конечно, не атомная война. Ну, тогда и надобность в гвоздях отпадет. Короче, прикаменские бабы нарожают. Так что он охотно вложил (коммерческая тайна) рублей в разработку технологии изготовления гвоздей из людей. И его стали называть русским Баффетом. Ну, и государство тоже вложилось бюджетом по секретной статье расходов. В рамках частно-государственного партнерства было создано конструкторское бюро по разработке теории и технологии дела. Составили бизнес-план, по которому через два года технология будет готова, а к тому времени часть цехов завода по изготовлению тополиного пуха должна быть переоборудована под изготовление гвоздей из человеческого материала. Под это дело заключили долгосрочный договор с Китаем, который на взаимовыгодных условиях вложится в переоборудование цехов, а также будет участвовать в поставке сырья для изготовления гвоздей из человеческих людей. Правда, эти гвозди пойдут уже как гвозди второго сорта. И продавать их будут в страны третьего мира.
В разных странах мира создали центры по продаже человеческих гвоздей. Как оптовые, так и розничные. Был заключен договор о рекламе товара с тем, чтобы вытеснить с рынка традиционные гвозди. А в совет директоров всего гвоздильного дела включили сына одного из членов Правительства России – а как без представительства Правительства России? Никак, потому что тут же налетят рейдеры – вот тут-то Правительство в лице ФСБ и тут как тут! Ну и в лице Следственного комитета тоже. Потому как без Следственного комитета никак, потому как ФСБ и прочие Генштабы – типа система сдержек и противовесов! Так вот этот малый даже придумал рекламный слоган «Живые гвозди! И никаких других гвоздей!».
В разных местах Прикаменья были созданы места для временного пребывания сырья перед запуском его в производство. Для этого была нанята строительная фирма жены мэра Прикаменска, которая на бюджетные деньги отгрохала стадион, который в свободное время от хранения сырья намеревались использовать как поле для гольфа элиты Прикаменья. И на них же отваяли жилье для группы руководящих трудящихся Прикаменска и других городов России в городе Майами.
И когда все уже было почти готово для производства гвоздей из людей, выяснилось, что сырье морально не шибко готово к производству из него гвоздей. И это несмотря на рекламный призыв Прикаменского ТВ «Твое тело нужно России». Всех сопротивляющихся объявили пятой колонной и врагами народа. Ну и, соответственно, приговорили. Причем первыми под раздачу попали как раз те людишки, которые первыми и придумали эту заполошную идею «гвозди бы делать из этих людей». Вот их и собрали всех в одно общее место Прикаменья. А тех, кто был с этой методой не шибко согласен, отправляли в места не столь отдаленные. И поп, который дал мальцу тему Николая Тихонова, и его поповское отродье отправились туда же. «На переплавку», как пошутил один одесский шутник, который чуть позже остальных под свою шутку и угодил.
В Китае же пошли по пути заготовки несогласного сырья с китайской спецификой. Сырье согнали на площадь Тяньаньмынь и по отработанной в раньшие времена методике обработали его танками. Но гвозди из них собирались изготавливать уже по третьему сорту. Но тут споткнулись о проблему отсутствия в мире стран четвертого мира. Поэтому Китай тихо-тихо из проекта слинял.
Так что Россия осталась в проекте одна-одинешенька. Страны первого мира, несмотря на ожидаемую прибыль, принять участие в проекте отказались. Разве что вожди двух-трех островных государств готовы были поставлять сырье по умеренным ценам за бусы, перочинные ножи и зубные щетки, но сырья в них было всего ничего. К тому же какая-то русофобская сволочь в Совете Безопасности ООН вспомнила о рабстве и, несмотря на решительный отлуп нашего представителя – типа, а у вас негров вешают, – наложила на договор вето.
На стадионе состоялось торжественное открытие. Мэр произнесслова об особом пути Прикаменска в производстве гвоздей из людей, детишки исполнили гимн России, повыступали звезды шоу-бизнеса России и группа «Мони-М». Потом все отправились на завод тополиного пуха, где мэр перерезал горло первой части сырья.
И вот с конвейера сошли первые «живые гвозди». Мэру дали первый гвоздь, молоток и доску, в которую он и должен был его и вогнать. И тут случился облом. Гвоздь кровоточил, как и другие живые гвозди, и во всем мире их не стали покупать. Что-то люди в мире стали привередливые. Ну что ж, отрицательный результат – тоже результат. Так что переработанных людишек списали на трудности роста отечественной промышленности. А бюджетные деньги списали по графе «социальные расходы».
Но поле-то для гольфа и элитные дома в Майами остались!!! И наш Баффет в них же и обретается. И другие пацаны из трудящейся прикаменской элиты и других городов России.
И пришлось обратно заводить тополинопуховый бизнес.
Так что корвет «Вещий Олег» вместе с «Думкой» пришвартовались к родине производства тополиного пуха райцентру Прикаменск. Где были встречены людями местного «Бигшиномонтажа», до которых дошли слухи о каких-то терках между корветом и головной фирмой. Но суть терки до них не дошла, потому что почта в городе работала плохо. Потому что ее не было. И весь местный люд пользовался сарафанным радио. Когда я про это узнал, то удивился, как это некоторым горожанам без современных средств общения удалось провернуть такую грандиозную аферу с гвоздильным делом из живого человечества. Но Калика Переплывный все это дело мне и прояснил:
– Видишь ли, мил человек Федорыч, когда эти ребята затеяли эту штуковину, то они в целях секретности, чтобы никто не прознал про эти шуры-муры (потом я тебе объясню, откуда на Руси пошло-поехало это выражение), они все средства связи приватизировали. И они тоже рухнули вместе с гвоздильным ремеслом. Ну, кое-какие средства связи у них остались, типа лошадей и гонцов, но все это внутри города. Потому что командировочные расходы за его пределы в бюджете не были заложены.
