Сколь старательно ни проводились бы уроки эстетики в школе, сколь значительно ни произносились бы самые верные слова о природе красоты и чувстве прекрасного, все они "не сработают" до конца, если будут ложиться на "лист чистой бумаги".
Сознание ребенка нуждается в подготовке к восприятию прекрасного. "Лист чистой бумаги" ждет предварительного покрытия чувствительным слоем, особой "эмульсией".
Как это сделать?
Прежде всего сталкивая ребенка с чудесами живой природы, ставя его лицом к лицу с лесом, рекой, небом…
Пусть впитывает без всяких "отметок" за успехи или неуспехи.
Хороший вкус, как и способность не просто пересказывать содержание живописных полотен, а ощущать их, входя в мир чувств художника, проникаясь его настроением, его тревогой, болью, радостью и сомнением, невозможно ввести с такого-то числа такого-то месяца. Эту способность приходится растить долго, последовательно, с любовью. И как ни грустно признаться, успех гарантирован не всегда.
Многое зависит от природных данных. Пожалуй, лучшее, что можно сделать, чтобы увеличить вероятность успеха, — прививать маленькому человеку чувство меры. Исподволь и во всем.
И снова старайтесь, чтобы он чаще встречался лицом к лицу с природой.
Перспектива пронизанной солнцем лесной просеки. Дремлющая речная заводь. Скромные одуванчики на зеленой луговине. Колышущаяся под ветром рожь. Облака, в удивлении застывшие над дорогой. Подлинники природы, а не лучшие копии — вот образцы для воспитания чувства меры.
Хороший вкус — это на всю жизнь. Однажды воспитанный, он проявляется не только в оценках внешнего мира. Чуткая душа, с детства познавшая чувство меры, непременно найдет литературу Бунина, Стендаля, Лонгфелло, Чехова, Экзюпери, а не станет довольствоваться дешевыми заменителями, пусть даже и с очень занимательными сюжетами, пусть со стрельбой, погонями и детективным туманом…
И это тоже праздник, который мы, взрослые, можем начать готовить в ребенке, еще не научившемся читать.
Никогда не забуду той встречи: он уставился на меня и с абсолютной убежденностью произнес:
— Ну неужели я стану читать такую "кирпичину", когда все это можно спокойно посмотреть по "телеку"?
Он — Алька. Шестиклассник. Славный малый.
"Кирпичиной" он именовал классика (опущу имя, чтобы не срамить мальчишку).
И Алику было совершенно невдомек, что читать и смотреть далеко не одно и то же.
Совершенно нелепо отрицать или приуменьшать достоинства и заслуги телевидения — крупнейшего достижения не только технического, но и общечеловеческого прогресса. Но постоять за книгу, вступиться за "старомодное" чтение, если мы не хотим обездолить Альку, отняв у него один из главных праздников, рожденных цивилизацией, я бы советовал.
Главное достоинство и безусловное преимущество печатного слова перед любым иным способом "массовой информации" — книгу ты выбираешь сам!
А с телепередачей как чаще всего бывает?
Включил приемник, взглянул мельком на экран и… прилип к стулу.
Кстати, поиск, выбор, первое знакомство с книгой — увлекательнейшее занятие. И если человек никогда не испытывал волнения, перебирая в каталоге одну карточку за другой, значит, он еще далеко не все познал в жизни…
Найти нужную, по душе книгу — радость, сравнимая разве что с открытием нового товарища, единомышленника, друга.
Ты выбрал книгу, ты погружаешься в нее, и это тоже надо обязательно растолковать Алику: процесс чтения — управляемый процесс: хочешь — плывешь быстрее, хочешь — медленнее, желаешь — останавливаешься, возвращаешься несколько назад. Ты — хозяин! Захочешь — можешь выписать заинтересовавшую тебя мысль, неожиданно острую фразу, какую-то цифру. Иными словами, с книгой ты можешь работать.
Почему-то все родители бывают куда больше озабочены не тем, что читает их подрастающий ребенок, а достаточно ли бегло он воспроизводит текст, с выражением ли декламирует стихи, прочно ли запоминает прочитанное.
А ведь нельзя забывать, что XX век дал нам уже 50 миллионов книжных изданий! И разобраться в этом океане — задача далеко не простая.
Я глубоко убежден: с малых лет необходимо воспитывать в детях читательскую культуру, учить их пользоваться каталогами, справочниками, вести дневники прочитанного, делать заметки.
Если вам удастся приучить своих детей не просто "проглатывать" книги, а трудиться над ними, извлекать из книг возможно больше — считайте, что вы сделали очень много!
Представьте, ваш Алик читает книгу "Беседы об автомобиле". При этом он не ленится выполнить небольшую дополнительную работу: на карточке размером с почтовую открытку записать в правом верхнем углу: "АВТОМОБИЛЬ", а чуть ниже — фамилию автора: Ю. Долматовский. И рядом название книги, издательство, место и год выпуска…
И дальше делает пометки, передающие основное содержание книги:
1. История создания автомобиля.
