Второй аспект правильного намерения – иначе говоря, тех мыслей, которые способствуют нашему собственному благополучию и благополучию других людей, – это любящая доброта, или доброжелательность, мышление, свободное от недоброжелательности. Поэт Рильке уловил богатство, таящееся в этом состоянии:
Стоит только принять мысль о том, что даже между самыми близкими людьми пролегает бесконечная даль, и люди смогут чудесно уживаться друг с другом, если им удастся любить простор, пролегающий между ними, который даёт им возможность всегда видеть друг друга как цельных существ на фоне безграничного неба [1].
Иногда мы встречаем людей, которые способны видеть других как цельных существ на фоне безграничного неба, которые не осуждают и не дают нам оценок, которые как будто излучают искреннюю заботу, любовь и доброту ко всем, кого встречают на своём пути. Это могут быть знаменитые фигуры, такие как Далай-лама, Мать Тереза, Мартин Лютер Кинг или Ганди. Это могут быть различные учителя, с которыми мы общаемся, или обычные люди. Все они любят нас не за то, кто мы, не за наше положение, звание или богатство, а просто за то, что мы такие же люди, как они. Когда Далай-лама приветствует человека, тот чувствуете себя, словно самый важный человек в мире, поскольку он полностью сосредоточивается на его присутствии. Он говорит, что одна из великих практик любящей доброты состоит в том, чтобы относиться ко всякому человеку, которого он встречает, как к старому другу.
Это особенное качество называется на языке пали меттой, любящей добротой. Это щедрость и открытость сердца, которая состоит в том, чтобы желать благополучия всем существам. Хотя чувство любящей доброты и её практика приносят человеку огромную пользу, оно не подразумевает стремления к получению личной выгоды. Человек проявляет метту, не ожидая получить ничего взамен. Даже когда мы проявляем любящую доброту по отношению к самим себе, она является просто дверью к открытости сердца. Поскольку в этом случае отсутствуют ожидания, метта не зависит от внешних условий, людей, от нас самих, от определённого поведения. По этой причине метта редко оборачивается разочарованием, недоброжелательностью или завистью, как нередко происходит в случае любви, сопряжённой с желанием и привязанностью. Любящая доброта обладает всеохватывающей силой, поскольку в конечном итоге, если человек развивает и практикует это качество, он перестаёт проводить различия между существами. Метта – не чувство, которое охватывает только близких нам людей. Можно считать близкими одного, двух, пять, двадцать или даже сто человек, но, безусловно, не всех живущих людей. Однако метта позволяет нам принимать всех существ, просто желать каждому из них: «Пусть ты будешь счастлив (-а)». По этой причине метту называют одним из «безграничных состояний сердца и ума», одним из «безмерных».
Эту всеобъемлющую природу метты хорошо иллюстрирует одна история из жизни Далай-ламы. После большой конференции, проходившей в одном из отелей Аризоны, он захотел познакомиться со всеми сотрудниками отеля. Когда сотрудники собрались у входа в отель, Его Святейшество обошёл их всех и поприветствовал каждого в отдельности. Вероятно, не всем людям владельцы отеля готовы предоставить такую возможность, однако эта история напоминает нам о том, что при всяком взаимодействии с людьми, даже мимолётном, необходимо исследовать установки своего ума. Когда мы желаем благополучия всем прохожим, мы переживаем невероятное чувство безмолвной связи, которое возникает, когда мы желаем другому человеку: будь счастлив.
Практика метты
Впервые я стал интенсивно заниматься практикой метты в Индии, в Бодхгае, когда жил в бирманском монастыре. Муниндра-джи давал мне инструкции, постепенно усложнявшие практику: сначала следовало желать благополучия себе, затем – своему благодетелю, затем – другу. Затем он сказал, чтобы я начал желать благополучия любому нейтральному человеку. Я не сразу уловил, что это значит, и тогда он объяснил, что речь идёт о человеке, по отношению к которому у меня не возникает определённых чувств – положительных или отрицательных. В то время при монастыре работал старый садовник-индиец, с которым я неоднократно сталкивался каждый день. Удивительно было осознавать, что он и является тем «нейтральным человеком», поскольку я, вообще говоря, никогда не задумывался о его существовании.
