Эверест иронически ухмыльнулся и продолжил, не дожидаясь ответа:
– А где же правительство? Чем оно занимается? Что же не управляет? Вот же проблема – без связи оно управлять не умеет! У нас же не средневековье на дворе! Нет ни посыльных в нужном объёме, ни почтовых лошадей, электроника и интернет вытеснили печати и шариковые ручки ещё лет тридцать назад, хотя вряд ли бы они что-то изменили без доставки в мегаполисы тысяч тонн пищи. Всё, на что способно правительство в сложившейся обстановке, это окружить себя вооружёнными бойцами, дабы те отгородили чинуш штыками от голодной толпы, и попытаться оккупировать очередной продсклад раньше других! Разумеется, не просто так, а ради того, чтобы получить ресурсы для создания новых рычагов управления! На это требуется время, сам понимаешь! И в течение этого времени людям придётся выживать как-то самостоятельно!
Командир отряда кивнул на идущую на базе подготовку к боевым действиям и подвёл итог:
– Вот мы и выживаем! Оставшись без продовольствия, Отряд готовится к марш-броску к складам стратегического резерва. От нас до них пятьдесят три километра, за десять часов дойдём, чтобы не загонять людей перед боем. За прошедшие четверо суток базу Отряда покинули все, кто пожелал, а те, кто остался, привели сюда свои семьи. Но кормить людей мне нечем. От меня требуют либо оружия, либо головорезов, либо и то и другое для захвата различных складов. Чтобы обеспечивать продовольствием бюрократическую надстройку. Но никто не присылает мне продовольствие, чтобы накормить семьи бойцов и самих бойцов. Наверняка тем, кого я отправил бы спасать бюрократов, что-нибудь перепало бы с барского стола, только зачем?
Полковник пожал плечами, мол, не мои проблемы, и объяснил:
– Захватить склады я могу и без чинуш. В отличие от них у меня есть реальная власть и живые люди, её признающие. Бумажку с каракулями, подписанную другими каракулями, я могу сделать не хуже прочих. У меня, кстати, даже художник есть! А ещё у меня есть старые карты, которые гнили на складе семьдесят лет! К счастью, полностью не сгнили. Местности они соответствуют очень приблизительно, но дойти до стратегических складов их хватит. Навигаторы и спутники не работают, но с ориентированием на местности у нас проблем не будет, как ты понимаешь. Посмотрим, кто составит нам конкуренцию. Варианты есть в теории, а как это окажется на практике – вопрос интересный. Тут, в нашем районе, мы далеко не единственная воинская часть. Вот только все остальные разбежались по домам, как только закончилось продовольствие. Подозреваю, что у конкурентов с личным составом тоже не всё просто. Так что шансы есть у всех, всё честно.
Командир Отряда посмотрел на часы, и Игорь проследил его взгляд. На руке полковника вместо воча имелся точно такой же хронометр, как у него самого. Эверест заметил его реакцию и указал на часы Игоря:
– Ты не такой, как современные молодые болванчики, и мне это нравится, капитан! Я предлагаю тебе должность в госпитале моего отряда. Госпиталя пока не существует, есть только обычная санчасть, но как только мы закрепимся на складах стратегического резерва, то база Отряда передислоцируется туда, и создание госпиталя будет одним из первых мероприятий. И так ясно, что раненые будут. И у нас, и среди пленных, и среди гражданских, которых придётся организовывать из голодной толпы в упорядоченную рабочую силу, кормить, лечить и защищать. Военврачи у меня есть. Но их мало и ещё один хирург лишним не будет. Чувствую, настало время, когда хирургов, умеющих оперировать без электронного операционного стола, много не будет в принципе! Подумай, капитан, и прими правильное решение! У меня дисциплина, ответственность и порядок. За забором – свобода, голод и хаос. Выбирай!
– То есть мы нападём на стратегические склады и присвоим их себе? – Игорь посмотрел полковнику в глаза. – Это преступление, разве нет? Мы отказываемся исполнять приказы правительства и предпринимаем попытку создать собственную власть? После того как блэкаут закончится, нас всех посадят!
– Для начала пусть он сперва закончится! – Эверест снисходительно улыбнулся. – И как только это произойдёт, я с удовольствием посмотрю, кто и что осталось к тому моменту от нынешней власти! И каковы в ту минуту будут их возможности! Далее: мы не отказываемся исполнять приказы правительства. Мы отказываемся, во‐первых, исполнять приказы, легитимность и подлинность которых вызывают серьёзные сомнения. И во‐вторых, мы не собираемся согласно этим мошенническим приказам стрелять в собственных граждан. Мы – армия. Армия предназначена для войны с внешним врагом. Для войны с собственным народом существует полиция, Росгвардия и ФСБ. Стрелять в сограждан – это их работа, не наша! Для этого всевозможные внутренние войска и созданы.
