– Толян, пить будешь? – Один из игроков указал ему на стоящий в углу кулер. – Новый баллон только что принесли!
Кивнув в знак благодарности, Анатолий подошёл к кулеру и вытащил из стопки одноразовый бумажный стаканчик. С водой последнее время начинается дефицит, кулер заряжают раз в сутки, для такой толпы это слишком мало, но вода заканчивается, и приказано её экономить. Анатолий выпил стакан и направился к начальству, разглядывая перемены, произошедшие в Кремле за минувшие дни.
Ситуация была полной жопой, по-другому не скажешь. Электричество не вернулось, и надежды на то, что блэкаут завершится более-менее скоро, становились всё более призрачными. Без электричества не было транспорта, поставить на ход оказалось невозможно даже резервную технику на ДВС, ибо в наши дни всё напичкано электроникой и без электропитания не запустить даже дизель. Без транспорта массовая доставка в столицу продовольствия тоже оказалась невозможной, и в столице начался голод. Многотысячные толпы бросились грабить продовольственные магазины и торговые центры, грабежи быстро распространились на всё подряд, и город утонул в хаосе.
Без средств связи управление было, по сути, потеряно, и удержать контроль над тридцатимиллионной толпой не удалось. Без электронных документов посыльным никто не верил, и это усугублялось тем, что уже на второй день блэкаута произошла вспышка мошенничества: всевозможные люди выдавали себя за представителей власти, предъявляя какие-то коряво написанные от руки расписки, якобы данные префектами, мэрией и прочими должностными лицами, и пытались таким способом завладеть продуктами, оружием и прочими материальными ценностями. Согласно информации, поступающей из города, в некоторых случаях поначалу мошенникам это удалось. Но основная часть владельцев и сотрудников магазинов отказывались принимать рукописные каракули и выставляли вон любых посыльных, в том числе настоящих. Вскоре по городу поползли слухи о мошенничестве, и очень скоро все торговые и складские точки были наглухо заперты.
Полиция столкнулась с аналогичной проблемой: проверить легитимность рукописных приказов, которые несут со всех сторон, оказалось малореальным. Несение службы рухнуло, многие сотрудники покинули свои места, чтобы позаботиться об оставшихся голодными семьях, другие объединялись в отряды и пытались установить контроль над продуктовыми магазинами и супермаркетами. Там, где охрану осуществляли ЧОПы, полиция сталкивалась с недоверием и сопротивлением, зачастую заканчивавшимся стрельбой. Там же, где охрана была автоматической, на момент появления полиции уже хозяйничали какие-то стихийно возникшие банды и этнические группировки. Дело дошло до кровопролития очень быстро, столица оказалась во власти анархии и силового многовластия.
В условиях голода, холода, отсутствия света, связи и транспорта подразделения силовых структур быстро распались. Личный состав разбежался по домам, заботиться о семьях, и быстро перегруппировался в силовые формирования, собранные по территориальному признаку. Шансы на выживание были лишь у тех, кто смог обеспечить себе контроль над крупными запасами продовольствия, и за обладание районными торгово-логистическими центрами начались самые настоящие бои. Тем временем многомиллионная толпа доела продукты, добытые в разграбленных магазинах попроще, и потянулась прочь из города.
В первой волне уходили те, кто имел за городом дом или дачу, во второй те, у кого были родственники где-нибудь в пределах пешей досягаемости. Из столицы непрерывным потоком валили громадные толпы, в тесноте которых то и дело вспыхивали кровавые конфликты за продукты, воду и прочее имущество. Многим было ясно, что за городом их беды не закончатся, но выжить там в любом случае будет проще, чем в Москве, и поделать с этим никто ничего не мог. Но число тех, кому идти было некуда, превышало количество покидающих столицу, и город стремительно погружался в пучину хаоса: захламлённые улицы стали опасными, ветер постоянно приносил звуки далёкой стрельбы, много где виднелись пожары, вызванные как целенаправленными поджогами, так и повсеместным неосторожным обращением с огнём.
В самом Кремле тоже творился тот ещё дурдом. Место крушения президентского вертолёта так и не нашли, прочие первые лица государства либо не явились в Кремль, либо явились, но бесследно исчезли на следующий день, когда во главе отрядов из ЦСН ФСБ отправились за семьями в свои особняки. Не идти лично они не могли, потому что никто другой дороги к их домам вроде как не знал. В общем, все ушли и не вернулись. Сопровождавшие их отряды тоже не вернулись. По официальной версии. По неофициальной, бойцов ФСБ, прибывших в Кремль из ЦСН накануне, наутро было примерно столько же, сколько до выхода на сопровождение первых лиц. Но не исключено, что это лишь ошибка в приблизительных подсчётах. Всё-таки Директор ФСБ, временно исполняющий обязанности президента, пытался стянуть в Кремль войска отовсюду, и группы силовиков прибывали часто.