– Из тех же соображений секретности? – спросил Аглай Трофимыч. И остальное население корвета молча подтвердило этот намек.
Но тут все эти внутриэкипажные дела пришлось прекратить, потому что главные местные бигшиномонтажники в лице Акопа Суреновича стали допытываться о сути терок между насельниками корвета и головной фирмой.
Но Аглай Трофимыч посмотрел на них хрустальным взглядом и сказал:
– Об что звук, уважаемый? Какие такие терки? Не знаем никаких терок. И какие такие, уважаемый, есть у вас для подобного утверждать основания?
– А такие, ара, что, мол, сарафанное радио, которое врать не даст, ара, – а потом добавил: – А подробности, ара, этот ваша девушка нам, ара, все и расскажет. А то мы ее, ара, пытать будем… – и жестами показал, как и куда лично он будет пытать Марусеньку.
Что жутко не понравилось экипажу. И Нупидору в особенности.
– Негоже, господа армяне, пытать девушку. Пытайте меня, уважаемый Акоп, а женщину не троньте. Я все стерплю!
Этого Калика Переплывный позволить не мог. И рассказал историю золотого пердонца. Который в данном случае вернулся к нему от Арама Ашотовича.
– Так что, мил человек, я с полной готовностью отдам тебе этот золотой пердонец, но он все равно вернется ко мне. – И печально замолчал.
И Акоп Суренович тоже замолчал. Дело ужасное. Суть терок ему стала ясна. Но что делать? Не пытать же женщину просто так. И тут в дело встрял Аглай Трофимыч:
– А скажите, уважаемый, у вас в городе наверняка есть какой-нибудь стоматолог?
– Есть, ара, один, Алекпер Азизович Гуссейнов… Азербайджанец!
– Тем лучше. Так вот, уважаемый, мы этот золотой пердонец ему на коронки продадим за доллары и перечислим эти доллары вашему уважаемому родственнику по сарафанному радио. А?
– Это ты здорово, ара, придумал! – воскликнул Акоп Суренович. – Так ему и надо!
– Я так и думал, что у вас с ним какие-то проблемы, – удовлетворенно кивнул Аглай Трофимыч.
– Какие такие проблемы, ара, никаких проблем нет.
– А что ж ты, мил человек, так обрадовался? – поинтересовался Калика Переплывный.
– Да, красава? – показал свою заинтересованность Нупидор.
Сидоров Козел своего слова не сказал. Хватит и трех интересантов. Точнее, четырех, потому что Михаил Федорович тоже глянул вопрошающе.
– Ну, как же, как же. Просто плохой человек. Очень плохой. Одно слово: Алекпер Азизович Гуссейнов!
И все поняли, что действительно человек с такими ФИО однозначно не может быть хорошим человеком. А то, что он азербайджанец, не имеет ровно никакого значения.
И Калика Переплывный вместе с Акопом Суреновичем отправились на ченч к стоматологу Алекперу Азизовичу.
– Рад видеть тебя, Акоп! – обнял Акопа Суреновича Алекпер Азизович.
– Рад видеть тебя, Алекпер! Ара! – нанес ответное объятие Акоп Суренович.
– Чем могу помочь, дорогие гости? – пригласил Алекпер гостей в кабинет.
– Тут, ара, дорогой, вот этот почтенный старик хочет предложить тебе один небольшой бизнес. Тебе золото нужно?
– Зачем мне золото, дорогой. Ты знаешь, сейчас с этим плохо, вах как плохо. Ах как плохо… Вах как плохо… Сколько?
– Что? – сначала не поняли гости. А потом Калика Переплывный сообразил и вытащил из кармана золотой пердонец.
– Какая проба, дорогой? – зажегся при виде пердонца глаз стоматолога.
– Сотая, мил человек, – ответствовал Калика, – других не держим.
– Сколько? – зажегся второй глаз стоматолога.
– Понимаешь, мил человек, – замялся Калика и повернул вопросительную голову в сторону Акопа Суреновича: – Сколько мы вашей фирме задолжали?
Акоп Суренович вынул из кармана электронные счеты и под рингтон «Танца с саблями» композитора Качатуряна защелкал электронными костяшками.
– Шестьсот тринадцать долларов, семьдесят два фунта и пятьдесят шесть евро…
– Это почему ж в разных валютах? – поинтересовался Калика.
– Как почему, ара?! Потому что шины на твоих бортах – от американских, английских и немецких машин. Понял, ара?
– Вах! Дорого! – заявил Алекпер Азизович, достал из кармана электронные весы, взвесил пердонец, потом стал щелкать на счетах на магнитной подушке и в конце концов заявил: – Могу дать двенадцать тысяч шестьсот двадцать четыре рубля. Вах! – И достал из кармана белого халата 12 624 рубля.