Дальность у них теперь о-го-го, шума они больше не производят, а бомбу калибром двести пятьдесят килограммов способны сбросить с очень высокой точностью. Словом, венгры не нашли в себе сил, чтобы помочь фашистам в усмирении непокорной Румынии. Также скромно повела себя и Болгария после аналогичного налёта всем полком на самые крупные узловые железнодорожные станции. Довольно значительные силы гитлеровцев в этих районах, конечно, пытаются добиться от своих союзников сколь-нибудь заметной поддержки, но пока это у них получается плохо – все оказались не готовы к развитию событий по подобному сценарию. Зато готовым оказался товарищ Броз Тито. Его сторонники получают от нас заметную поддержку оружием и боеприпасами. Всё это вместе создаёт напряженность на границах довольно важных промышленных районов – Чехии и Австрии. К тому же обстановка с горючим в Германии становится напряжённой – дело дошло до того, что ускоряются работы по получению бензина из угля.
Это я, Александр Трофимович, к тому веду, что началось-то всё с мимолётного упоминания вами дунайского десанта в начале войны. Адмирала Кузнецова эта мысль воодушевила, и он привлёк к планированию удара товарища Исакова.
– А почему именно Ивана Степановича? – удивился я.
– Потому, что он является признанным теоретиком в вопросах проведения десантных операций, проводимых флотом. Его труд, написанный в начале тридцатых годов, считается одной из лучших работ на эту тему.
– Нам не дано предугадать, чем наше слово отзовётся… – задумчиво протянул я.
– Вот именно. Тот же горючий пенопласт, вспененный не воздухом, а углекислым газом, оказался пригоден для использования в некоторых частях планера военного самолёта. То есть он хоть и сохранил горючесть, но перестал быть настолько огнеопасным.
– А что у нас на фронтах, – поспешил я вернуть Крутилина к военным вопросам.
– Севернее Одессы обстановка стабилизировалась. Немецкое наступление выдохлось, зато авиация одиннадцатой армии сохранила активность и господствует в воздухе. В окрестностях Кривого Рога идут ожесточённые бои – каждый рудник превращён нами в узел обороны. Дальше к северу обстановка крайне неустойчивая, бои идут с переменным успехом. В то же время ряд окружённых противником частей получает снабжение по воздуху и активно действует на коммуникациях немцев. В сумме развитие наступления всех трёх групп фашистских армий сильно тормозится и связано с крупными потерями. На ряде участков наша авиация прочно удерживает господство в воздухе и совсем замордовала фрицев.
На очереди выведение из войны Финляндии – против неё задействованы силы целой армии, которая пригодилась бы нам в других местах. В остальном же, как вы и предупреждали, мы имеем дело с очень сильным противником. Про это наступление на Москву в октябре сорок первого, кстати, упоминала Мария Антоновна. Наши штабисты полагали, что после предпринятых усилий сил у вермахта на него просто не хватит.
Надо признаться, в вопросах подготовки к войне и вы, и товарищ Субботина, действительно сделали всё, что могли. Два вида авиационных частей, к противодействию которым противник совершенно не готов, – это настоящий подарок. Но ни про итоги войны, ни про послевоенный период, ни вы, ни она так ничего и не поведали.
– А что за странные перебои с поставками раций и пушек? – удивился я. Ведь с тридцать девятого года всё должно быть отлажено.
– С радиостанциями вышла заминка из-за удлинившегося пути их следования. Начавшаяся война многое изменила.
– Нужно возить их самолётами через Чукотку, – отрезал я. – Связь – это наше всё. А пушки – тут-то в чём дело?
– В адмирале Кузнецове. Он очень внимательно отнёсся ко всем следам твоей деятельности и, конечно, к пушкам МП-3. Спаренные орудия в виде лёгких башенных зенитных установок ставит вообще на всё, что плавает. Даже какой-то специфический вопрос, связанный с требованиями к морским порохам, решил, даже согласился на магазинное питание, чтобы только не было задержек из-за металлических лент. И, знаешь – сбивают моряки «юнкерсы». Им хорошая динамика снаряда тоже пришлась по душе. Проводили сравнение с 61-К калибром тридцать семь миллиметров – то на то и вышло.
– Вообще-то авиационные пушки – дамы довольно капризные, – пожал я плечами. – Им подавай чистоту и тщательный уход. А то заедают или клинят, а то гильзу перекосят.
– Именно эта оказалась достаточно неприхотливой, – пожал плечами Крутилин. – Так что немало орудий перехватывает и флот, и сухопутные войска очень заинтересовались этой системой. Вот и возникли перебои в поставках на авиазаводы. Тем более что Ильюшин поставил их на штурмовики и даже Архангельский хочет приладить на свои пикировщики – там ведь тот же мотор, что и на По-1 и По-3.
Мне оставалось только руками развести.
