Четвёртое препятствие, о котором Будда упоминает в Сатипаттхана-сутте, – это состояния беспокойства и тревоги. На языке пали слово беспокойство звучит как uddacca, что означает возбуждение, волнение или рассеянность. Иногда его переводят выражением «трястись над чем-то», поскольку ум не сосредоточивается на предмете, а витает вокруг него. Слово «беспокойство» – буквально отсутствие покоя – выражает все эти проявления. Палийское слово, означающее тревогу – kukkucca, то есть состояние сожаления или встревоженности. Оно выражает то, что мы чувствуем, если не сделали то, что нужно, и сделали то, чего не нужно делать. Хотя тревога почти всегда сопровождается беспокойством, оно может возникать само по себе без тревоги или сожаления.
Как проявляются беспокойство и тревога
В первых наставлениях, касающихся работы с любыми препятствиями, говорится, что следует просто замечать присутствие или отсутствие препятствий в сознании. Как и в случае других препятствий – желания, отвращения, лености и апатии, – имеются явные и тонкие проявления беспокойства и тревоги. Нам хорошо знакомы явные проявления этих состояний. Мы можем чувствовать физическое беспокойство, когда тело наполняется энергией возбуждения, и мы не можем усидеть на месте. Это переживание описывается выражением «лезть из кожи вон». Беспокойство также очевидным образом проявляется на уровне ума. Можно снова и снова оказываться под властью разнообразных мыслей, которые переживаются как некий душевный хаос или бушующий ураган.
Беспокойство ума часто имеет навязчивый характер. Одно из проявлений такого беспокойства мы называем «йогическим умом». Мы обозначаем словом йогин любого человека, который занимается медитацией, и во время интенсивной практики затворничества людей иногда занимают мысли о самых незначительных вещах и даже мысли, слабо связанные с реальностью. Во время одного из индивидуальных ретритов, который я выполнял в Обществе медитации прозрения, мне стало казаться, что звуки воды в отопительных трубах – это голоса людей, говорящих на кухне, которая была достаточно далеко. У меня возникла такая уверенность в реальности этих бесед, что мне пришлось пойти на кухню, чтобы убедиться, что всё в порядке. Во время другого ретрита один йогин сказал организаторам, чтобы они попросили авиадиспетчерские службы изменить коридоры движения самолётов, потому что те мешали ему медитировать. Порой, попадая в сети беспокойства, мы настолько погружаемся в свои навязчивые мысли, что теряем связь с реальностью.
Существуют и более тонкие формы беспокойства. Иногда практика идёт очень хорошо, внимательность возникает без усилий, а сосредоточение оказывается достаточно глубоким. Однако даже в такие периоды, пусть всего на пару мгновений, ум может соскальзывать в поток переменчивых мыслей. Поток внимательности может быть достаточно сильным, чтобы мысли не отвлекали нас, однако интересно понимать, что такое состояние – форма беспокойства ума.
Беспокойство и тревога, наряду с другими омрачениями, могут проявляться и другими чрезвычайно тонкими способами. Рассказывают, что Ануруддха, один из первых учеников Будды, отправился навестить Сарипутту, чья мудрость уступала только мудрости Пробудившегося:
Когда Ануруддха достиг ещё большего совершенства в джханах и в таких утончённых медитативных восприятиях, однажды он отправился навестить Достопочтенного Сарипутту и обратился к нему: «Друг Сарипутта, божественным оком, очищенным, превосходящим взгляд человека, я могу видеть систему тысячи миров. Непреклонно, неустанно моё усилие; моё внимание бдительно и неомрачено; моё тело безмятежно и бестревожно; мой ум сосредоточен и однонаправлен. И всё же мой ум не свободен от язв, не свободен от цепляния».
