Благородный восьмеричный путь: факторы мудрости
36. Правильное воззрение
Первый и необходимый шаг Благородного восьмеричного пути – Правильное воззрение, или Правильное понимание. Иногда, когда люди слышат выражение Правильное воззрение, у них возникают ассоциации с ортодоксальными убеждениями, которых человек должен придерживаться, чтобы затем, само собой, восстать против них. Однако эти слова станут понятнее, если иметь в виду, что Правильное воззрение, о котором говорит Будда, «правильно» в том смысле, что подразумевает понимание первых трёх Благородных истин. Это воззрение, которое помогает нам самостоятельно постигать эти истины. Не стоит забывать, что ни одно из учений Будды не предполагает слепой веры. Нам всегда предлагают «прийти и убедиться» – самостоятельно исследовать и понять, согласуются ли эти учения с реальностью и ведут ли к благополучию и счастью.
Правильное воззрение является важным первым шагом Пути, поскольку задаёт направление. Неважно, насколько долгим и трудным будет путь, если мы избрали верное направление и продолжаем идти, рано или поздно мы достигнем цели. Если же направление пути неизвестно, мы будем бесконечно блуждать и никогда не достигнем цели, невзирая на все свои стремления и усилия. Будда говорил, что подобно тому, как рассвет предвещает и предвосхищает восходящее солнце, так и Правильное воззрение предвещает и предвосхищает постижение Четырёх благородных истин.
В некоторых беседах Будда подробно рассматривает Правильное воззрение, проводя интересное различие между правильным воззрением, которое можно назвать «мирским» или «земным», – иначе говоря, теми представлениями, которые ведут к земной свободе и счастью, – и высшим правильным воззрением, представлениями, которые ведут к освобождению.
Что же такое, бхиккху, правильное воззрение? Правильное воззрение, говорю я, двояко: существует правильное воззрение, которое подвержено порокам, связано с благими заслугами, плоды которого созревают в сфере привязанности, и существует правильное воззрение, которое благородно, лишено пороков, возвышается над земным, является фактором Пути (Махачаттарисака-сутта) [1].
Стоит подробнее рассмотреть оба эти способа понимания, поскольку они имеют важные последствия для нашей жизни. (Обратите внимание: я называю Правильным воззрением, с большой буквы, один из шагов Восьмеричного пути, однако правильным воззрением, с маленькой буквы, различные представления об этом шаге, присутствующие в уме).
Мирское правильное воззрение предполагает вполне приземлённое понимание того, что благоприятные поступки людей, которые ещё не достигли окончательного пробуждения, нередко принадлежат сфере желания, обретения заслуг, стремления к определённым жизненным целям, приносящим счастье. Хотя эти поступки являются благоприятными (скажем, проявления щедрости), они относятся к области приобретения – иначе говоря, в силу положительных последствий своих поступков мы приобретаем благую карму, а не освобождаемся от желаний. Этот аспект правильного воззрения особенно касается тех людей, которые являются мирянами, вовлечены в земную жизнь. Он показывает, что жизнь в миру может приносить человеку счастье и свободу, а не напряжение и проблемы.
В суттах мы находим традиционное изложение мирского правильного воззрения, где в нескольких кратких и нередко таинственных выражениях Будда разъясняет богатство понимания Дхармы. Некоторые моменты покажутся очевидными, в то время как другие могут выходить за рамки нашего текущего образа мысли. Тем не менее стоит сохранять открытость к различным способам понимания мира.
Каково же, бхиккху, правильное воззрение, которое подвержено порокам, связано с благими заслугами, плоды которого созревают в сфере привязанности? «Есть то, что даётся, то, что предлагается, и то, что жертвуется; есть плод и результат хороших и дурных поступков; есть этот мир и другой мир; есть мать и отец; есть существа, которые перерождаются самопроизвольно; есть в мире праведные и добродетельные отшельники и брамины, которые самостоятельно, при помощи прямого знания, достигли реализации и говорят о наличии этого мира и другого мира». Таково правильное воззрение, подверженное порокам, причастное заслугам, плодами которого является привязанность (Махачаттарисака-сутта) [2].
