Варгос поставил дежурить своих людей и приказал держать ухо востро. Кое-кого отправил в город послушать, о чём говорят. Мы затаились, ожидая новостей, и утром они не заставили себя ждать.
Город наполнился слухами о том, что статуя богини в главном храме улыбается. Люди были взбудоражены, ожидая чего-то хорошего: начиная от появления новой наяриты и заканчивая явлением самой богини народу. А ещё возле нашей виллы были замечены подозрительные личности. Но всё решило доставленное мне жрецом днём письмо. Ранг посланника был неизвестен, все они ходили в белом и лишь главные надевали парадные одежды на праздники.
Послание гласило: «Наша встреча была неожиданной, и я прощаю вашу агрессию. Надеюсь, что при личной беседе вы поясните причины, побудившие вас отказаться от дара. Нам не помешает узнать друг друга лучше. Ожидаю вас».
Без подписи, но и так понятно, от кого оно. Что ж, меня нашли и желают видеть. Зачем? Не могут поверить, что кто-то не собирается посвящать свою жизнь служению другим? А ещё меня задели его слова о прощении. Можно подумать, я в нём нуждаюсь!
Жрец ждал ответа, и я набросала ответную записку:
«Я не нуждаюсь в вашем прощении. Если в моей позиции для вас остались неясности, меня не затруднит их прояснить. Не советую совершать опрометчивые поступки. Последствия вас не порадуют и лягут на вашу совесть».
Подписываться тоже не стала. Скрываться я не собиралась, как и избегать встречи, но если мой собеседник не пожелал назвать себя, то с какой стати это делать мне?
Выпроводив посланника, усилила охрану ребёнка, вызвав на виллу всех людей азгарна, и стала собираться на встречу. Страх прошёл, и настроена я была решительно. Пусть только попробуют давить на меня, мало не покажется! Предпринимать решительные шаги жрец тоже вряд ли будет, поостережётся последствий. Скорее всего, меня начнут прощупывать и вести душещипательные беседы.
Варгос заранее направил в храм своих людей, чтобы крутились под видом посетителей и ловили слухи. В крайнем случае будет силовая поддержка. С собой я взяла немного охраны, хватило и городских стражников в сопровождении. Аттана попросила просто быть рядом, но не вмешиваться, а то он уже был готов наплевать на всё и перенестись ко мне. Пришлось напомнить о том, что для всех я его Тень, и не нужно облегчать недругам жизнь, подставляясь. На чужой территории его намного проще устранить. Узнай аруанцы, что он привязал к себе наяриту, так на кусочки порвут.
На женскую половину храма я вошла одна. Леди Кларизе я не сообщила, куда поехала. Ни к чему. Помочь всё равно ничем не сможет.
В этот раз мне было не до окружающих красот. Внутренне я была готова к любым неожиданностям, но всё было спокойно. Я, как и все, заплатила за вход и пошла себе спокойно. Никто не обращал на меня внимания. К статуе наяриты я подходить не планировала, но пришлось. Меня привлекло нечто новое в её образе. Если раньше взгляд у богини был скорбный, то сейчас выражение лица неуловимо изменилось. Казалось, что она хранит какую-то тайну и чему-то усмехается.
Интересно, как жрецы провернули такое со статуей? Или действительно в ней хранится божественная искра?
Как бы то ни было, я подошла к статуе и коснулась рукой её ноги, подняв голову и взглянув ей в глаза:
– Можешь забрать у меня свой дар, я его недостойна. Если же оставишь, то знай, что ноги моей в храмах не будет, эта дорога не для меня, – тихо произнесла я.
Ответа я не получила. Статуя всё так же таинственно улыбалась, но я предупредила, если что.
С лёгким сердцем отошла от неё, раздумывая, куда идти дальше и где искать жреца. Надо же, ожидала, что ко мне кинутся с распростёртыми объятиями, а тут никому нет до меня дела.
«Или это психологический ход, чтобы я расслабилась?» – задалась вопросом я.
«Не нравится мне всё это, – вторя моим мыслям, произнёс аттан. – Ты где вчера этого жреца встретила?»
– В саду у цветка. Показать?
«Давай», – вздохнул он.
Через храм я не пошла, предпочтя его обойти и добраться в сад через улицу. У меня и в прошлый раз мантия наяриты дрожь вызывала, а сейчас превратилась в символ грозящего мне будущего.
Как и в прошлый раз, по аллее гуляли посетители, но в той части, где рос цветок, никого не было. Ни один жрец в поле видимости также не наблюдался. Я спокойно прошла к цветку, который засох и всё так же лежал на земле.
– Вот из-за него я и прокололась, – испепелила я взглядом растение. Казалось, что ничего не изменилось со вчерашнего дня, вот только лейка стояла на прежнем месте, а не валялась, отброшенная мной.
Заинтересованная, я подошла к ней и, встряхнув, услышала плеск воды. Подойдя к цветку, полила его.
«Вика, зачем? Тебе вчера мало было?»
– Проверяю теорию. Посмотри магическим зрением.
Больше не критикуя, аттан подчинился и присвистнул: вокруг цветка была установлена серьёзная защита.
«Мне кажется, что сейчас появятся гости. Плетения завязаны на изменениях в нём».
Я подошла к цветку и, присев, взяла в ладони засохший бутон. Сосредоточившись, послала ему пожелание жизни.
