– Понятно, – вздохнула Громова, полезла в карман куртки за своим. – Так, кого вам набрать?
– Ирис, – пискнула Шекна, просияла лицом.
Вета вручила ей телефон и пошла на кухню. Там все вроде было на месте, только притронуться ни к чему невозможно – ледяное. На плите под слоем инея круглая сковородка с низкими краями, над ней замерло усмиренное пламя.
– Ирис рассказала! – влетела на кухню радостная Шекна, младшая сестра неслась за ней. – Сейчас я все исправлю. Кая, ты сгреби со сковородки застывший огонь и брось в раковину. Вета, а ты подстрахуй котика, только осторожно, не отломай ему хвост или лапу.
Кая бросилась к плите, под ее пальцами захрустели бледно-розовые сполохи огня. Вета легла животом на подоконник, очень осторожно подвела обе руки под брюхо висящего кота. Снизу ей что-то кричали, задавали вопросы – она старалась не вслушиваться. Миг – и Бывалый с коротким воплем свалился ей в ладони. Упорхнули в разные стороны шокированные голуби, развеялся столп дыма, резко запахло гарью на кухне. Громова втащила кота на подоконник, и он, подвывая, умчался в прихожую. Возможно, уже жалел, что поселился в этой неспокойной квартире, где даже его закаленную бездомной жизнью натуру все же сумели вывести из равновесия.
– Пойдемте в комнату, пока не проветрится, – спохватилась Вета. Шекна тем временем проверяла волшебный огонь в духовке, не погас ли.
Тут в квартиру позвонили, настойчиво, длинно. Ну конечно, смешно было рассчитывать, что после такого происшествия люди спокойно разойдутся по своим делам и все забудут. Открывать Вета не планировала, она увела девочек в гостиную, плотно закрыла дверь. Кошки и пес сгрудились вокруг Бывалого, который все еще бухтел утробно – возможно, рассказывал хвостатым о своем невероятном приключении. Ну, или предлагал валить отсюда всем вместе, пока еще что-то не случилось.
– Куда денется зверье, когда вы вернетесь в свой мир? – спросила Вета, чтобы не слушать этот непрерывный трезвон. О, теперь еще и стучать начали!
– С ними все будет хорошо, – заверила ее Шекна. – Советник Эвалонг отправит их в семьи, где будут расти новые подменыши. На смену старым животным, которым пришло время отдохнуть в Донном мире.
Последние слова она произнесла с придыханием, похоже, скучала по дому. А Вета подумала о Муське: наверное, ее тоже заменят, Муська очень стара. И не надо грустить, в мире троллей ей будет лучше: ее лапки больше не будут ныть каждый раз перед дождем. В дверь продолжали время от времени звонить, Кая все еще переживала. Пришлось срочно учить сестер земным играм, чтобы отвлечь. Вета выбрала «Колечко» и «Испорченный телефон». Угомонить девочек удалось лишь поздно вечером.
Кажется, она только уснула – и вдруг пронзительная трель звонка, а потом грохот, словно ее пытаются выбить. Вета в ужасе вскочила, схватилась за телефон: пять часов утра. И с десяток неотвеченных от Арлана. В спешке натянула халат и бросилась отпирать.
Арлан стоял на пороге, тяжело опирался рукой о стену. Кроссовки покрыты густым слоем грязи, и джинсы мокрые внизу. Снова Вете показалось, что друг изменился, черты лица стали четче, выразительней, а плечи еще шире. Но некогда было вглядываться – воспитанник тут же зарычал на нее:
– Почему не отвечаешь на звонки?
– У меня еще с кладбища телефон на беззвучном режиме, а что случилось?
– Пройти можно?
– Конечно. – Вета попятилась, освобождая ему путь. Арлан переступил порог и сразу тяжело опустился на тумбу для обуви. Оттуда с воплем свалился одноухий кот – парень его словно и не заметил. Как не замечал, что грязь с кроссовок стекает на светлый линолеум. Он тяжело дышал и время от времени сжимал кулаки.
– Да что случилось?! – Вета уже с ума сходила от беспокойства.
Арлан словно бы вспомнил о ней, вскинул голову, заглянул в глаза.
– Слушай, Ветка, меня внимательно! Переход уже готов, я и старик – мы там всю ночь провозились, но закончили. Старый демон намерен еще пару дней скрывать это от Варравы, чтобы подстраховаться и хорошенько все проверить. Но я хочу, чтобы ты перешла прямо сегодня, сейчас, понимаешь? Ты готова?
Вета совсем не была готова, она в испуге вжалась в стену.
– Сейчас? Но зачем, почему? А с девочками кто останется? Я утром должна была отвести их к родителям…
– Сестры твои не пропадут, – отмахнулся Арлан, лицо его выразило нетерпение, даже злость. – Напишешь им записку, до родителей они сами прекрасно доберутся. Ну нет у нас времени, понимаешь, нет!
– Да почему нет? Объясни мне!
Арлан с полминуты боролся с собой, рот его злобно кривился, сжатые в кулаки кисти рук побелели – и Вете становилось все страшнее. Потом он заговорил так, будто каждое слово с трудом выталкивал из горла:
– На самом деле, времени нет у меня. Я меняюсь, Ветка. Только не в оборотня превращаюсь, а в кого-то гораздо хуже. Ты ведь сама видишь, какой я стал?
– Угу, – выдохнула Громова, отрицать не имело смысла.
– Но хуже другое: мне это до чертиков нравится. Нравится, что девчонки столбенеют при виде меня, что парни завидуют, что взрослые восхищаются. Мне кажется, еще пара дней – и я забуду про Донный мир, словно и не было его вовсе. И мне станет плевать, что с ним произойдет. Потому что мне теперь хочется другого: закончить гимназию лучшим, чтобы учителя на руках носили. Поступить в самый крутой вуз, ну а затем блестящая карьера, деньги, слава. Все ведь так и будет, кстати.