Мирское правильное воззрение и закон кармы
Что здесь имеется в виду? Каждое из этих утверждений покоится на понимании закона кармы, понимании того, что единственные вещи, которые поистине нам принадлежат, – это наши действия и их результаты. Согласно закону кармы, результаты наших действий следуют за нами, подобно тени. Когда мы живём, осознавая этот факт, мы начинаем внимательнее относиться к своим решениям и поступкам, а также последствиям, которые они за собой влекут.
Когда Будда описывает земное правильное воззрение, рассматриваемое в контексте закона кармы, он говорит о конкретных сферах его исследования и практики. Первое утверждение – «Есть то, что даётся, то, что предлагается, и то, что жертвуется» – указывает на нравственное и кармическое значение щедрости. Даяние обладает большой силой. Будда подчёркивал это в своём известном наставлении, где говорится, что если бы мы, как и он, знали о том, какие плоды приносит даяние, мы бы всякий раз делились с другими своей пищей.
Теперь перед нами встаёт вопрос: как можно сделать щедрость частью своей жизни, если являешься представителем суетливой, индивидуалистической культуры? Существует один, по моему опыту, достаточно эффективный способ – проявлять щедрость всякий раз, когда возникает такое побуждение. Если у меня возникает мысль о даре, будь то скромный жест или серьёзное вложение, я стараюсь осуществлять своё намерение, когда представляется удобный случай, а не игнорировать эту мысль и не сомневаться в себе («Следует ли это делать? Или не следует? Возможно, я покажусь навязчивым?»). Щедрые поступки приносят очевидную пользу человеку, которому они адресованы, однако также они полезны дающему как в момент их совершения, так и тогда, когда эти благоприятные поступки приносят свои кармические плоды. Одно из очевиднейших преимуществ щедрости состоит в том, что совершать щедрые поступки приятно. Всякий раз, когда мы отдаём что-либо другим людям, мы развиваем связанные со щедростью факторы метты и отречения; в такие моменты мы испытываем дружеские, любящие чувства по отношению к тому, кому адресован наш дар, и одновременно отрекаемся от обладания некой вещью. Если же регулярно размышлять над этим действием, практика щедрости также содействует и развитию мудрости. Будда часто начинает ряд взаимосвязанных наставлений с обсуждения щедрости, поскольку такое обсуждение радует и наполняет светом сердце, делая его открытым и восприимчивым для последующих наставлений об освобождении.
Второе утверждение, описывающее мирское правильное воззрение, – «Есть плод и результат хороших и дурных действий» – уже обсуждалось нами в контексте закона кармы. Однако невозможно переоценить значение этих наставлений – они гласят, что наши действия имеют последствия, что мы наследники и хозяева своих действий. Применение этого понимания на практике позволяет творчески подходить к своей жизни, понимая, что наши решения, а точнее, наши мотивы, определяют характер нашей жизни. Мы начинаем гораздо более ответственно относиться к своим поступкам, когда понимаем, что с ними сопряжены определённые последствия – как в настоящем, так и в будущем.
Ценно то, что Будда достаточно подробно разъясняет, какие действия являются неблагоприятными и ведут к страданию, а какие – благоприятными и ведут к счастью. Десять неблагоприятных действий таковы: убийство, воровство, неправильное сексуальное поведение, ложь, грубая речь, клевета, участие в бесполезных разговорах, алчность, недоброжелательность и неправильное воззрение. Десять благоприятных действий – это воздержание от перечисленных действий. Как благоприятные, так и неблагоприятные проявления вплетаются в следующие семь шагов Восьмеричного пути, которые мы будем рассматривать в дальнейших главах.
Далее о мирском правильном воззрении говорится так: «Есть этот мир и другой мир». Эти слова касаются перерождения и других планов существования. Многие люди, вероятно, на собственном опыте не сталкивались с явлениями, которые подтверждали бы эти представления, к тому же на Западе такие идеи не пользуются большой популярностью. Поэтому, возможно, непросто будет проникнуться смыслом этого фрагмента.
