– Офигеть, блин! – Жена остановилась, поправляя хнычущего на руках сына, и возмущённо уставилась на дорожный указатель с надписью: «Красная Поляна – 17 км». – Это нам что, семнадцать километров идти?!
– Дойдём, – дипломатично ответил Пётр. – На улице тепло, вокруг природа, красивый пейзаж, если что, посидим в любой машине и передохнём!
– Мне сейчас не до пейзажей! – отрезала жена, баюкая сына, чтобы не капризничал, – и на улице не так уж тепло! Не простыли бы дети!
– Градусов пятнадцать, – прикинул вслух Пётр. – Лучше, чем дома. В Иркутске сейчас пара градусов от силы.
– В отпуск ехала не для того, чтобы голодного ребёнка семнадцать километров на руках тащить! – набросилась на него жена, и Пётр предпочёл не возражать, чтобы не заработать скандал. Сейчас и без того геморроя полно.
Спускаться пришлось долго, и делать это оказалось вообще никак не легко. Асфальтовый серпантин казался бесконечным, чемоданы слушались плохо, дочка нервничала, часто налетал ветер, сынишка плакал и просил покушать. Весил он уже прилично, нести его на руках жене было тяжело, она быстро уставала, и приходилось устраивать привал, как только на пути попадалась очередная заглохшая машина. Пётр укладывал чемоданы плашмя, чтобы не укатились, и все залезали в автомобильный салон для отдыха. К исходу четвёртого часа все вымотались, и радовало лишь то, что сынишка уснул на руках у матери и перестал хныкать.
– Мама! Боже мой! – Олеся испуганно замерла, налегая телом на непослушный чемодан, и показала пальцем вдаль: – Это что, человека деревом проткнуло?!
Пётр проследил её жест и ужаснулся. Высоко вверху, несколько в стороне, тянулась канатная дорога, соединяющая горнолыжный курорт с разросшейся Красной Поляной. Канатные линии уходили далеко вниз, и на их обозримой протяжённости виднелись остановившиеся подвесные вагончики, вяло раскачивающиеся под действием ветра. Где-то там, вдали, болтался над лесными верхушками один из таких вагончиков с выбитым стеклом. Под ним, метрах в пяти, виднелось какое-то дерево с нанизанным на ветвь человеческим телом. Видимо, блэкаут застал несчастного в вагончике над безлюдной местностью, он тщетно ждал помощи несколько дней, а потом решил выпрыгнуть из вагончика, понадеявшись на деревья.
– Какой ужас… – прошептала жена, одной рукой прижимая к себе сынишку, а другой закрывая глаза дочке. – Не смотри туда! Пойдёмте быстрее! – Она обернулась к мужу: – Сколько нам ещё идти?
– На прошлом указателе было пять километров, – прикинул Пётр. – После него мы уже долго идём… Думаю, ещё минут двадцать…
Жена тяжело вздохнула и побрела дальше. До Красной Поляны удалось дойти где-то через полчаса. Без часов определить, сколько времени пришлось провести в пути, было невозможно. По ощущениям – так они бредут целый день! Но солнце ещё высоко, так что ещё точно не вечер…
В Красной Поляне оказалось пусто. Зрелище вокруг было удручающее и жутковатое: безлюдные здания с дверьми настежь, разбитые витрины магазинов, замершие на улицах машины с распахнутыми дверцами, всюду прогоревшие костры, сложенные из мебели, грязь, мусор и вороньё. Семья Петра зашла в здание ближайшего отеля и разлеглась на диванах в холле, сам он пошёл вглубь курорта, искать людей и продукты. Проходив час и дважды чуть было не заблудившись, он вернулся ни с чем.
– Продуктовые магазины разграблены, – устало сообщил он жене. – Рестораны тоже. Везде пусто, в здании администрации вообще пожар, близко не подойти, и ни души, никто тушить не собирается. Встретил на улице какую-то бабку, она меня увидела, сразу забежала в дом и заперлась. Стучался, просил хотя бы воды для ребенка – не открыла. Говорит, типа, ничего нет, всё отдыхающие отобрали, идите в аэропорт, все толпой туда ушли ещё вчера! Ни полиции, ни чиновников – никого! Везде пусто и бардак, словно в каком-нибудь Ракун-сити… только мертвецы по улицам не ходят.
– И слава богу! – Жена поморщилась. – Надо было вчера из отеля уходить! Сейчас бы уже в аэропорту были! Там цех бортового питания, рестораны с кафешками, полиция, наверняка порядок поддерживается! Если самолёты летают, то потребуем, чтобы нас домой отправили за счёт государства или отеля, мне пофиг! Мне детей кормить нечем!
– Давай отдохнём и пойдём дальше. – Пётр посмотрел на заснувшую дочку и предложил: – Могу сына понести, а ты на чемоданах будешь.
– Будем меняться, – согласилась она. – У меня уже руки отваливаются.
Жена доверять Петру малыша не любила, видимо, так требовал от неё материнский инстинкт, и Пётр особо не настаивал. Но сейчас она вымоталась так, что от помощи отказываться не стала. Всё это удручало, и он твёрдо решил, что подаст в суд на всех, на кого только можно, едва блэкаут закончится. Хитрозадое российское государство, конечно же, будет упирать на форс-мажор и тому подобное, лишь бы не нести ответственности, но наверняка юристы найдут способ вытрясти деньги хотя бы из кого-нибудь. Несложно представить, сколько миллионов исков будет подано после блэкаута, это же золотое дно для адвокатов! Юристы те ещё бизнесмены, отыщут вариант заработать на народном горе, им это не впервой! Заодно помогут заработать и ему, это Петра устраивает! Лишь бы этот грёбаный блэкаут поскорей закончился!