На эти слова Сарипутта отвечал: «Друг Ануруддха, то, что ты думаешь о своём божественном оке, выдаёт в тебе самомнение. То, что ты думаешь о своём непреклонном усилии, бдительном внимании, бестревожном теле и сосредоточенном уме, выдаёт в тебе беспокойство. То, что думаешь, будто твой ум не свободен от язв: это выдаёт в тебе тревогу. Будет хорошо, если ты оставишь эти три состояния ума и, созерцая их, направишь свой ум к бессмертному началу, ниббане» [1].
Ментальный фактор беспокойства, как и фактор лени и апатии, может быть полностью искоренён лишь по достижении полного просветления, поэтому, даже когда человек осознал иллюзорность своей самости и освободился от желания и отвращения, ещё сохраняется тонкое беспокойство и цепляние ума. Размышляя об этом, можно научиться проявлять больше терпения в моменты беспокойства, осознавая, что такое состояние ума имеет глубокие корни.
Тревога также проявляется по-разному. Иногда она возникает в форме раскаяния или сожаления о совершённых неискусных действиях или об искусных действиях, которых человек не совершал. Иногда мы тревожимся о неком воображаемом будущем, о вещах, которые ещё не случились. Один мой друг рассказывал, что испытывает навязчивую тревогу за близких людей, поскольку с ними может что-то случиться, хотя поводов для беспокойства нет. Мы часто тревожимся из-за предполагаемых проблем. Я заметил, что такая тревога возникает во время путешествий. Иногда мой перелёт немного задерживают, и я беспокоюсь, успею ли на пересадку. В состоянии тревоги и напряжения я сижу и испытываю желание, чтобы самолёт поскорее приземлился. В подобных ситуациях полезно размышлять о том, что тревога абсолютно не влияет на исход событий. Человек просто вгоняет себя в нервозное, мрачное состояние. Неважно, ожидают ли его в дальнейшем препятствия, он как бы говорит себе: «Добавлю-ка я себе немного страданий».
Иногда люди беспокоятся из-за своей практики. Хотя цели и стремления – ключевой элемент духовного пути, ум может легко впасть в состояние излишней озабоченности уровнем нашего развития, нашими успехами, поддаваясь навязчивым размышлениям о том, насколько мы близки к просветлению. Такая форма беспокойства может легко привести к самоосуждению, форме духовной поглощённости собой. Мы начинаем сравнивать себя с другими людьми, которые занимаются медитацией, – насколько долго мы медитируем по сравнению с ними, сколько мы едим и как медленно двигаемся – и наш ум становится легко возбудимым из-за такого беспокойства. Утрачивается простота расслабленного присутствия в настоящем, когда мы равным образом сознаём любые явления.
Поймите причины беспокойства и тревоги
Поэтому первые наставления, связанные с этим препятствием, гласят: просто замечайте, присутствуют ли подобные состояния ума. Вспомним, что говорит Пробудившийся в сутте:
Если присутствуют беспокойство и тревога… следует знать: «Присутствуют беспокойство и тревога…»; если отсутствуют беспокойство и тревога… следует знать: «Отсутствуют беспокойство и тревога» [2].
Затем, как и в случае других препятствий, следует распознавать и исследовать причины возникновения этих состояний.
Основной принцип, позволяющий понять причины возникновения беспокойства, состоит в том, чтобы воспринимать его как дисбаланс сосредоточения и энергии. Беспокойство часто возникает из-за избытка энергии и недостаточной сосредоточенности или устойчивости ума, которая позволила бы удерживать энергию. В таком случае энергия как бы переливается через край.
Такой дисбаланс может возникать по разным причинам. Он может вызываться неразумным вниманием к своим мыслям или неспокойным состояниям ума. Мы можем увлечься содержаниями нашего ума. Особенно это касается людей, склонных к размышлениям, – а таких людей большинство. Следует отчётливо видеть эту склонность. Сарипутта, один из двух главных учеников Будды, был человеком такого склада. Выдающиеся аналитические способности несколько замедлили его продвижение, и потому, когда он услышал эти наставления, ему потребовалось две недели для достижения полного просветления, в то время как Могаллана достиг просветления всего за неделю.