Я стал желать благополучия садовнику: «Будь счастлив», и посвящал много часов в день этой практике. Стало происходить нечто удивительное. Моё сердце озарялось светом всякий раз, когда я видел этого человека, и я стал испытывать невероятно тёплые, любящие чувства по отношению к этому «нейтральному человеку». Он перестал быть мне безразличен. Это стало поворотным моментом в моей практике, я осознал, что наши чувства не зависят полностью от другого человека или даже от его поведения. Что мы чувствуем по отношению к другим, зависит от нас.
Моменты подлинной любящей доброты исполнены огромной чистоты и тихого счастья, поскольку к ним не примешивается никаких вредных – как для нас самих, так и для других – состояний. Остаётся единственное стремление: чтобы все существа были счастливы, свободны от враждебности и ненависти, пребывали в мире. Мгновение метты – бесценно. В одном фрагменте из беседы Будды, посвящённой любящей доброте, описывается это чувство благонамеренности:
Пребывая в радости и уверенности, пусть все существа обретут покой. Все живые существа, какие только существуют, слабые или сильные, не исключая ни одного, великие или могущественные, средние, невзрачные или мелкие, видимые и невидимые, живущие близко и далеко, те, что уже родились и которым предстоит родиться – пусть все существа обретут покой. Пусть никто не обманывает другого, пусть никто не унижает других существ, в каком бы состоянии они ни находились. Пусть никто, испытывая гнев или недоброжелательность, не желает причинить вред другому. Как мать готова отдать жизнь за своё дитя, единственное дитя, так, с безграничной любовью, нужно благоволить ко всем живым существам, излучая доброту на весь мир, и ввысь, к небесам, и вниз, в глубины, излучая её вовне и безгранично, будучи свободным от ненависти и недоброжелательности. Стоя или во время ходьбы, сидя или лёжа, оставив сонливость, следует памятовать об этом. Подобное пребывание известно как возвышенное. (Карания-метта-сутта) [2].
Когда эти чувства благожелательности и доброты помогают нам развить мягкость, наш ум и сердце обретают уравновешенность, чуткость и гибкость. Благодаря тому, что мы становимся мягче, мы реже выносим реактивные суждения и даём комментарии – как в отношении себя, так и в отношении других людей. Мы становимся более терпеливыми и заботливыми в моменты трудностей и волнений. Поскольку мы менее склонны неосознанно реагировать на происходящее, нас меньше захватывают непосредственные симпатии и антипатии, и у нас появляется возможность для проявления различающей мудрости. Тогда мы можем яснее видеть, какие наши действия являются искусными, а какие нет, и потому принимаем более мудрые решения. Это, в свою очередь, способствует переживанию более глубокого счастья, радости и любящей доброты. Мы словно начинаем движение по спирали, ведущей вверх. Проведите эксперимент: в следующий раз, когда будете идти по улице, попробуйте испытывать любящую доброту по отношению к каждому прохожему. Можно выразить это отношение простыми словами: «Будь счастлив». Затем обратите внимание, как отличаются между собой моменты, когда вы проявляете любящую доброту по отношению к другим, и когда вы этого не делаете, скорее всего, погружаясь в собственные мысли.
По мере того, как метта обретает силу и устойчивость, человек становится более терпимым к себе и другим, начинает меньше осуждать других. Постепенно в его жизни появляется всё больше доброжелательности и юмора, он начинает легче воспринимать себя и других. Поэт У. Х. Оден выразил это состояние в следующих строках: «Ты полюбишь свою сгорбленную фигуру / C горбатым сердцем»[44]. Сила и красота учений Будды состоит в том, что эти учения необходимо практиковать и осуществлять в собственной жизни, а не просто восхищаться их проявлениями в других людях.
Желание: первый враг любящей доброты
Хотя легко увидеть, что чувство любящей доброты является ценным и благоприятным, всё же нередко оказывается, что в нашей жизни оно проявляется недостаточно полно в те моменты, когда нашему сердцу недостаёт мягкости и открытости, а уму – гибкости. Полезно разобраться, почему так происходит.
В уме присутствует мощная сила, которая скрывается под маской любви, на самом же деле препятствует любви и ослабляет её. Эту силу называют «первым врагом метты», поскольку на первый взгляд она напоминает любящую доброту, однако, в сущности, сильно от неё отличается. Этот первый враг любящей доброты – состояния ума, связанные с желанием, привязанностью, стремлением и вожделением. Смешение этих двух состояний, любви и желания, оказывает глубочайшее влияние на наши отношения и жизнь.
