглядело дико, и возмущённая до глубины души Лиза решила, что данный повод как нельзя лучше подходит для завязывания разговора с не очень-то общительными соседями. Надо как-то подружиться с ними, чтобы помогали ей дальше!