Где-то через час всем стало полегче, и семья продолжила путь. Тут же, на выходе из Красной Поляны, обнаружился массивный дорожный указатель, повергший всех в шок.
– До аэропорта сорок четыре километра?! – опешила жена, опуская ребёнка на ноги.
– Демотиватор, блин! – уныло прокомментировала дочка, останавливаясь рядом. – Мы дотуда вообще дойдём?!
– Дойдём, конечно. – Пётр попытался придать своему голосу суровую уверенность. – Средняя скорость пешехода пять километров в час! То есть идти всего девять часов! Пройдём половину дороги, переночуем в какой-нибудь машине, завтра к обеду будем уже в аэропорту, если успеем к самолёту, то вечером уже дома окажемся! Не успеем – завтра вылетим, рейсы ежедневно летают!
Это его заявление немного успокоило семью, и все пошли дальше, надеясь на лучшее. Основная гора осталась позади, наклон местности стал меньше, но идти особо легче не стало, сказывалось утомление. Пётр с женой несли сынишку по очереди, жене от этого стало немного проще, но общая скорость движения не увеличилась. Трасса от Красной Поляны в сторону Сочи и аэропорта несла на себе следы передвижения толпы: всюду мусор и прогоревшие кострища, заглохшие машины разграблены, во многих выбиты стёкла и лежат фекалии, не в каждом авто можно отдохнуть.
Всё это сильно демотивировало, вообще никак не облегчая дорогу, потом начало смеркаться, и на улице стало холодать. Очень хотелось пить, особенно детям, они постоянно просили разрешения попить из реки, обнаружившейся рядом с трассой, но Пётр с женой не решились на такой риск.
– Почему ты не подобрал какую-нибудь кастрюлю во всех этих отелях и ресторанах? – ругала его жена. – Мы могли бы набрать воды, развести костёр и закипятить её! Тоже мне, настоящий мужчина, отец семейства!
– Не догадался, – обиженно буркнул в ответ Пётр. – Не до того было, еду для детей искал и представителей нашей сраной власти пытался найти! И вообще, разводить огонь без лицензии запрещено, за это срок дают, если что!
– Ну, точно! – Жена скорчила понимающую гримасу. – Четыре дня электричества нету, все вокруг костры жгут, а он у нас законопослушный гражданин, блин!
– Бензин в зажигалке закончился, – попытался оправдаться Пётр. – Утром опустела, не хотел расстраивать. Думал, найду другую в отеле. Не повезло.
– Мама, у меня есть зажигалка! – Олеся достала из кармана куртки зажигалку и показала её матери. – Можно, я костёр разожгу?
– Откуда у тебя это?! – набросилась жена на дочку. – Ты что, куришь?!
– В ресторане взяла, когда в первый день свет отключили! – обиженно объяснила Олеся. – Официант её использовал! Он положил её на стол, пока они вдвоём блюда нам разносили, забрала, пока он не видел!
– Ты украла зажигалку у официанта?! – возмутилась жена. – Как тебе не стыдно?!
– Нам она больше нужна, чем ему! – возразила дочка. – У них их много, им выдают наверняка! А мне ночью в туалет в темноте страшно заходить!
– Отдай зажигалку папе! – строго приказала жена Олесе. – Возьмёшь у него, если что! Пусть он кострами занимается, как только кастрюлю найдёт!
Дочка нехотя протянула зажигалку Петру, и тот положил её в карман, заверив семью, что всё будет норм. Все пошли дальше, и он внимательно осматривал попадающиеся на пути кострища, надеясь отыскать там какую-нибудь ёмкость, подходящую для кипячения. Но никто из тех, кто прошёл здесь сутками раньше, не стал ничего выбрасывать. Видимо, все понимали, что такие вещи могут пригодиться и дальше, пока дорога не пройдена. Время шло, дети хотели пить всё сильней, сумерки превратились в кромешную темноту, ощутимо похолодало и стало страшно, особенно детям.
– Папа! Дай зажигалку! – потребовала Олеся. – Ночь настала, не видно ничего! Вдруг тут где-нибудь хищники бродят? Или бандиты! Может, хватит уже идти? Целые сутки уже идём, у меня ноги деревянными стали!
– До ночи ещё далеко. – Пётр не подал вида, что тоже далёк от непоколебимого спокойствия. – Осень, темнеет быстро, вспомни, в шесть часов вечера уже темно! Сейчас не больше шести! И нет тут никаких бандитов и хищников, это один из лучших курортов страны, тут такого не бывает!
– Офигеть себе курорт! – устало ужаснулась дочка. – Ни попить, ни поесть, кругом апокалипсис! И в шесть вечера на улице не так темно, а сейчас темнота полная!
– Это потому, что обычно на улице фонари горят! – стоял на своём Пётр. – А вчера и позавчера костры горели. Без освещения всегда темно, пока глаза не привыкнут. Сейчас найдём нормальную машину и заночуем!
Но именно сейчас на трассе не было ни одной машины, и усталой семье пришлось пройти ещё с километр. Неожиданно впереди забрезжил свет костра, и обнаружилось какое-то совсем небольшое поселение из нескольких довольно неплохих домов. Во дворе одного из них горел костёр, на котором две женские фигуры что-то готовили. Рядом с ними находилась пара мужских силуэтов.