– А он – у меня, – прошептала Маришка Метельская Марусеньке про мужа.
И обе дамы понимающе кивнули друг другу.
После чего все отправились в музейный зал, что, как мы уже говорили, располагался на первом этаже избы-небоскреба.
В центре зала на постаменте под громадным стеклянным колпаком на топорище стоял громадный каменный топор.
– Это, – начал экскурсию Метельский, – предтеча сегодняшнего топора. (Далее я буду приводить экскешн Метельского на русском языке, без смеси английского с ближнедальневосточным. Дабы ты, мой читатель, не мучился мучениями, пытаясь понять, что говорит Метельский. Я отмучился за тебя.)
– Радиоуглеродный анализ показал, что он был изготовлен тринадцатого января 81 926 года до нашей эры. Анализ ДНК остатков крови на топорище полностью совпал с моим ДНК. Таким образом, этот топор был изготовлен первым Метельским. Анализ следов крови на самом топоре также говорит о том, что эта кровь появилась тринадцатого января 81 926 до нашей эры, а анализ остатков костного мозга на топоре со стопроцентной уверенностью позволяет утверждать, что эта кровь принадлежит мамонту и что этот самый мамонт был поражен ударом топора в лоб. Таким образом, подвергается сомнению теза убийства мамонта копьем и остается один-единственный вывод, что мамонтов на территории ближнего Дальнего Востока России убивали топорами, а не копьями. А так как с земли простой неандерталец до мамонтова лба дотянуться не мог по причине малого по сравнению с мамонтом роста, то становится ясно, что убийство происходило метанием топора в лоб мамонту. И уж только потом идею метания топора для убийства переняли индейцы Северной Америки. В виде томагавка. А теперь вернемся ко входу в музейный зал и пойдем по часовой стрелке от древних топоров на Руси до сегодняшнего дня. А ты, Маришечка, поднимись в ресторан и приготовь свой эксклюзивный обед для наших первых гостей.
И Маришка ушла готовить свой эксклюзивный обед.
А Метельский повел наших, потрясенных историей первого в мире топора, к первой витрине в начале хода часовой стрелки. Там под стеклом, чтобы будущие китайские посетители не лапали экспонат руками, лежал подернутый патиной изогнутый бронзовый топор.
– Сейчас, дорогие посетители, вы видите бронзовый топор, найденный при раскопках скифского кургана седьмого века до нашей эры. Это весомое доказательство того, что и бронзовые топоры имеют свое происхождение из России, – и взял паузу.
– Как это «весомое»? – изумился в паузе Михаил Федорович. – С каких таких хренов?
И другие корветовцы также изумились такому утверждению.
– А вот как, – с готовностью ответил экскурсовод, – нигде в мире, кроме России, не было скифских курганов!
Нупидор зааплодировал такому логическому выверту.
Остальные путники также зааплодировали. Кроме Аглая Трофимыча Циперовича.
– А вот и следующий наш экспонат. Топор времен Кия. Этим топором был основан город, носящий его имя, Киев. Этим же топором был убит один славянский купец, заподозренный в воровстве дерева, предназначенного для крепостных стен Киева. Позже этот топор был захоронен в могиле купца вместе с шестью женами, конем, собакой и наложницами без числа. ДНК крови на топоре однозначно говорит, что…
– …этим топором был убит ваш предок по прозвищу Метелька? – попытался уточнить Нупидор.
– А как вы догадались? – изумился Метельский.
– Я не догадался, я прочитал, – уточнил Нупидор.
– Где?
– В несохранившейся летописи позапрошлых лет дьяка Варфоломея.
– Точно так и было, по воспоминаниям современников, – подтвердил Михаил Федорович. – С тех пор на Руси пошла традиция воровать что плохо лежит. Ну, и что лежит хорошо – тоже.
– Может быть, милейший Михаил, – провокационно спросил Циперович, – вы еще скажете, что этот самый Варфоломей одним словом сказал о сути России «Воруют»?
– Почему Варфоломей? Все так говорят.
И тут в беседу вступил Калика Переплывный, вспомнивший о цели всего путешествия:
– Так что, мил люди все, может, в этом самом воровстве и кроется соль земли Русской?
И все призадумались в очередной раз. А потом Михаил Федорович поддержал Калику словами:
– Очень может быть и так. Если за столько веков воровста Россию не разворовали до конца, то какая-то часть ее соли и кроется в воровстве…
И все согласились. И Марусенька в том числе. Только пожалела, что эти мудрые слова сказал не Нупидор…
– А вот этим топором Иван Калита стал объединять русские земли, – продолжил Метельский.
– А Калита, часом, милейший Андрей, тоже был из Метельских? – не без подковырки спросил Циперович.
Метельский попытался вспомнить и даже стал загибать пальцы, но Нупидор прервал загибание:
– Не обращайте значения, Андрей, вечно эти хазары над всем насмехаются.
И его горячо поддержал Михаил Федорович:
– Именно! В этом насмехании есть соль хазарской сути.
А Нупидор его научно поддержал:
– В онтологическом смысле этого слова.
И так он эти слова сказал, что Марусенька, девушка относительно скромная в прошлой жизни, но ныне абсолютно скромная, размечталась, как в будущем будет его слушать, и слушать, слушать и слушать, слушать и слушать… Аааах! Потому что девушки любят ушами.