– И это никогда не пройдет? – в ужасе прошептала девушка.
– Никогда. Потому я и сказал тебе тогда в лесу – нет ничего опаснее, чем коснуться щенка по кличке Удача. Но даже я не знал… не думал, что попаду под власть всей этой ерунды!
Он застонал и обхватил голову руками. Вета, полная страха и сочувствия, попробовала сесть с ним рядом, приобнять за плечо. Напрасно – Арлан мигом вскочил, попятился от нее к торцовой стене, бледный, в испарине.
– Держись от меня подальше, слышишь!
– Но почему? – вконец перепугалась девушка.
– Да потому, что временами мне хочется убить тебя! Когда я вспоминаю, что только ты можешь все изменить, а значит, отнять то, что у меня уже есть и будет еще. Отнять Таю, – он шумно втянул в себя воздух. – А я не могу сейчас ее потерять! Хотя понимаю, что потом это тоже изменится, и каждую красивую женщину я буду по умолчанию считать своей.
Он дернулся, прижал руки к груди и секунд десять стоял так, словно его накрыл приступ сердечной боли. Вета боялась даже шелохнуться. Потом воспитанник перевел дыхание и сказал тихо, обреченно:
– Беркут бьется в моей груди, он умирает вместе со мной прежним. Вета, только ты еще можешь помочь мне… нам. Но для этого ты должна изменить прошлое прямо сегодня, до рассвета. Тогда получится, что в будущем нам не придется открывать переход, мы не пойдем в лес, и я не коснусь щенка. Завтра станет поздно. Или старик прикончит меня – он и так уже догадывается, косится подозрительно. Таким я ему точно не нужен. Или я что-то ужасное сделаю с тобой, если не сумею себя вовремя обуздать.
– Поняла! – выдохнула девушка. – Сейчас только оденусь, а ты пока держись, ладно?
Арлан коротко кивнул, и она бросилась в гостиную. Зажгла бра в изголовье своей кровати, стараясь не потревожить сестер. В темпе оделась, начала писать сестрам записку, как вдруг замерла, задумалась. А где окажется ее семья, если она сделает то, что ждет от нее Варрава? Ведь если прошлое изменится, у них не будет повода оказаться в этом мире, разве не так? Если же вдруг останутся, то она сама вернется еще до их подъема. Ладно, напишет, чтобы топали к родителям, если что. Пес Вихрь кружился вокруг нее, заглядывал в глаза, тревожно порыкивал. Словно предупредить о чем-то хотел, но не мог. Вета уже зашнуровывала новые кроссовки, когда хлопнула входная дверь – и девушка бросилась в прихожую. Арлан исчез.
Она обнаружила друга, выглянув из квартиры, – парень навалился всей грудью на перила, опасно перевесился вниз, мычал, словно от невыносимой боли, мотал головой.
– Эй, ты чего? – еще больше испугалась Громова. Арлан вначале будто и не слышал ее, потом буркнул через плечо, не поворачивая головы:
– Ничего. Но тебе лучше пойти одной. Место ты помнишь, если кто привяжется по пути – пантера тебя защитит.
– А ты?
– Мне нельзя, – дернулся всем телом воспитанник. – Если пойду, то не позволю тебе сделать то, что ты должна сделать.
– Убьешь меня, что ли? – она очень постаралась, чтобы фраза прозвучала с уклоном в шутку.
Задавленный смешок.
– Ну почему сразу убью? Заморочу тебе голову, в два счета докажу, что менять прошлое нельзя. Тем более, что так оно и есть. Просто иди сама, а меня запри где-нибудь, чтобы не догнал.
– В квартире?
– Нет, оттуда я выберусь на раз. Там что? – Арлан потыкал рукой наверх, за железную решетку, которая отгораживала верхний нежилой этаж.
– Наверху чердак, там жильцы белье сушат, – сообщила Вета. – Окна есть, но совсем маленькие, человек не пролезет. Мы там на днях одну из наших кошек ловили…
– И ключ, значит, есть?
– Ага, он в каждой квартире имеется.
– Ясно. Тогда там меня и запрешь.
Вета метнулась в квартиру, сняла ключ с гвоздя у двери. Отперла им амбарный замок на решетке, и Арлан сразу туда заскочил, скомандовал:
– Закрывай скорее. И вот еще, возьми.
Вета, едва справившись с замком, посмотрела на его руки, просунутые сквозь решетку – в одной ладони лежал смартфон, в другой большое красное яблоко.
– Мобильник мой забери, чтобы я не начал тебе названивать. А яблоко со стола старика, его надкусишь, когда уже будешь стоять над переходом и главное – будешь готова. Откусишь и сразу прыгнешь, в тот же миг, ясно? И тебя вынесет, куда нужно. Все поняла? Тогда беги!
И она побежала. Уже отпирала дверь парадного, когда сверху донесся отчаянный вопль Арлана:
– Ветка, вернись! Отопри меня, я с тобой пойду!
А затем грохот решетки. Девушка замерла на месте, дернулась назад. Нет, отпирать не собиралась, конечно. Но если он продолжит так орать, то наверняка разбудит соседей. Те отопрут, а потом воспитанник в два счета ее догонит, нет смысла и пробовать добежать до перехода первой. Громова с минуту простояла в нерешительности, но крик не повторился – похоже, Арлану удалось хоть на время, но вернуть контроль над собой. И тогда ободренная Вета выскочила на улицу и бросилась бежать в сторону парка.