– Очень интересные перспективы открылись и в связи с налаживанием производства двух типов однорядных моторов, – продолжал источать елей Крутилин. – В Ленинградских авиаремонтных мастерских двигатель ММ-1 поставили на тот самый СХ-1, у которого были постоянные проблемы с поставками моторов МГ-31. Очень неплохой транспортный самолёт получил путёвку в жизнь. Десантура его использует, раненых перевозят – сами знаете, насколько труднопроходимы наши дороги, особенно осенью.
Ну а про ночной бомбардировщик с ММ-2 я вам и рассказывать не стану – на него сейчас пересаживают все ночные авиаполки. Москалёв работает над вариантом, способным поднять пятисоткилограммовую бомбу. Вообще, интерес к его творчеству вполне себя оправдал – кроме всего прочего, морская авиация пользуется его летающими лодками – говорят, вполне приличная машина. А, судя по сделанным нами выводам, большинства из того, о чём я поведал, не случилось бы без своевременных подсказок с вашей стороны и со стороны Марии Антоновны. Кстати, а про послевоенный период развития авиации вы можете рассказать?
– Могу, хотя он мне и не очень нравится. Дело в том, что в это время все увлеклись реактивными двигателями, и поршневая авиация осталась несколько в стороне от зоны основного внимания руководства страны. Видимо, дело было в том, что америкосы к этому моменту сделали ядрён-батон, которым шарахнули по Хиросиме и Нагасаки, а потом трясли своей ядерной дубинкой перед всем миром. Нам, для того чтобы быть готовыми защитить себя, пришлось напрягаться в направлении самых быстрых перехватчиков и самых дальнобойных бомбовозов. А это всё стало прерогативой именно реактивных самолётов.
– И кто у нас строил реактивные двигатели?
– Одно имя помню – Люлька. Кажется, Архип.
– Как не стыдно вам, товарищ Субботин, словно мальчишка, на фронт убегать? И это в то время, когда столь важную информацию вы от руководства утаили!
– Да чего я там утаил – всё и без меня известно. И вообще, строить реактивные двигатели, когда промышленностью ещё не освоены жаропрочные материалы – дохлый номер. Всё будет косо, криво и станет без конца ломаться.
– Не беритесь судить столь определённо, – одёрнул меня Крутилин. – Вот, скажем, Мария Антоновна упомянула башкирскую и татарскую нефть. А наши геологи давно уже спорили о том, стоит ли искать её месторождения в Поволжье. Когда же результат известен, становится ясно – нужно бурить. Два года трудились и к тридцать седьмому году действительно добурились, и опять же по подсказке всё той же Марии Антоновны, обнаружили кроме нефти ещё и много попутного газа. Часть его легко сжижается и используется автотранспортом – согласитесь, что это куда интересней газогенераторных вариантов. А другая часть, не столь удобная для хранения, поступает по трубам в мартеновские печи. Кое-что уходит в котельные, кое-что – на тепловые станции. Да, это явление носит пока локальный характер – не так уж много скважин запущено в эксплуатацию, но страна вошла в войну, имея ещё один источник горючего, расположенный в глубине территории.
Нескромно это, Александр Трофимович, полагать остальных идиотами, неспособными распорядиться ценной информацией.
– Странно, – пробормотал я, – а почему о новом месторождении не упоминалось в газетах?
– Старались держать это направление в тени. Заодно распускали слухи о незначительности обнаруженных запасов, о трудностях, которых действительно было много. Враг должен быть обманут, как вы не раз говаривали.
Глава 51. Про алмазы
Доставили меня на дачу то ли на окраине Москвы, то ли неподалеку от неё. Сейчас, когда Московская кольцевая автодорога ещё не построена, я не особенно уверенно ориентируюсь в подобных вопросах. И вообще, места эти знаю не слишком хорошо. Не удивлюсь, если окажется, что это дача самого Сталина – поминали, будто таковая имеется.
Впечатление она на меня произвела тем, что представляла собой не просто домик, окружённый забором, а напоминала барскую усадьбу посреди ухоженного парка, окружённого сосновым лесом. Кольцевая дорожка около крыльца, фонтан, не работающий по случаю поздней осени, аккуратные дорожки и Мусенька, радостно повисшая у меня на шее.
Она и провела меня в дом через вестибюль, на стенах которого висели две карты – одна с тщательно нанесёнными линиями фронта, а вторая – с обозначениями великих строек социализма. Тут же имелась и вешалка, на которой мы оставили свои шинели, переложив пистолеты из шинельных карманов в брючные.
Супруга моя вообще дама брючного стиля. Уж на что командирские галифе рабоче-крестьянской Красной Армии скрывают самые главные особенности женской анатомии, а и в них она умудряется выглядеть так, что просто пальчики оближешь. Ну да – умеет она на швейной машинке. И крестиком вышивает. И про авиацию мы поговорили – как же без этого. А уж ближе к вечеру… скорее, к утру, когда приехал товарищ Сталин, тогда и нашлось время перекусить с дороги.
Не знаю в точности, ужин это был, или завтрак, но вино на столе присутствовало.
– Нельзя мне, товарищ Сталин, – отказался я от предложения «пригубить». – Летчик обязан всегда быть в форме, тем более что время военное.
Мусенька обиженно надула губки, но кивнула.