Правильное намерение – это любые намерения и устремления, которые ведут к благоприятным действиям, результатом которых является благополучие и счастье, как наше собственное, так и других людей. Таковы мысли об отречении, свободные от чувственных желаний; мысли, полные доброжелательности и любящей доброты, свободные от злого умысла; и, наконец, сострадательные мысли, свободные от жестокости.
Здесь явной становится двойственность искусного и неискусного. Жестокость – это стремление причинять другим людям вред; предрасположенность к тому, чтобы причинять им ненужные боль и страдания. Жестокость – это переживание крайней бесчувственности. Можно наблюдать проявления этого состояния ума на примере многочисленных актов насилия, которые имеют место по всему миру. Иногда кажется, будто жестокость заразительна, и целые народы оказываются вовлечёнными в кровавый ужас разрушения. Так произошло в Камбодже, Руанде, Дарфуре и многих других регионах мира. Бесчувственные действия – это массовое уничтожение коренных культур, насилие, связанное с рабством, и его порождение – расизм, целенаправленная жестокость гомофобии, насилие по отношению к женщинам. Масштаб и силу этого состояния ума едва ли можно переоценить.
Сострадание способно противостоять этой великой разрушительной силе. Сострадание – это глубокое стремление, проявляющееся на уровне ума и сердца, облегчить чужое страдание. Благодаря состраданию мы обретаем открытость к имеющемуся страданию, преодолеваем своё безразличие. Это сильное и глубокое чувство, побуждающее к действию. Тхить Нят Хань высказал меткую мысль: «Сострадание – это глагол». Именно это чувство побудило Бодхисаттву вступить на долгий путь, ведущий к достижению состояния будды.
В наши дни вдохновляющим примером для подражания, воплощающим благородное чувство сострадания, является Далай-лама. Он открыто говорит о трудностях, которые нас ожидают: «Сострадание и любовь – драгоценнейшие вещи, в них нет ничего сложного. Эти вещи просты, однако осуществлять их на практике – трудно» [1].
Стоит разобраться, почему такое прекрасное и благоприятное состояние трудно осуществлять на практике; внимательный анализ поможет обнаружить самые тонкие и неосознаваемые моменты жестокости, которые в нас присутствуют.
Пробуждение в себе сострадания
Сострадание возникает благодаря готовности воспринимать страдание. Проблема заключается в том, что, хотя мы можем стремиться быть сострадательными и нередко таковыми являемся, нам не всегда легко открываться навстречу страданию, присутствующему в настоящем моменте. Во многих случаях мы не хотим признавать свою собственную боль и открываться ей; точно так же мы нередко не хотим принимать чужую боль.
В нашем уме присутствуют сильные склонности, побуждающие нас защищаться, отстраняться, проявлять безразличие и незаинтересованность, оказываясь лицом к лицу со страданием. Такое безразличие нередко является неосознанным и представляет собой огромное препятствие, мешающее сострадательному отношению.
Можно провести эксперимент: в следующий раз, когда вы соприкоснётесь со страданием, попробуйте понаблюдать за своим умом. Вы можете начать испытывать физическую боль или тяжёлые эмоции, такие как недовольство, страх, чувство неполноценности, зависть или одиночество. Мы можем взаимодействовать с трудным человеком или попасть в ситуацию, сопряжённую со страданием, – ситуацию расовой несправедливости, политического и религиозного насилия, природного катаклизма. Что происходит, когда мы сталкиваемся с такими ситуациями сами или соприкасаемся с ними посредством ярких образов, предлагаемых СМИ? Чувствуете ли вы напряжение? Отстраняетесь ли вы? Отказываетесь ли вы чувствовать происходящее? Или принимаете его?
Вопрос здесь состоит в следующем: как сохранить открытость сердца, невзирая на масштабы существующих в мире страданий? Можно ли в принципе сострадательно открыться этим состояниям так, чтобы свести к минимуму проявление тонкой жестокости – безразличия? Это отнюдь не теоретическое затруднение. Недостаточно издалека восхищаться качествами доброты и сострадания как благородными идеями, напрямую не соприкасающимися с нашей повседневной жизнью. Недостаточно развивать эти качества только в уединении, в периоды затворничества. Цель практики – трансформация сознания, которая делает сострадательную отзывчивость базовой жизненной установкой.