«Если раскроешься – с корнем выдеру!» – пообещала растению, чувствуя изменения под руками.
– Я так и знал, что за напускной жестокостью у тебя доброе сердце, – услышала я и распахнула глаза. Рядом со мной стоял вчерашний жрец и смотрел таким взглядом, как будто знает обо мне всё.
– Тут вы правы, я против лишней жестокости, – встала я и выпустила цветок из ладоней. Он гордо выпрямился на вновь упругом стебле. Вот только бутон так и не раскрылся, и я с вызовом произнесла: – Особенно когда прислушиваются к моим словам.
Жрец перевёл взгляд на бутон, и в глазах его появилось удивление, которое ему не удалось скрыть, а я с намёком добавила:
– Всего-то и нужно было пообещать его с корнем выдрать. Вчера он не послушался моих угроз, сегодня же оказался более благоразумным.
– И ты бы уничтожила того, кого недавно вернула к жизни? – поразился жрец, смотря на меня испытующим взглядом.
– Легко. Обещания нужно выполнять, или они ломаного гроша не стоят. И прекращайте мне тыкать! Мы с вами не друзья, и нам ими точно не стать.
– Могу я узнать причину столь предвзятого отношения? – выпрямился жрец, пронзая меня взглядом оскорблённой невинности.
– Меня возмущает ваше панибратство, а обращение «дочь моя» выводит из себя. С моим отцом вы не имеете ничего общего, и у вас нет права так меня называть. Это оскорбляет мою память о нём. Своё же прощение можете оставить тем, кто в нём нуждается, – припомнила ему записку.
– В тебе говорит гордыня, дитя.
– Не испытывайте моего терпения, – с нажимом произнесла я. – Меня учили, что старость нужно уважать, и лишь из-за этого я сдерживаюсь, но моё терпение на исходе. Или умерьте свою напыщенность и соблаговолите разговаривать уважительно, или наш разговор окончен.
«Вика, полегче, он маг», – одёрнул меня аттан.
– Нам лучше поговорить в другом месте. Следуй за мной, – приказал жрец и, не оглядываясь, пошёл в сторону храма.
Ага, сейчас! С чистой совестью я развернулась и направилась совсем в другую сторону на выход из сада.
В том, что аттан прав, я убедилась, когда жрец возник из ниоткуда прямо передо мной.
– У вас плохо со слухом? – поинтересовался он.
– Нет, это вы с запозданием реагируете на мои слова. На «вы» перешли только сейчас. И на будущее – я не подчиняюсь приказам, а форма вашего приглашения слишком сильно на него похожа.
– Мне жаль, что вы не цените моего молчания, – вздохнул жрец.
– Ваше молчание обусловлено моими угрозами.
– Тем, что я разделю судьбу цветка? – нехорошо усмехнулся старец, насмешливо смотря на меня.
Я повернула голову в ту сторону, где виднелась совершенно невредимая нира. Значит, вода в лейке оказалась совершенно не случайно?! Но как он подстроил то, что я подойду к цветку? Или меня именно поэтому никто не встречал?
– Следуйте за мной, – холодно произнёс жрец.
Нет, ну такого я стерпеть не смогла и вместо того, чтобы идти за ним, направилась к треклятому цветку.
– Вы больше не пройдёте защиту, – донеслось мне в спину.
– Ну, мы это ещё посмотрим, – процедила я и уже тише: – Рид, сломай.
«Вика, оставь, не нужно открывать им способность к магии», – увещевал меня аттан, но я не хотела ничего слышать. Жрец так уверен в своей безопасности…
Я шла к цветку, как будто через толщу воды, которая меня не пускала. Каждый новый шаг давался с ещё большим трудом. Когда я была от него в трёх шагах, сопротивление воздуха достигло своего апогея, и я не смогла двинуться с места, увязнув, как муха в паутине.
«Вика, сейчас здесь блокируется магия, я не могу помочь», – напряжённо произнёс Ридгарн.
Моя злость росла прямо пропорционально моему бессилию. Не могла позволить жрецу одержать верх. Напрягая каждый мускул в желании продвинуться вперёд, мысленно проводя аналогию, что борюсь с водой.
«Вот только вода мне отвечает», – сказала себе, с трудом поднимая руки. Резко их опустив, одновременно представила, как опадает удерживающая меня стена воды. В воздухе раздался звук, как будто лопнула натянутая тетива – и я получила свободу, делая несколько шагов и падая возле цветка на колени.
Не задумываясь о том, как у меня это получилось, взяла в ладони бутон цветка и, мысленно перед ним извинившись, стала представлять его увядание. Лепестки осыпались в моей ладони, но на ней осталась ещё и семечка. Мгновение моего замешательства – и я втыкаю её в землю, желая ей прорасти. С непроницаемым лицом встала, отряхивая руки, и взглянула на жреца.
– Скажете обо мне хоть слово – сдохнете! – жёстко пообещала ему. – И не нужно смотреть на меня, как на нового забавного питомца в своём зверинце. Я не ваша и здесь никогда не останусь.
– Я знаю, что у вас уже есть хозяин, – холодно ответил старец, смотря на меня таким взглядом, как будто увидел неизвестную зверушку и теперь решал, к какому подвиду её отнести. Хорошо хоть, снисходительность исчезла. Сейчас он оценивал меня как противника, который преподнёс ему сюрприз.