Бывает, что человек втягивается в процесс беспокойных размышлений, поскольку в его уме глубоко укоренилась идея, будто с помощью мысли можно достичь мудрости. Конечно, мысли порой отличаются оригинальностью и способствуют глубине понимания, однако существует целая область прямого видения и мудрости, лежащая за пределами дискурсивного мышления. Сколько бы вы ни читали и ни размышляли о хорошей еде, это никогда не сравнится с реальным приёмом пищи.
Беспокойство и тревога также возникают из-за неразумного внимания к внешним ситуациям. Этим я не хочу сказать, что нужно быть безразличным и отстранённым; скорее, следует мудро разобраться в происходящем и подумать, каким образом лучше действовать. Возбуждение ума лишь усиливает растерянность. Св. Иоанн Креста говорит об этом: «Беспокойство всегда суетно, ибо не приносит пользы. И пусть даже весь мир и все вещи в мире охватит смятение, суетным будет беспокойство о них».
Одно из условий возникновения беспокойства, которое упоминается в буддийских текстах, особенно актуально для нашей эпохи беспрепятственного общения – речь идёт о спорах и продолжительных дискуссиях. Хотя во время безмолвных ретритов можно почти ни с кем не общаться реально, удобство и доступность электронных устройств нередко заставляет людей вовлекаться в различные виртуальные разговоры. Может показаться, будто короткое письмо или текстовое сообщение никак не влияют на человека, однако мы забываем, что порой бываем чрезвычайно энергетически уязвимыми. Может статься, что вещи, которые выглядят незначительными, возымеют серьёзные и длительные последствия, вызовут волнение ума и помешают нам пребывать в состоянии сосредоточения.
Другая причина возникновения тревоги и сожаления – память о прошлых действиях, либо совершённых, либо не совершённых. В безмолвии медитативной практики такие мысли и воспоминания могут обрести большую яркость. На некотором уровне осознание этих воспоминаний является частью процесса очищения – следует отчётливо видеть неблагоприятные состояния, учиться на своём опыте и отпускать его. Однако нередко ум одолевают навязчивые мысли о прошлых поступках, и он срывается в пучину самоосуждения, начинает винить себя во всех грехах.
Чтобы отчётливее и определённее понять характер этой причины беспокойства, тревоги и сожаления, стоит разъяснить, что Будда понимал под «десятью неблагоприятными действиями». Это действия, которые могут причинять вред другим, вызывать угрызения совести и влечь за собой нежелательные кармические последствия. Среди них три неблагоприятных действия тела: убийство, воровство и неправильное сексуальное поведение. Четыре неблагоприятных действия речи: ложь, грубая речь, злословие и суетные разговоры. И три неблагоприятных действия ума: алчность, недоброжелательность и неправильные воззрения. Можно размышлять об этих действиях и осознавать, каким образом каждое из них негативно влияет на ум.
Тревога и беспокойство возникают в те моменты, когда в ходе практики человек прилагает слишком много усилий и чрезмерно беспокоится о своём развитии или уровне постижения реальности. Мы можем оказаться в ловушке состояния, которое я называю «заезженной пластинкой саморефлексии», непрерывно оценивая и измеряя свои успехи. Впервые я занимался выращиванием растений, будучи ещё ребёнком. Когда ростки моркови стали пробиваться из-под земли, я так переволновался, что, дабы посмотреть, насколько они выросли, вырвал их с корнем. Это не самая лучшая стратегия выращивания овощей – по правде говоря, так ничего не получится. Теперь, многие годы спустя, если я начинаю слишком часто оценивать свой уровень развития в ходе практики, то напоминаю себе: «Джозеф, твоё дело – сидеть или ходить. Всё остальное пусть сделает Дхамма». Корейский мастер дзен Сун Сан хорошо говорит об этом: «Не проверяй себя. Просто двигайся вперёд».