Сострадание требует одновременно открытости и невозмутимости. Необходимо учиться воспринимать происходящее, не погружаясь в водоворот трудностей и не позволяя печали одержать над собой верх. Это означает, что мы учимся просто принимать истину того, что есть. Великий дар внимательности позволяет нам открываться состраданию. Мы соприкасаемся с истиной происходящего всякий раз, когда открываемся своей боли или трудностям. Когда мы учимся сострадательно открываться боли и соприкасаться с болью, присутствующей в нашей жизни, у нас появляется больше сил и мужества для принятия чужого страдания.
Сострадание начинается с эмпатии. Эмпатия возникает, когда мы начинаем чувствовать, что на самом деле переживает другой человек, на какое-то время отстраняясь от суеты своей жизни. Эмпатия требует определённого навыка, поскольку нередко мы можем сознавать чужую боль, но не уделять ей внимания, хотя бы некоторого – чтобы соприкоснуться с ней, по-настоящему открыться этой боли.
Можно практиковать такую открытость в различных ситуациях. Во время ретрита можно почувствовать смятение тревожного человека, который сидит рядом, а не погружаться в переживание неприязни и неосознанную реактивность, поскольку этот человек мешает вам медитировать. Можно переживать сложности и страдания близкого человека или напряжённую ситуацию мирового масштаба. Бывают ситуации, в которых люди действительно ведут себя ужасающе, нанося огромный вред себе и/или окружающим. Наша обычная реакция на таких людей – осуждение («какой он плохой»), сопровождающееся ощущением собственной праведности. Но также можно остановиться и почувствовать, что происходит, взглянув на реальность из более глобальной перспективы.
Доктор Тензин Чодрак, который какое-то время был врачом Далай-ламы, попал в тюрьму и подвергался пыткам со стороны китайских властей на протяжении более чем семнадцати лет. Он рассказывал, что позволило ему выжить не только физически, но также сохранить открытость и сострадание. Он увидел, что его мучители, его враги – такие же люди, как он, что его стражи и истязатели – это люди, которые также находятся во враждебных условиях, создавая неблагоприятную карму, которая в будущем приведёт их к страданиям. Он никогда не забывал о том, что все люди находятся в сходных условиях, и не утрачивал понимания того, что все действия влекут за собой определённые последствия. При этом он воспринимал закон кармы не как орудие возмездия – «им воздастся», – но как орудие сострадания. Клод Левенсон, биограф Далай-ламы, пишет, что взгляд Чодрака «выражал восприятие человека, который повидал так много, что видел всё, поднимаясь над всем пережитым им страданием, над всяким злом и насилием, свидетелем которых он был, и выражал при этом безграничное сострадание к своим собратьям, людям».
Важно понимать, что в тех ситуациях, когда можно предотвратить разрушительное поведение, следует предпринимать соответствующие меры, устанавливать требуемые границы и делать всё необходимое, чтобы предотвратить дальнейший вред. Однако стоит делать это, проявляя мудрую внимательность к своим мотивам. Возможно, вами движет гнев или обида? Или сострадание? Великий урок здесь состоит в том, что наши чувства и реакция на ситуацию зависят от нас самих.
Готовность проникаться страданием других существ выводит эмпатию на новый уровень. Сострадание – это не только переживание того, что переживают другие существа, но также желание действовать, исходя из этого переживания. Когда мы становимся более сострадательными, мы начинаем активно взаимодействовать со страданием в мире, откликаясь на различные потребности существ так, как того требует ситуация, по мере имеющихся возможностей.
