Чаю не принесли – вошли два автоматчика и лейтенант НКВД.
– Товарищи задают нескромные вопросы, – объяснил прибывшему красному командиру хозяин кабинета.
– Ваши документы.
Вообще-то мы их сегодня уже предъявляли в этом самом учреждении, но, если обычные не подходят – есть у меня и на особый вкус. Я подал тот самый «Вездеход», который на непредвиденные случаи. То есть если попаду в неприятную ситуацию.
Лейтенант осмотрел его со всех сторон, даже понюхал. Думал – полижет. Но нет – не стал. Попросил подождать до выяснения.
– А не могли бы вы, товарищи, пока ждёте, отдать оружие? – добавил он не совсем уверенным голосом.
Кобуры у нас на ремнях – вместе с ними и отдали. Потом Мусенька достала из-за голенища сапога финку, а я – кинжал, что презентовали мне разведчики. Ещё – пистолетик скрытного ношения – опять же дарёный, трофейный. Он хоть и пукалка с виду, но дюймовую доску простреливает. Мусенька свой тоже отдала и пару запалов для гранаты выложила. И литой из алюминия кастет – она вообще бережёт пальцы. Я отдал и ножик-выкидыш.
Глядя на горку оружия, хозяин кабинета невольно поёжился. Потом красный командир НКВД ушёл, а мы с автоматчиками остались. Как-то скучно стало – только что так хорошо разговаривали, а тут как отрезало. Хозяин кабинета вид принял несколько унылый, но почему-то не уходил.
Скучно стало, тоскливо. Дай, думаю, развею немного эту тоску.
– Мусь, – говорю, – скажи, а бывает такая любовь, чтобы один раз и на всю жизнь?
– Бывает, Шурик. Морячки.
Один из автоматчиков заржал, а потом его поддержал и другой.
Тут открылась дверь и заглянул ещё один красный командир:
– Адмирал Кузнецов прислал за Субботиными машину.
Мы переглянулись – нам стало реально смешно. Вот что теперь будут делать автоматчики, чей командир так и не вернулся? И как на это отреагирует майор?
Знаете, юное тело иногда сподвигает на разного рода шалости.
Николай Герасимович встретил нас приветливо. Вообще-то он был несколько занят в том плане, что разного рода новости ему докладывали буквально через каждые несколько минут, причем многие из них были неприятными – события на фронте разворачивались не вполне удачно. Тем не менее – у него был к нам вопрос.
– Акваланг – водяные лёгкие, – сказал он в качестве вступления. – Люди, носящие эти лёгкие, упоминаются в вашей песне между делом, как нечто само собой разумеющееся. То есть, что – в будущем действительно разработают способ добывать из воды кислород для дыхания, как предсказывал Александр Беляев в своих «Подводных земледельцах»?
– Никак нет, товарищ адмирал. Подобного рода устройство и в наше время будет чересчур громоздким, чтобы оказаться пригодным для практического использования, – поспешил я вывести его из заблуждения. – Этим словом будут называть баллон со сжатым воздухом и редуктор, выпускающий газ в загубник под таким давлением, чтобы человеку было можно дышать под водой.
– И всё? Так просто? – удивился Николай Герасимович.
– А разве этот акваланг ещё не изобрели?
– Насколько я знаю – нет. Мы пользуемся для погружения более сложными устройствами или подаем воздух через шланги насосами.
– На такой привязи, как шланг, над рифом не поплаваешь и на красоты подводного мира не полюбуешься, – махнула рукой моя супруга. – А для респиратора желательно иметь в баллончике кислород, что не всегда удаётся. Воздух же в баллоны можно накачать повсюду.
– Вы так уверенно рассуждаете, Мария Антоновна, о делах, далёких от авиации?
– Я окончила морской техникум по специальности «судовождение», – очаровательно улыбнулась моя сливочная. – Практики у меня, конечно, мало, но в делах флотских немного смыслю. А что за тихая паника в Главном управлении ВВС?
– Рычагова сняли с должности и отправили учиться в академию. Вместо него назначили его зама – Жигарева. Но одновременно изменили и статус бывшего начальника управления, он теперь – командующий ВВС. В этой ситуации само управление логично переименовать в штаб, но пока это решение не до конца оформилось – многие старые работники не уверены в ближайшем будущем. Это несколько нервирует.
– То есть эти два события совместились по времени и произошли внезапно? – не понял я.
– Переименование должности не было неожиданностью – оно планировалось заранее. Но перед подписанием документов товарищ Сталин обратил внимание на некоторые события, произошедшие в самые первые минуты войны. Его заинтересовало, почему одни истребительные полки сбили в это время значительное количество бомбардировщиков противника, а другие – ни одного. Оказалось, что часть самолётов, перебазируясь на полевые аэродромы, имела на борту боезапас и атаковала немцев, а другая просто переместилась из одного пункта в другой.
Выяснилось, что приказ из Главного управления ВВС был подготовлен недостаточно однозначно. Вину за то, что голые, без прикрытия, бомбардировщики беспрепятственно вернулись на свои аэродромы, возложили на Рычагова. И эти события – снятие Павла Васильевича и изменение должности – произошли одновременно.