На этой почве у Директора ФСБ возник конфликт с министром обороны и Директором Росгвардии. В чем там дело, точно неизвестно, но первый и последний в итоге объединились против второго. Произошло несколько вооружённых столкновений, в ходе которых все стороны понесли потери. Анатолий участвовал в самом первом, произошедшем на территории Кремля. Началось всё внезапно. В одном из зданий вспыхнула стрельба, в этот момент там находились все трое со своей охраной. Весь личный состав ФСО, находившийся под рукой, бросили туда с задачей соединиться с подразделениями ЦСН ФСБ и обеспечить безопасность Директора ФСБ.
Прорываться в здание пришлось с боем, под плотным огнём армейцев министра обороны, которых было мало, зато боеприпасов они с собой принесли достаточно. Бой длился почти шесть часов. В результате военных выдавили из здания, и их остатки сумели вырваться из Кремля и скрыться. Остался ли в живых сам министр обороны, точно неизвестно, но с того момента он объявлен заочно арестованным и подлежит задержанию каждым, кто его увидит. Директора ФСБ бойцам ЦСН удалось сохранить, а вот спасти Директора Росгвардии не удалось. Его нашли умирающего вместе с трупами двоих телохранителей, забаррикадировавшегося в одном из кабинетов на третьем этаже.
Те, кто его убил, вошли туда из соседнего помещения, взорвав стену, и ушли через окно бесследно. Телохранители Директора Росгвардии были убиты пистолетным огнём, а вот сам он оказался изрезан боевыми ножами. Перед смертью он находился в бреду и шоке, что-то бессвязно шептал на тему двуногой рептилии ростом под потолок, потом о главе Роснано, видимо, был с ним дружен и хотел увидеть друга перед смертью, потом шептал, что не хочет умирать, и вновь скатывался в горячечный бред. Ему пытались оказать первую помощь и даже сделали это, но он всё равно умер, пока его бегом тащили к врачам.
После этих событий Директор ФСБ принял срочные меры для укрепления порядка и дисциплины. Всех военных, стёкшихся в Кремль за эти дни, преобразовали в кремлёвский полк, поставили в известность относительно мятежа министра обороны и переподчинили руководству ФСБ. Остатки ФСО переформировали в оперативные команды и временно объединили в Центр Охраны Кремля, подчиняющийся лично Директору ФСБ. С того момента Анатолий со своими людьми несёт охрану Кремля. Сотрудники ЦОК занимают позиции на кремлёвских башнях и контролируют несение службы кремлёвским полком, который удерживает кремлёвскую стену и все ворота.
С воротами головной боли особенно много. В первые дни на Красной площади постоянно находилась разношёрстная толпа, требующая то президента, то продовольствия, то восстановления электроснабжения, то всего этого сразу. Десятки людей норовили прорваться в Кремль, и охрану у ворот увеличили впятеро. Потом Директор ФСБ санкционировал долгожданное перемещение к Кремлю семей личного состава, находящегося в своём распоряжении, и спустя сутки сюда начали прибывать эвакуационные команды, массово отправленные за семьями. К сожалению, привели не всех. Только тех, кого смогли разыскать по старым картам и примитивным магнитным компасам. Некоторые сотрудники, узнав о провале эвакуации, покинули службу и ушли искать свои семьи. Некоторые остались, попеняв на истеричных жён, проевших всю плешь, и отсутствие детей. Но дело не в этом.
Семьи, которые были перемещены к Кремлю, суммарно образовали несколько сотен человек. Их временно разместили в отеле напротив и выставили охрану. Но такое количество народа нуждалось в обеспечении, и из Кремля в отель постоянно ходили пешие караваны с водой, продуктами и предметами первой необходимости. Заполонившая Красную площадь толпа быстро заметила это, и начались волнения, закончившиеся нападением на караван. Носильщиков затоптали, груз разграбили, охрану забили ножами, хотя она пыталась сопротивляться и даже успела открыть огонь. Пришлось подавить агрессоров огнём с кремлёвской стены, чтобы спасти своих людей. Спасти удалось не всех, многие получили тяжёлые ранения и позже умерли в больнице, потому что без электричества медики не смогли использовать рентген, аппараты ИВЛ, искусственную почку, электронный хирургический стол, лазерные скальпели и прочее.
Тогда Директор ФСБ пошёл на крайние меры и запретил массовые собрания численностью более трёх человек. Красная площадь начала простреливаться, для начала пулями уменьшенной силы, запас которых обнаружился на складе в кремлёвском бункере. К тому времени бункер удалось вскрыть, вырезав запоры одного из аварийных люков. Президента внутри, естественно, не оказалось, зато обнаружились несколько сотрудников, умирающих от жажды в условиях полного отсутствия видимости, вентиляции и потери ориентации в пространстве.
Но на этом проблемы только начались. Необходимость содержать столько людей привела к тому, что запасы кремлёвских хранилищ стали быстро истощаться. Начальство приняло решение реквизировать содержимое продуктовых магазинов поблизости, и подразделения ФСБ и ЦОК выдвинулись в Охотный Ряд, ЦУМ и прочие крупные торговые центры. Прочие торговые центры оказались либо разграбленными, либо захваченными какими-то группировками, которых пришлось выбивать оттуда с применением оружия. ЦУМ и Охотный Ряд в силу близости к Кремлю толпа грабить опасалась, их тихой сапой разворовывали собственные же сотрудники, и наладить доставку оттуда продуктов удалось быстро.