Вспомните моменты, когда ваша любовь проявлялась с наибольшей силой. Её суть – в щедрости сердца, когда вы просто желаете другому: «Будь счастлив». Теперь вспомните моменты, когда вы испытывали сильное влечение или привязанность к другому человеку. Возникает чувство, что вы хотите получить или удержать что-то для себя. Это может быть стремление к удовольствию, реализации, принятию, даже стремление быть любимым. В сущности, в этих двух состояниях сердечные импульсы диаметрально противоположны. В первом случае вы отдаёте; во втором – берёте, удерживаете. Когда мы начинаем внимательно наблюдать за своими переживаниями, как во время формальной практики медитации, так и в повседневной жизни, различие между любящей добротой и желанием становится всё более очевидным.
Иногда даже в процессе практики любящей доброты можно заметить, как переплетаются силы доброты и желания. Мы повторяем слова, выражающие метту, – «Пусть ты будешь счастлив, пусть ты обретёшь покой» – однако являются ли они проявлением доброжелательности, чистым даром любящего внимания здесь и сейчас? Или мы практикуем, втайне надеясь получить нечто взамен? Иногда я повторял эти слова и при этом постоянно следил, проверял себя: «Становлюсь ли я более сосредоточенным? Усиливается ли чувство любви?». В такие моменты я беспокоился о своих чувствах и забывал о том, что пожелание счастья другому таит в себе огромную простоту и чистоту.
Различные мотивы могут смешиваться также и иным образом. Можно произносить эти слова, однако втайне иметь другое намерение, а именно: «Пусть ты обретёшь свободу от всех этих раздражающих качеств, вызывающих у меня отвращение»; в этом случае мы забываем о том, что наши чувства зависят только от нас. Также бывают ситуации, когда нам кажется, будто мы проявляем любовь, однако на самом деле испытываем определённое желание. Много лет тому назад я был в гостях у своего друга, который живёт в сельской местности на западе штата Массачусетс. Когда я гулял по лесной просёлочной дороге, то прошёл мимо дома, во дворе которого достаточно агрессивно лаял пёс. Я стал желать благополучия этому псу: «Будь счастлив». Через несколько минут он догнал и укусил меня. Трудно представить себе реакцию более непосредственную; на словах я желал этому псу благополучия, на деле же я излучал, скорее, страх и отвращение по отношению к нему.
Важно отчётливо улавливать различие между любящей добротой и желанием: такое понимание раскрывает нам глаза на многие вещи, освобождает нас. Тогда у человека появляется возможность постепенно отсоединять эти состояния ума друг от друга. Мы более глубоко начинаем понимать последствия каждого из них. Каков источник страха, неуверенности, чувства собственности и проекций в близких отношениях – метта или же стремления и желания? Какое из этих чувств даёт нам ощущение счастья, полноты и удовлетворённости?
Развитие любящей доброты
Когда мы учимся различать эти два чувства и их последствия, можно также начать принимать более мудрые решения – выбирать, какие мысли и чувства сохранять и развивать, а какие – замечать и отпускать. Здесь мы прислушиваемся к словам Будды: «То, о чём мы часто думаем и размышляем, становится склонностью ума». Это, однако, не означает, что как только мы впервые пожелаем другому человеку благополучия, все наши желания и привязанности исчезнут. Но когда мы начинаем лучше понимать уникальные качества любящей доброты, мы замечаем моменты, когда она присутствует, мы начинаем проявлять это качество, и постепенно метта перестаёт быть отдельным действием и становится частью нашей природы. Всё это является частью практики Правильного намерения, второго шага Благородного восьмеричного пути.
Когда люди изучают и практикуют любящую доброту, по моим наблюдениям, иногда им бывает проще понять, что представляет собой аспект доброты, чем аспект любви. Любовь – очень глубокое слово, обладающее утончённым и сложным смыслом. При этом наше понимание любви во многом определяется фильмами, книгами, рекламой и нашими собственными фантазиями. В свете этого влияния люди нередко чувствуют, что любят недостаточно сильно или не способны любить вовсе. Порой мы полагаем, что любовь – это невероятное чувство экстаза, которое погрузит нас в океан блаженства, и разочаровываемся и отчаиваемся, когда не испытываем ничего подобного. Доброта – гораздо более скромное, приземлённое и прагматичное слово. Это дружественная и спонтанная восприимчивость по отношению к окружающим людям и ситуациям. Доброта – это простая и естественная открытость сердца, принимающая мир.