В моём случае потребовалось немало времени, чтобы я смог принять такую возможность. Я пришёл к практике Дхармы после изучения западной философии и поначалу абсолютно не верил ни в прошлые, ни в будущие жизни, ни в другие сферы существования. Однако со временем некоторые вещи помогли мне обрести открытость ума.
Во-первых, в ходе практики и изучения Дхармы – поскольку многое из того, чему учит Будда, отвечало моему личному опыту – я стал думать: если его учение настолько правдиво, возможно, следует с открытостью воспринимать то, что выходит за рамки моего понимания. Я стал обращаться к практике «добровольной отрешённости от неверия», предложенной поэтом Сэмюэлем Кольриджем[41]. Оказалось, что мы можем привязываться к своему неверию так же, как привязываемся к вере.
Во-вторых, я познакомился с некоторыми учителями, к примеру, с Дипа Ма, которые могли сказать, опираясь на собственный опыт: «Да, это правда». Такие утверждения, конечно, никак не могут служить доказательством реальности перерождения, однако, в частности, глубокое доверие по отношению к Дипа Ма помогло мне более непредвзято взглянуть на эти возможности. Стоит сказать и о том, что в нашей первой программе по обучению преподавателей в Обществе медитации прозрения участвовал один молодой человек родом из Шри-Ланки, с которым я познакомился на его родине, когда он ещё был ребёнком. В возрасте примерно двух-трёх лет, когда он ещё не умел писать и читать, этот юноша неожиданно начал петь длинные, сложные буддийские сутты, при этом мелодии, которые он напевал, на Шри-Ланке нельзя было услышать. Когда он немного подрос и занялся медитацией, он стал вспоминать свои прошлые жизни, и в одной из них он был членом хора монахов, входивших в ближайшее окружение Буддхагхоши, великого буддийского комментатора V в. Он рассказал, что необычные песнопения, которые возникли в его уме, когда он был ещё совсем ребёнком, оказались связанными с практиками той жизни. Опять же, хотя эта история не может являться научным подтверждением существования прошлых жизней и перерождения, подобный опыт определённо даёт почву для интересных вопросов и возможностей.
Последним этапом на пути обретения открытости к этим представлениям, с которыми я не сталкивался на своём опыте, стали для меня медитативные прозрения – я всё полнее постигал нематериальную природу сознания. Когда мы начинаем осознавать опыт сознания как такового, мы получаем возможность интуитивно ощущать его вне зависимости от телесных ограничений.
Каждый человек формирует собственное отношение к наставлениям о перерождении и других сферах бытия, и здесь важно подчеркнуть, что пробуждение не зависит от убеждений. Однако сейчас, в ходе глобальной передачи традиции Дхармы с Востока на Запад, не стоит сходу отвергать всё, что не вписывается в рамки нашего ограниченного личного опыта, лучше сохранять открытость по отношению к этим и другим возможностям.
Смысл следующих слов о мирском правильном воззрении – «Есть мать и отец» – состоит не в том очевидном факте, что у каждого человека есть родители, а в том, что мы вступаем в особые кармические отношения с родителями, предполагающие определённую ответственность. На Западе, как, вероятно, и на Востоке, у людей нередко возникают сложности и проблемы в отношениях с родителями. Популярное учение Далай-ламы о том, что некогда все существа были или будут нашими матерями, не всегда способно пробудить в нас те же чувства, которые испытывает сам Далай-лама.
Тем не менее, каковы бы ни были наши нынешние отношения с родителями, Будда указывает, что мы находимся перед ними в кармическом долгу, поскольку они сделали великий дар, дали нам бесценное человеческое рождение. Он говорил, что лучший способ вернуть этот долг – тем или иным образом приобщить их к Дхамме или по меньшей мере попытаться заронить в их сознание семена этих идей. Это требует большого мастерства и чуткости, и в каждом конкретном случае этот процесс зависит от особенностей отношений с родителями.
При этом маловероятно, что открытая проповедь учения принесёт плоды. Основную роль в общении обычно играют не слова, которые мы говорим, а то, как мы их произносим. Если вам удаётся общаться с родителями открыто и с любовью, тогда вполне возможно поговорить о Дхамме, а возможно, даже дать какие-то советы относительно практики. Если общение идёт тяжело, в первую очередь стоит стремиться к тому, чтобы меньше оценивать своих родителей и принимать их такими, какие они есть.