Поймите, при каких условиях исчезают тревога и беспокойство
Следующий шаг после того, как человеку удалось увидеть и понять причины возникновения беспокойства и тревоги – понять, как работать с этими состояниями, когда они возникают.
Как и в случае других препятствий, первое, что следует сделать – осознать сами эти состояния: «Вот желание», «Вот беспокойство». А затем, подключив мудрость, следует учиться не воспринимать их как «моё», «Я» или «себя». По моим наблюдениям, иногда полезно использовать палийские слова, чтобы отмечать препятствия, поскольку эти слова способствуют избавлению от личностного восприятия состояний, пониманию их вне контекста тех ассоциаций и коннотаций, которые связаны со словами на вашем родном языке.
Всякий раз, когда вы чувствуете, что ум не сосредоточен на предмете, что он беспокоен, можно направлять внимание на само это беспокойство. Замечайте физические энергии в теле. Замечайте различные эмоциональные оттенки, присущие беспокойству и тревоге, чтобы отличать одно состояние от другого. Беспокойство ощущается как более рассеянное состояние; в тревоге больше волнения.
Когда вместо того, чтобы погружаться в эти состояния, мы начинаем осознавать их, факторы сосредоточения и энергии постепенно приходят в равновесие благодаря силе внимательности. Это может происходить двумя способами. В одном случае внимательность может напоминать широкоугольный объектив. Мы расслабляемся, осознаём своё тело, чувствуем и замечаем телесные и ментальные энергии, сплетающиеся в единый вихрь. Иногда я представляю себе, будто это препятствие – картина Джексона Поллока, а внимательность – рама, в которую она вставлена. Задача рамы – помочь зрителю лучше рассмотреть картину.
Второй способ гармонизации энергии и сосредоточения – использовать умозрительную «увеличительную линзу». В этом случае следует более пристально сосредоточиваться на конкретном предмете, скажем, на дыхании, или двигаться с большей точностью, в процессе движения сосредоточиваясь на качестве собранности. Оба этих действия могут унять поток навязчивых мыслей.
Во время одного ретрита, проходившего в Непале, мы жили в весьма стеснённых условиях. Пять человек поселили в бетонном помещении рядом с туалетами, а монастырь непрерывно полнился городским шумом. В моём уме нередко возникало раздражение из-за того, как я воспринимал все эти отвлекающие факторы. Когда я подошёл к Саядо У Пандита и рассказал ему о своих переживаниях, он дал мне довольно краткий совет: «Будь внимательнее». Сначала я отнёсся к этому совету немного снисходительно; я подумал, что он не очень-то серьёзно воспринимает мои заботы. Однако затем, когда я стал медитировать при ходьбе на улице, мне пришло в голову опробовать этот совет на практике. Я стал проявлять больше внимательности и бдительно наблюдал за тончайшими ощущениями, которые возникали во время ходьбы. К моему величайшему удивлению, в моменты, когда я был более сосредоточен, раздражение полностью исчезало. В присутствии более пристального внимания это препятствие просто не имело возможности проявиться.
Здесь действуют три ментальных фактора, которые усиливают сосредоточение сравнительно с уровнем энергии. В предыдущей главе, посвящённой работе с ленью и апатией, мы обсудили первые два – первичное и постоянное направление [внимания]. Третий фактор, который усиливает сосредоточение, это внимательность – или сознавание сущности происходящего.
Другой простой способ работы с беспокойством – открывать глаза всякий раз, когда вас захватывает поток изменчивых мыслей. Иногда достаточно выбрать некий материальный ориентир, напоминающий о месте вашего пребывания, чтобы вернуться к реальности настоящего и не позволить импульсу мысли увлечь вас.
Если вы стараетесь проявлять внимательность указанными способами, однако всё ещё поддаётесь порывам ума, возможно, мудрое размышление поможет привести сознание в равновесие. Можно размышлять о цели своей практики. Почему мы занимаемся ею? Можно вспомнить, что основополагающая цель, стоящая за всеми нашими усилиями, – очищение ума, освобождение от сил жадности, ненависти и невежества. Можно вспомнить, что практикуем не только ради себя, но также ради благополучия всех существ. В ходе таких размышлений мы начинаем с бóльшим уважением относиться к практике и к тому, кто практикует, – к самим себе.