– Чтой-то с ней, мил человек Нупидор? – спросил Калика.
Нупидор его как-то не услышал, потому что представил, как он будет говорить, а Марусенька будет его слушать. Он говорить – а она слушать, он говорить – а она слушать… Аааах.
И на этой высокой ноте Метельский отвел версию фамилии Калита-Метельский и подвел экскурсию к следующему стенду. Там лежала секира на длинной рукояти.
– Это секира принадлежала царю Иоанну Васильевичу Грозному. Ею он собственноручно рубил головы московским боярам, новгородским горожанам, тевтонцам, казанским татарам, мордве, черемисам и прочим народам и народностям…
– …что говорит об интернациональной сущности Российского государства… – продолжил текст речи Нупидор.
– Аааах! – ахнула Марусенька.
И все подумали – имеет право…
– Этот топор впоследствии был использован Петром Первым утром стрелецкой казни.
– Вы уверены, уважаемый, что именно топор Ивана Грозного был использован? – усомнился Циперович.
Ох уж эти хазары, вечно они во всем сомневаются. Но Андрей Метельский эти сомнения рассеял как сон, как утренний туман. Он открыл витрину и показал надпись на обратной стороне топорища: «Пете от Вани». А потом продолжил:
– В то памятное утро царь (тогда еще не император) разминался перед прорубливанием окна в Европу, предварительно угрожая надменному соседу шведу. Ну и прорубил его этим самым топором.
Далее экскурсантам был продемонстрирован топор, которым была изваяна птица-тройка. (Соратник топора по этому делу долото было утеряно.)
Топор, к которому призывал Русь Чернышевский. (Одна из версий – Бакунин.) Топор, из которого была сварена каша. Топоры, к которым привычны руки. (Слушай Э. Хиля.)
И последний топор и был тот самый квантовый топор А. Метельского, который опустошил половину джунглей Амазонки.
А после стендов с топорами нашим была показана витрина с топорной литературой. Там лежали мемуары палача XIX века Никитки Красного «50 лет с топором», «Занимательное топороведение» Мулермана Второго, «Спутник юного палача» для школьников младших классов, «Устав рубщиков мяса на Центральном рынке», сборники статей русских философов «Топоры», «Смена топоров», «Из-под топоров», монография неизвестного автора «Топор как становой хребет русской идентичности» и много подарочных календарей.
Ну и раритет: чудом сохранившаяся листовка, висевшая у полицейского отделения Санкт-Петербурга конца XIX века «Разыскивается топор». И дагерротипы топора анфас и в профиль. Легенда, связанная с ним, намекает, что этим топором Раскольников… Дальше вы знаете…
Эксклюзивный обед
– А теперь, – заявил Метельский-муж, – господа, прошу проследовать в трапезную, чтобы по старинному обычаю попотчевать вас ланчем.
– А вот это, – обвел руками жостовский поднос с хлебом-солью захорошевший Сидоров Козел, – че было?
– Это, сударь мой, был аперитив.
– По старинному русскому обычаю? – уточнил Нупидор.
– По ему, родному, – согласилась Метельская-жена.
Путники переглянулись, но отказать не смогли – и не хотели. Тем более что предложение было сделано от души на хорошей смеси английского с дальневосточным.
И Андрей Метельский повел гостей на шестой этаж избы-небоскреба, в котором располагалась ресторация. И там состоялся ланч из эксклюзивной еды от Маришки Метельской, которую можно поесть только в этой избе-небоскребе на ближнем Дальнем Востоке. Все было очень скромно, но вкусно.
Так в чем же заключалась эксклюзивность обеда? А в том, что это была типичная русская пища: щи да каша. Но с китайским уклоном: щи были из китайской капусты, а каша – из гаоляна. А водка была неведомая, но вкусная. И много.
Аглай Трофимыч ничего не ел и не пил. Типа эрозия желудка и синдром раздраженного кишечника. И это не считая диабета второго типа. Так, покрошил хлебца в водку и эту тюрю похлебал: мол, водка с хлебом для эрозии желудка, синдрома раздраженного кишечника, не считая диабета второго типа, – самое оно.
А Марусенька, скромница, всего отъела понемногу и никак ничего не комментировала: негоже девушке в мужские разговоры лезть. И про себя пожалела оставленного на своей софе Клопа. А может быть, как-нибудь заманить на корвет эту самую Мариночку… Чтобы и Клопу жизнь медом показалась. И сама испугалась этой крамольной мысли.
А после обеда путники, несколько окосевшие от еды и еще сильнее от питья, засобирались на корвет. Добавив в груз познания толику соли земли Русской в виде ТОПОРА. Но напоследок Калика Переплывный задал Метельскому еще один вопрос:
– А почему, мил человек Андрюша, ваш будущий город зовется Новомонинском?
– А это к Маришке.
И Маришка рассказала, что когда Россия вела освободительные войны для защиты будущих рубежей, то здесь, вот на этом самом месте, остановилось на отдых малое казачье войско казака заводчиков Демидовых Митяя Монина. И поставило здесь острог для защиты. А потом налетела сиреневая орда хана Рамзана и пожгла всех защитников. Кроме одного чудом спасшегося мальца, который многие годы добирался в Европейскую Россию и там дал многочисленное потомство.