За годы преподавания я много раз сталкивался с ситуациями, когда у практикующих были глубочайшие конфликты со своими родителями, иногда даже травмы, однако со временем, благодаря многолетней практике и большому терпению, такие отношения преображались, наполняясь искренней добротой и открытостью.
Подобные трудности характерны не только для нашего времени. Даже у Сарипутты, главного ученика Будды, по мудрости уступавшего только самому Пробуждённому, были трудные отношения с матерью. Сарипутта родился в семье брахмана, у него было три брата и три сестры. Все они в итоге стали монахами и монахинями и достигли архатства. Однако его мать упорно придерживалась уложений брахманов и с враждебностью относилась к Будде и его учению. Рассказывают, как однажды Сарипутта встретился со своей матерью, жившей в своём родном селении:
[О]днажды, когда Досточтимый Сарипутта находился в своей деревне, Налаке, сопровождаемый многочисленными монахами, он оказался у дома своей матери, когда обходил деревню и собирал милостыню. Его мать предложила ему присесть и подала еду, однако сопроводила свои действия оскорбительными словами: «О, любитель объедков с чужого стола! – сказала она. – Когда не удаётся достать объедки прокисшей рисовой каши, ты обходишь чужие дома, слизывая объедки с черпаков! Так вот на что ты променял состояние в восемьдесят кроров[42], вот для чего стал монахом! Ты просто убиваешь меня! А теперь ешь!». Когда же она подавала еду другим монахам, она также сказала: «Что ж! Так, значит, вот те люди, которые сделали моего сына своим прислужником! А теперь ешьте!».
Она продолжала бранить их, но Сарипутта не вымолвил ни слова. Он взял еду, съел её и молча вернулся в монастырь. Будда узнал об этом случае от своего сына Рахулы, который тогда был одним из монахов. Все бхиккху, которые прослышали об этой истории, удивились великому терпению учителя, и во время собрания Будда воздал ему хвалу [3].
Много лет спустя, когда Сарипутта созерцал свой уход из жизни, он также думал о своей матери, которая, хотя и была матерью семи архатов, не имела веры в Будду, Дхарму и Сангху. Своим оком мудрости он также увидел, что есть все необходимые благоприятные условия для того, чтобы она вступила в поток, однако лишь он один может помочь ей в этом.
Тогда Сарипутта вернулся в дом своей матери, в покои, где он родился, и, рассказывают, что в последний вечер его жизни боги из всех небесных сфер явились к нему, чтобы почтить такое великое просветлённое существо. Это наконец произвело впечатление на его мать: «[Е]сли эти божественные существа оказывают почтение моему сыну, Будда, должно быть, обладает великими добродетелями». Её сердце смягчилось, и Сарипутта провёл последнюю беседу, в которой помог своей матери обрести плод вступления в поток, целью которого является полное пробуждение.
Конечно, когда люди навещают своих родителей, обычно к ним не являются сонмы божеств, однако этот сюжет показывает, что Будда придавал большое значение отношениям между родителями и детьми. Такие отношения могут быть хорошими или же требовать огромного терпения и выдержки, однако стоит задуматься, каким образом можно заронить семена идей Дхаммы в сознание своих родителей. Даже в том случае, если они уже ушли из жизни, можно разделять с ними свои заслуги, посвятить эти заслуги благополучию, счастью и пробуждению родителей. При определённых обстоятельствах это может приносить большую пользу.
Хотя этот вопрос специально не обсуждается в суттах, посвящённых правильному воззрению, следует проявлять такую же ответственность, заботу и любовь по отношению к собственным детям. В текстах встречается одна любопытная история, которая повествует об Анатхапиндике, богатейшем домохозяине, который был первым из мирян-мужчин, кто поддерживал Будду. У него было четверо детей: три дочери, которые посвятили себя изучению Дхармы и достигли различных уровней просветления, и сын, который совершенно не интересовался учением и предпочитал расточать жизнь на чувственные удовольствия.