– Приказано неотступно вас сопровождать, – смущённо проговорил тот самый лейтенант НКВД, что попросил нас разоружиться. Он ожидал в приёмной командующего флотом, присоединившись к своим автоматчикам. Да, к Николаю Герасимовичу нас доставили без ремней и под конвоем. Понимаете, не исполнить распоряжение самого главного адмирала страны майор, пусть и авиационный, не мог. Так что, хотя бойцы с автоматами и не обязаны подчиняться его распоряжениям, но формально они не нарушили приказа своего командира, поскольку продолжили нас охранять – в машине было тесно вчетвером, что усугубляла скатерть с нашим оружием, связанная в увесистый узел.
Вот из-за подобных неудобств я и стараюсь наше с Мусенькой особое положение всячески скрывать. У нынешнего руководства хватит ума поселить нас где-нибудь на изолированной даче, периметр которой непрерывно патрулируется, и ограничить круг общения лишь самым малым количеством особо доверенных лиц. Работать в подобных условиях было бы просто невыносимо.
– Как зовут вас, неотступный сопровождальщик? – мурлыкнула Мусенька, заталкивая свой крошечный браунинг в карман брюк.
– Вася.
– Так вот, Вася. Дистанцию будете держать ровно одиннадцать метров и позицию займёте позади. Бойцов же пошлите обратно в Главное управление ВВС за нашими чемоданами – пусть доставят их в ту самую гостиницу, куда вы нас сейчас и проводите.
– Какую гостиницу? – попытался уточнить лейтенант.
– Сами решите, – вмешался я. – Мы тут не ориентируемся, потому что из провинции.
Да, эту Москву я знаю не слишком хорошо, как, впрочем, и ту, из своего времени. Бывал наездами, в метро не заблужусь, но город представляю себе отдельными местами. А вот Вася – местный. Коренной москвич. И раз уж он должен быть с нами – пусть потрудится.
Самый вкусный хлеб оказался в маленькой булочной на Арбате. В Центральном парке культуры и отдыха работали карусели и продавали мороженое, до Сокольников мы быстро доехали на метро и побродили по тенистым аллеям. Июль – маковка лета. Погода стоит жаркая, поэтому Мусенька оделась мирной жительницей – она чудо как хороша в лёгком ситцевом платье.
Я надел рубашку и светлые брюки – специально купил. Жаль, что в это время шорты ещё не вошли в широкий обиход среди взрослых. Одним словом до вечера мы бездельничали, да и на другой день прислали за нами только после обеда.
Генерал Жигарев выглядел усталым и замотанным – досталось ему в последние дни мама не горюй.
– В общих чертах я понял, кто вы такие, – сказал он, едва мы представились. – Но перечитать всё это, – он показал на толстые папки с записями наших «показаний» и, видимо, заключений, данных по их поводу специалистами, – просто не в состоянии. Допуск к ним был дан мне только вчера, а поручить это кому-либо другому не имею права. Мой предшественник тоже не совсем внимательно ознакомился с этими материалами, отчего натворил дел, за которые и поплатился. Так что, товарищи, докладывайте, по возможности коротко, но не упуская главных моментов.
Совсем коротко у нас не получилось, да и не все главные моменты я считал возможным открывать – не зная картины раскладов отношений между людьми, составляющими высшее руководство страны, можно неосторожно затронуть весьма звонкие струны. Тем не менее всё получилось хорошо, потому что последовали вполне логичные решения – Мусеньку направили формировать новые полки ночных бомбардировщиков, а меня послали в инспекционную поездку на авиазаводы – Горьковский, Казанский, Саратовский и Воронежский. Для разъездов выделили истребитель-спарку УТИ-16, на котором мы с супругой и вылетели в Горький. Она – к месту службы, а я – в первый инспектируемый пункт.
Глава 42. Домой
– Хороший самолёт, но не орёл, – заключила Мусенька, опробовав нашу машину в воздухе.
Конечно, она права. Внешне похожий на знаменитый Ла-5, этот аппарат «ждёт» мотора М-82, чтобы стать По-5 – лучшим истребителем эпохи, который заменит И-185, так и не сумевший встать на серию в прошлой моей жизни. А пока у нас под капотом однорядная звезда М-62 мощностью в одну тысячу лошадиных сил. Разница в массах моторов скомпенсирована четырьмя ШКАСами, превратившими истребитель в некую летающую пулемётную батарею.
Эти машины встретили начало войны в строевых частях, вооружённых И-16, и естественным образом заменили в боевых порядках часть устаревших ишачков. Но… не орёл. Тягаться на нём с «мессером» невозможно – слаб двигатель. Хотя плюсы имеются – пара крыльевых двадцатитрёхмиллиметровок – очень веский вклад в огневую мощь. Многие виды вражеской бронетехники жестоко страдают от огня этих самолётов.
Я не упоминал, что Нудельман, заменивший всё-таки репрессированного Таубина, перевёл «учебную» пушку МП-3 с магазинного питания на ленточное? Не к слову было. Так вот, теперь, когда «ящик с патронами» не мешает, пушки отлично становятся в крылья, не требуя для себя отдельных выпуклостей-гондол.