Иногда мы действуем скромно и незаметно, в мелочах проявляя дружелюбие, щедрость или умение прощать других людей. Однако откликом на страдание может стать и неожиданный, подлинно героический поступок. Несколько лет назад в нью-йоркском метро произошёл несчастный случай, который попал в сводки мировых новостей. Какой-то человек упал на железнодорожные пути, когда поезд подходил к станции. Уэсли Отри стоял на платформе и, увидев это, прыгнул вслед за ним, и закрыл своим телом этого человека, так что поезд прошёл прямо над ними – едва их не задев. Отри получил известность как «Герой метро». Примечательной была реакция Отри на внимание к его персоне: «Я не чувствую, что сделал что-то выдающееся; я просто увидел, что человеку нужна помощь. И сделал то, что считал правильным» [2]. Иногда сострадание проявляется в глубочайшей решительности. В своей книге «За горами – горы» Трейси Киддер описывает гуманитарную деятельность доктора Пола Фармера, который посвятил свою жизнь служению людям, живущим на Гаити и в других неблагополучных регионах мира. В этой книге приводится одна история, которая, на мой взгляд, превосходно раскрывает природу сострадания. Фармер открыл клинику, куда на лечение приезжало много людей, однако он вынужден был на несколько дней отлучиться, чтобы помочь нескольким семьям, жившим в отдалённой области. Некоторые его коллеги критично отнеслись к такому решению; они говорили, что он помог бы большему числу людей, если бы остался в клинике. Фармер ответил им: «Если вы хотите сказать, что идти семь часов – слишком долго, чтобы помочь двум семьям, вы утверждаете, что их жизни значат меньше, чем жизни других людей. А идея о том, что жизни одних людей значат меньше, чем жизни других, – корень всех зол» [3].
Иногда сострадание проявляется в мужественных поступках. Существуют видеозаписи, где запечатлен Мартин Лютер Кинг во время протестных шествий, проходивших на Севере и на Юге, его окружают люди, полные ненависти и всегда готовые прибегнуть к насилию; очевидно, что в этих ситуациях ему удалось проявить удивительную силу любви и сострадания. Ему удавалось сохранять связь с этими чувствами даже в самых сложных обстоятельствах. Пусть эти шествия не всегда сразу же приводили к изменениям; если вспомнить, какое огромное влияние жизнь Мартина Лютера Кинга оказала на нашу культуру, мы снова убедимся в истинности слов Будды: «Никогда в этом мире ненависть не прекращается ненавистью, но отсутствием ненависти прекращается она» (Дхаммапада. Глава I. Глава парных строф).
Не существует конкретных предписаний, которые указывали бы, что следует делать. Не существует иерархии сострадательных действий. Сфера сострадания безгранична – она совпадает со сферой жизни страдающих существ. Каждый из нас может отыскать собственный способ проявления сострадания. Оно может принять форму активного участия в жизни мира. Оно может принять форму отшельнической жизни в горной пещере, целью которой станет пробуждение ради блага всех существ.
Согласно буддийской традиции, Бодхисаттва, который затем стал Буддой, прожил бесчисленное число жизней в качестве отшельника, чтобы великая сила его пробуждённого сострадания наконец смогла расцвести в мире. Он стремился не просто облегчить конкретные страдания, но понять изначальные причины всякого страдания – силы жадности, ненависти и заблуждения – и способы освобождения от них. Спустя двадцать шесть веков мы продолжаем пожинать плоды его сострадания и мудрости.
Практика и выражение сострадания
Существуют два пути, ведущих к развитию сострадания. Во-первых, следует очистить своё сердце и ум, чтобы суметь плодотворно помогать другим людям. Если двое утопают в зыбучих песках, они не смогут помочь друг другу. Если же хотя бы один человек стоит на твёрдой почве, он вполне может спасти другому жизнь. С этой идеей человек сталкивается всякий раз, когда оказывается в самолёте и слышит объявление о том, как следует использовать кислородные маски: «В случае падения давления в салоне автоматически выпадут кислородные маски. Пожалуйста, сначала закрепите собственную маску, затем помогите это сделать другим». Если мы вторгаемся в происходящее без адекватного понимания и правильного намерения, нередко мы только всё усугубляем.