Анатхапиндика, заботясь о благополучии своего сына, решил подкупить его золотом, чтобы тот пошёл и послушал речи Будды. Юноша согласился, и тогда Будда, с помощью силы своего ума, сделал так, чтобы сын Анатхапиндики не мог полноценно понимать его слова, чтобы молодой человек продолжал задавать вопросы с целью прояснить смысл сказанного. Пока он задавал вопросы и вникал в смысл сказанного Буддой, он также достиг вступления в поток.
Иногда наши попытки рассказать о Дхамме членам своей семьи дают ощутимые результаты, иногда этого не происходит. Во времена Будды были люди, которым, по тем или иным кармическим причинам, даже он сам не мог помочь. Тем не менее мы можем заронить в сознание человека семена Дхаммы, которые прорастут когда-нибудь в будущем. Важно, что у человека есть намерение и стремление делиться учением с другими людьми.
Последние два утверждения о правильном воззрении гласят, что есть существа, которые неосознанно перерождаются на других планах существования, и что в мире есть мудрые и добродетельные люди, которые постигли эту истину на собственном опыте. Что касается первого утверждения, то я уже говорил о том, что важно без предубеждений относиться к возможностям, которые выходят за рамки нашего текущего восприятия. Учение Будды не обязывает нас к слепой вере; при этом полезно освободиться и от привязанности к слепому неверию. Можно просто иметь в виду, что перерождение и другие планы существования составляют часть учений, и нам ещё не довелось напрямую соприкоснуться с этими явлениями.
Мне кажется, особенно важным в контексте нашей современной западной культуры является последний аспект земного правильного воззрения: «В мире есть мудрые и добродетельные отшельники или брахманы, которые достигли реализации самостоятельно, при помощи прямого знания» – иначе говоря, существуют мудрые и добродетельные люди, которые постигли истину непосредственно, на собственном опыте. В нашем обществе мудрость обычно не считается культурной ценностью. Мы чаще ценим талант, богатство, красоту и в некоторой степени ум. Я ещё не видел, чтобы на обложке какого-либо журнала красовалась фотография самого мудрого человека года.
В силу наших эгалитарных ценностей мы иногда приуменьшаем значение того факта, что есть люди, которые действительно мудрее нас, люди, у которых действительно есть чему поучиться – Дхарме, истине, природе вещей. Когда мы признаём такую возможность, мы готовы постигать мудрость из самых неожиданных источников. Мы учимся прислушиваться к голосу подлинного переживания и выходим из-под влияния – положительного или отрицательного – личностей и чинов. Когда мы осознаём, что в мире действительно живут мудрые и пробуждённые существа, мы обретаем уверенность в том, что также можем обрести мудрость и достичь пробуждения.
Практика различных аспектов мирского правильного воззрения может принимать разные формы. Некоторые из них вполне очевидны, скажем, щедрость, которая приносит благоприятные плоды, или исследование своих намерений, реализация благоприятных намерений и отказ от неблагоприятных. Другие же формы правильного воззрения могут не иметь такого очевидного практического применения. Возможно, стоит поэкспериментировать и посмотреть, как они могут повлиять на характер нашей жизни.
К примеру, если принять возможность перерождения и других планов существования, как это повлияет на то, как человек живёт, какие решения принимает, насколько напряжённой или лёгкой будет его жизнь? В моём случае признание возможности перерождения отчасти облегчило мою жизнь. Если говорить о мирском, земном счастье, я больше не ощущаю, что нужно реализовывать всякое своё желание и как можно скорее достигать всех целей. Жизнь всё больше напоминает мне длинные выходные, которые быстро заканчиваются. Если в этой жизни я не стану великолепным лыжником или кем-то ещё, возможно, я достигну этой цели в следующей жизни. Такой подход позволяет мне сосредоточиться в первую очередь на важных вещах и не думать, что я упускаю другие возможности, на которые не хватает времени. Жизнь становится немного более размеренной.
Безусловно, при рассмотрении благородного, или высшего, правильного воззрения становится ясно, что подлинная свобода заключается в освобождении от всяких стремлений, от всякой жажды обладания и становления, такая свобода возникает, когда человек разрубает гордиев узел самости.