Полковник недовольно поморщился и признал:
– Да, в условиях лавинообразно возрастающего хаоса мы вынуждены позаботиться о себе с применением оружия. Но после того как мы наладим собственный быт, займёмся налаживанием быта гражданских. Тех, кто к тому времени к нам прибьётся. А такие будут, потому что через несколько дней начнётся голод, а через несколько недель – зима! И обрастать гражданским личным составом неизбежно придётся, потому что даже стратегические склады не являются бесконечным источником продовольствия. Рано или поздно оно закончится, и к тому времени, если блэкаут никуда не денется, будет необходимо наладить собственное производство пищи. В общем, сначала обустраиваем свой быт, затем помогаем обустраивать его другим. Насколько я понимаю, правительство будет пытаться сделать то же самое. Вот только без связи, интернета, электронных подписей и денег у нас теперь не одно правительство, как было ещё пять суток назад, а целая охапка разных мелких правительств в каждом регионе. Каждое из которых очень скоро начнёт действовать по своему личному усмотрению, если не действует так уже сейчас. И проверить их легитимность невозможно. Ты, например, знаешь в лицо префекта или главу управы района, в котором живёшь? А соседнего? А пригородного, если ты успел уйти из города на какую-нибудь дачу?
Эверест покачал головой и закончил:
– Думай, капитан! Я предлагаю тебе должность на небольшом островке порядка в океане хаоса. Не исключено, что на этом островке, пусть и не без проблем, со временем вырастет добротное полноценное государство. В конце концов, ты ничего не теряешь. В случае чего отвечать буду я, а ты всего лишь исполнял свой врачебный долг, лечил людей и спасал раненых. В чём твоя вина? И если тебя смущает мысль, что сегодня мы захватим склады стратегического резерва, а завтра блэкаут закончится, то я скажу так: да, никто не знает, когда он закончится. Да, он может закончиться завтра. И даже сегодня, и даже через минуту. Но может и не закончиться! И тогда выживут лишь те, кто не побоялся рискнуть и стал первым!
Полковник умолк и внимательно воззрился на него, ожидая ответа. Несколько секунд Игорь думал над его словами. Всё это просто уголовная афера. Если блэкаут закончится. А вот если не закончится… А если не закончится, то это единственный способ сохранить вменяемый порядок и более-менее цивилизованную человеческую жизнь. И без строгой дисциплины этого не достичь. Разграбленные машины на трассе; велосипеды, отобранные сильными у слабых; разворованные фуры в крови, пробоинах и с трупами, не говоря уже о обчищенных магазинах, которые ему довелось увидеть за совсем недолгое в общем-то время блэкаута, – всё это красноречиво говорило в пользу слов полковника. Основная трагедия ещё не началась, а многие люди уже перестали быть людьми. Понятно же, что много кого людьми делает не образование или достижения научно-технического прогресса, а неотвратимость наказания!
– Я с вами, товарищ полковник! – Игорь вздохнул. – Не скажу, что всё это мне нравится, но более внятного пути я не вижу. Без дисциплины многие животные вновь становятся животными. Что я должен делать?
– Ты принял правильное решение, капитан! – Командир отряда одобрительно кивнул. – А говорят, что блондины тупые! – Он грустно вздохнул, словно вспоминая что-то разочаровывающее. – Все бы соображали так, как ты, людей бы у меня сейчас было вдвое больше… – Эверест тряхнул головой, отгоняя грустные мысли, и указал рукой на одно из зданий базы: – Это штаб Отряда. Ступай туда, через пять минут там начнётся постановка задач, получишь конкретное назначение. Я подойду через три минуты.
Полковник пожал ему руку и направился к ближайшей роте, у разомкнутого строя которой его ожидали несколько офицеров в полном боевом снаряжении.
1 ноября 2072 года, Москва, Кремль, вечер, начало шестого.
– Майор Левитский! К начальнику отдела! – В дверях погружённой во мрак комнаты отдыха стоял солдат кремлёвского полка с повязкой посыльного на рукаве и растерянно вглядывался в темноту.
– Иду! – Анатолий заставил себя разлепить не желающие открываться глаза. – Свободен, боец!
Посыльный ушёл, и он нехотя встал с топчана, машинально поправляя снаряжение.
– Толян, у нас подъём? – сонно спросил кто-то из сотрудников его оперативной команды, почти незаметный в темноте заполненного топчанами помещения.
– Пока нет. – Анатолий побрёл к выходу. – Меня к Троице вызывают. Спи!
Сослуживец продолжил спать, и Анатолий, завидуя ему чёрной завистью, вышел из комнаты отдыха. Соседнее помещение было отведено под место для хранения оружия и снаряжения, тут же стояла буржуйка с гибкой дымовой трубой, наскоро выведенной в полуразбитое окно, грубо затянутое плёнкой и залепленное скотчем. Поближе к печке был сдвинут стол с парой кресел, в которых сидели дежурные сотрудники его команды и резались в нарды, реквизированные два дня назад в одном из магазинов Охотного Ряда. Дышать здесь было ощутимо легче, воздух не такой спёртый, зато сквозняк чувствуется. Видимо, когда заклеивали плёнкой окно, где-то оставили щель. Оно и к лучшему, потому что штатная пассивная вентиляция работает совсем слабо.