2. В мире бизнеса автомобиль не только транспортное средство, но и "визитная карточка" хозяина.
3. Влияние автомобиля на человека.
4. "Форд" модели "Т" — первый массовый автомобиль.
5. Как улучшают автомобильные схемы… и т. д.
Алик знает — вы его приучили, — подобные заметки пригодятся, когда спустя какое-то время ему придется делать доклад о развитии техники или он захочет помочь товарищу, интересующемуся историей автомобиля…
Заполнение карточек не требует больших усилий, а польза — и прямая и косвенная — неоценима: ведь привычка систематизировать, хранить и "выуживать" информацию — важнейший навык современного человека. Пока Алик делит все книги на две категории. К первой он относит те, которые "проходят" в школе, их он желал бы увидеть экранизированными. Ко второй причисляет фантастические и приключенческие книги, которые он отыскивает среди прочей "лабуды" (это его словечко!).
О словарях, справочниках, вообще о подсобной литературе у Алика представление чисто теоретическое: такие книги тоже есть.
Как-то я спросил Алика:
— Скажи, пожалуйста, фары — это что? Откуда пошло такое название?
— Фары? — до чрезвычайности удивился Алька. — Ну, ясное дело, у автомобиля есть… дорогу освещают. Ну, и про глаза говорят — во "фары"!
Тогда я взял "Политехнический словарь", открыл его на слове "фара" и прочел: фара — первоначально — маяк, огонь маяка, от греческого "Фарос", название острова близ Александрии, знаменитого в древности своим маяком. Фара — электрический фонарь, устанавливаемый в передней части транспортной машины для освещения дороги. Оптический элемент фары состоит, как правило, из двухконтактной лампы с двумя нитями (для включения ближнего и дальнего света), стекла-рассеивателя и рефлектора-отражателя…
— Учись, — сказал я Алику, — во всей заметке восемнадцать строчек, а видишь, как все сжато, толково и обстоятельно рассказано.
Кажется, Алик призадумался. Похоже, словарь ему понравился.
Помню на одной из читательских конференций по моей книге "Мужчинам до 16 лет" мальчонка, весьма напоминавший Альку, задал вопрос:
— В вашей книге три раздела советов, в каждом по сто штук, значит, всего триста советов. Вот я и хочу спросить: вы все эти советы наизусть помните?
И он был, по-моему, очень удивлен, когда я честно ответил: всего я не только не помню, но и не стараюсь помнить. С меня достаточно того, что я знаю, где какой совет можно найти.
Между прочим, для этого я много лет вел и теперь веду картотеку (очень похожую на ту, о которой только что рассказал).
Словарей, справочников, энциклопедий существует множество. Чем скорее мы познакомим ребят с ними, привьем вкус и доверие к такого рода литературе, тем лучше.
О роли и совершенно особенном значении книги в человеческой жизни высказали свое мнение все великие предшественники. И едва ли сыщется теперь мракобес, способный призывать к ниспровержению или развенчанию книги. Однако это хорошее отношение, даже подкрепленное четкими и ясными высказываниями лидеров человечества, предстоит снова и снова переводить из теории в практику — практику каждого нового поколения читателей.
И тут усилий одних только учителей и библиотекарей явно мало, забота о ребячьем чтении — всеобщая забота: и мам, и пап, и бабушек, и дедушек…
Никогда не устану повторять: праздник не только день рождения! Если ребенок правильно воспитан, праздник для него — всякий взлет над обыденностью, всякое открытие нового, всякое удивление…
В связи с этим — несколько слов о романтике.
Принято считать: романтика — это алые паруса, бригантины, берущие за душу песни у походных костров, прославленные геологи с гитарами, это суровые ледовые капитаны или улыбающиеся с экранов телевизоров космонавты…
Верно, конечно, где романтика, там всегда исключительность.
Но вот как говорит об этом Константин Петрович Феоктистов, ученый, космонавт, герой:
"Романтика — это лишь тень, которая таится в неизведанном, в нерешенном, в неисхоженном мире. Она отступает по мере того, как человек ставит точки там, где еще недавно стояли вопросительные знаки. Так будет всегда".
Ощущаете ли вы в этих великолепных строчках не только исчерпывающую современную характеристику самого понятия "романтика", но еще и лучший рецепт детских праздников?
Праздновать — это высвечивать тени. Стирать вопросительные знаки. Открывать неведомое. Лучшего мы просто не можем предложить ребятам…
Не буду здесь пересказывать ни одного образцово-показательного сценария пионерского гулянья, спортивного празднества, школьного развлечения.
Почему?
Да потому, что убежден — никакой готовый сценарий не может служить образцом именно потому, что он уже готов и, значит, не требует особых усилий для своего воплощения, если только не считать усилий исполнительских…
А настоящий праздник чем начинается?
Прежде всего волнением: как сделать его интереснее, как придумать, чтобы никто не догадался, что будет дальше? Получится — не получится? Словом, элемент неопределенности — обязательный элемент в празднике.