Тогда каким же образом следует развивать метту? Ньошул Кхен Ринпоче, один из великих мастеров дзогчен прошлого века, очень просто поясняет, как это делать:
Я хотел бы поделиться с вами маленьким советом, который я даю каждому. Расслабьтесь, просто расслабьтесь. В любых жизненных обстоятельствах проявляйте доброту по отношению к другим людям. Старайтесь помогать им, а не ранить их. Старайтесь ладить с людьми, а не ссориться с ними. На этом я закончу, и желаю вам всего самого наилучшего [3].
Ближайшая причина возникновения любящей доброты – сосредоточение на своих собственных хороших качествах и на хороших качествах других людей. Все мы сочетаем в себе различные черты, как желательные, так и нежелательные. Когда мы не замечаем в людях хорошего и сосредоточиваемся на их неприятных, раздражающих качествах, легко может возникнуть недоброжелательность, осуждение, гнев и даже ненависть. Однако если мы начинаем систематически отыскивать хорошие черты в каждом человеке и взаимодействовать с человеком на этом уровне, чувство любящей доброты начинает естественным образом усиливаться.
В первое время эта практика может потребовать определённых усилий, преобразования привычек ума. Каждый человек обладает чем-то вроде внутреннего пульта управления. Когда мы переживаем враждебные или даже нейтральные состояния, можно попробовать переключиться на другой «канал». Мы всегда можем выбрать канал метты. Требуется просто обратиться к этому качеству. Когда мы воспитываем в себе привычку замечать хорошее в других людях и при этом не теряем понимания того, что всякий человек в целом – сложное существо, мы начинаем действовать, проявляя большую щедрость и любовь.
Когда мы замечаем хорошее в других людях, мы обретаем великий дар – благодарность за то добро, которое они дали нам. Когда мы испытываем благодарность по отношению к отдельным людям и к самой жизни, метта начинает проявляться без усилий.
Существует интересная связь между внимательностью и меттой. В медитативном безмолвии мы иногда вспоминаем людей, о которых не вспоминали долгие годы, и нередко испытываем к ним нежность, которой могло не возникнуть в момент нашей первой встречи. Когда ум становится более открытым и менее склонным к самозащите, мы начинаем чувствовать, что метта – основополагающее качество сознания.
Одна женщина спросила Дипа Ма, что ей лучше практиковать – внимательность или любящую доброту. Дипа Ма отвечала: «Мой опыт показывает, что между ними нет разницы. Когда вы всем сердцем любите, разве вы не проявляете тем самым внимательность? Когда вы проявляете полноценную внимательность, разве не в этом выражается существо любви?». Для неё любовь и осознанность были неразделимы.
Это не означает, что мы никогда не будем злиться или раздражаться. Скорее, здесь уместно вспомнить слова Далай-ламы: «Иногда я по-настоящему злюсь, но в глубине сердца я не держу ни на кого обид». Когда мы сосредоточиваемся на хороших качествах в себе и других людях и испытываем благодарность за то добро, которое они нам дали, нам легче становится их прощать, мы перестаём держаться за старые обиды и боль. Иногда их удаётся отпустить сразу же; иногда отпускание требует более длительного времени. В начале медитации полезно попросить у других людей прощения и, в свою очередь, простить их. И даже если говорить о людях, которых мы считаем трудными, можно размышлять о том, что в основе нашего отношения к ним лежат благие намерения.
В одном из номеров журнала «Нью-йоркер» мне встретилась статья, посвящённая французскому эссеисту Мишелю Монтеню. В статье цитировалось его сочинение, где он рассказывает об одном из своих самых близких друзей. Этот фрагмент прекрасно передаёт красоту и силу любящей доброты:
В отношениях, полных подлинной любви, – которые мне довелось испытать – вместо того, чтобы привязывать к себе человека, которого я люблю, я отдаю себя ему… Я не только предпочту делать ему добро сам, а не принимать от него добро, я предпочту его благо своему благу: именно тогда, когда он делает то, что полезно ему самому, он приносит наибольшую пользу мне. Если разлука со мной приносит ему удовольствие или пользу, тогда она радует меня куда больше, чем его присутствие [4].
Готовность развивать своё сердце посредством любящей доброты или других качеств требует огромного терпения, которое Будда называл «величайшей преданностью». Когда мы возвращаемся к установке любящей доброты и наполняем ею всю свою жизнь, способ нашего бытия в мире, отношения с собой и другими начинают постепенно меняться.