Второй путь развития сострадания – ставить желания других выше своих собственных. Этот путь прекрасно описывается Шантидевой в его великом классическом сочинении «Путь бодхисаттвы». Некоторые строфы этой работы выражают возможности такого видения мира:
Да буду я лекарем и лекарством
Для страждущих,
И да буду я сиделкой,
Покуда каждый из них не исцелится.
Да сумею я дождём яств и напитков
Уничтожить муки жажды и голода.
А в голодные кальпы
Да обращусь я сам в напитки и яства.
Да стану я для бедняков
Неистощимой сокровищницей.
Да буду я превращаться во всё, что им нужно,
И да буду всегда у них под рукой.
Нисколько не жалея,
Отдаю я тело своё, вещи
И все добродетели трёх времён
На благо всем живущим.
Подобно тому, как земля и другие элементы
Приносят всевозможную пользу
Бесчисленным существам
Беспредельного пространства,
Да буду и я источником жизни
Для живых существ
Всех сторон пространства,
Покуда все они не достигнут нирваны[45] [4].
Читая эти строфы, чувствуешь воодушевление, однако при этом возникает некоторая оторопь. Сможем ли мы когда-либо жить, проявляя подобное сострадание, подобную щедрость души? Требуется огромное смирение, чтобы взрастить в себе это устремление. Сначала нужно посеять в своём сердце семена бодхичитты, возвышенного стремления посвящать свою жизнь и практику другим существам, затем нужно поливать эти семена и заботиться о них, пока они постепенно не прорастут и не станут мощной силой, несущей благо в мир. Генри Дэвид Торо превосходно пишет об этом: «Я не верю, что растение может вырасти в отсутствие семени, однако я имею огромную веру в семена. Убедите меня, что существует семя, и я уже готов к любым чудесам» [5].
Одним из важнейших поворотных моментов практики, который вдохновил меня на развитие бодхичитты, стало осознание того, что мудрость и сострадание неразделимы и выражают друг друга. Сострадание – это чистое проявление отсутствия самости. Такое сострадание – не состояние эго и даже не отдельная практика, а спонтанное проявление энергии сердца и ума, когда они свободны от рефлексии. Дилго Кхьенце Ринпоче, великий мастер дзогчен прошлого века, прямо говорит об этом, указывая, что когда мы сознаём пустотную, безличную природу явлений, «стремление делать добро другим существам возникает естественно и без усилий».
Итак, каждый человек может по-своему взращивать и удобрять семена правильного намерения и сердечной доброты, и постепенно эти семена будут прорастать и становиться принципами, руководящими нашей жизнью. И даже тогда, когда мы будем действовать, забывая о мудрости и сострадании, эти качества будут точкой опоры, которая будет напоминать нам о возможности других решений.
Мингьюр Ринпоче в своей книге «Будда, мозг и нейрофизиология счастья»[46] подчёркивает эту связь между практикой внимательности и состраданием:
Однако – и это самое главное – неважно, сколько вы медитируете и какую медитативную технику используете, все виды буддийской медитации в конечном итоге способствуют развитию сострадания, сознаёте вы это или нет. Всякий раз, когда вы наблюдаете за своим умом, вы так или иначе распознаёте сходство своего ума с умом окружающих людей. Когда вы замечаете, что стремитесь к счастью, вы неизбежно видите, что сходное желание присутствует и у других людей, и если внимательно наблюдать за своим страхом, гневом или отвращением, вы рано или поздно заметите, что все другие люди испытывают подобный страх, гнев и отвращение. Когда вы наблюдаете за своим умом, иллюзорные различия между вами и другими автоматически растворяются, и древняя молитва Четырёх безмерных становится столь же естественной и постоянной, как биение сердца:
Пусть все чувствующие существа обретут счастье
и причины счастья.
Пусть все чувствующие существа будут свободны от
страдания и причин страдания.
Пусть все чувствующие существа обретут радость
и причины радости.
Пусть все чувствующие существа пребывают в великой
невозмутимости, свободные от привязанности
и неприятия [6].