Когда мы помним о смысле практики, нам легче снова направлять внимание на предмет, осознавать то, что реально существует. Как только рассеянный, несобранный ум начинает сосредоточиваться на переживании настоящего, беспокойство сменяется спокойствием, а практика становится всё более углублённой.
Размышляя о своей нынешней приверженности нравственному поведению, sīla, мы можем избавиться от излишней тревоги, раскаяния и чувства вины в связи с прошлыми действиями. Любой человек, включая Будду, в прошлом совершал неискусные действия. Не нужно забывать и вытеснять из сознания эти неискусные действия, как и погружаться в самообвинение; стоит относиться к ним с мудростью, учиться на ошибках, обретать силу и уверенность благодаря приверженности к ненасилию. Эту мысль выражают чудесные строки из стихотворения Гэлвея Киннелла[17] «Святой Франциск и свинья»: «[П]орой нужно возвращать вещам их прелесть… тогда они сами расцветут, сияя благодатью».
Чтобы «расцвести, сияя благодатью», нужно отличать чувство вины от чувства раскаяния. Вина – нездоровый фактор ума, который лишь укрепляет чувство самости за счёт негативных оценок: «Какой я плохой», думаем мы, делая акцент на слове «Я». Чувство вины – не что иное, как эгоистический сюжет, возникающий в уме. Раскаяние, с другой стороны, есть признание своих действий, понимание их неправильности, исправление своих ошибок, по мере возможности, и освобождение от прошлого. Раскаиваясь, мы прощаем себя, а прощение предполагает честную оценку и мудрость, то есть понимание непостоянства и безличной природы вещей.
В моменты самоосуждения, конечно, непросто это сделать, однако когда вы замечаете подобные сюжеты, полезно с юмором относиться к действиям своего ума: «Так вот чем занят мой ум. Вот оно – самоосуждение!». Когда я замечаю, что начинаю часто оценивать себя и других, я использую один весьма плодотворный приём: я начинаю считать, сколько раз в уме появляется оценивающая мысль: «оценка номер один, оценка номер два… оценка номер пятьсот тридцать восемь». В какой-то момент я начинаю с лёгкой усмешкой наблюдать за своим умом: я вижу, что нелепо доверять этим оценкам, но также и порицать их, ведь порицание также содержит в себе оценивание. Как только мне удаётся с юмором взглянуть на происходящее в уме, текущий паттерн почти перестаёт меня затрагивать.
Наконец, если вы сильно переживаете по поводу своей практики и уровня развития, можно взглянуть на свой путь не только как на последовательную серию этапов, но и с другой точки зрения, которая более характерна для тайской традиции и тибетской традиции дзогчен: осознайте, что пустотная, сознающая природа ума уже проявляется сейчас, в этот момент. С этой точки зрения природа ума – не то, что следует обрести или развить, а то, что следует распознать, к чему следует вернуться. По моему опыту, хорошим напоминанием о природе ума являются две фразы: «Ты уже сознаёшь», «То, что ты ищешь, уже здесь».
Предотвратить возникновение беспокойства и тревоги в будущем можно различными способами. Как только вы начинаете следовать принципу нравственного поведения – принципу непричинения вреда, – ум становится свободным от безответственности. Пусть в прошлом вы совершали неискусные действия, как и все другие люди, с этого момента вы начинаете внимательно относиться к деятельности своего тела, речи и ума. Конечно же, таким образом вы просто следуете Восьмеричному пути, который мы основательнее рассмотрим в последующих главах. Чтение буддийских книг, беседы с хорошими людьми, общение с мудрыми учителями – всё это помогает уму оставаться свободным от неявного беспокойства и волнения.