— Я Семен Титов, направляюсь на Землю в отпуск. На месяц.
От смеха у космолетчика выступили на глазах слезы.
— Семен Титов! Надо же! Придумали бы что-нибудь повеселей. За последний год я с Луны эвакуировал уже целую футбольную команду Семенов Титовых, а вы, Семены, все идете и идете! Сколько вас там еще?
— Но…
— А мне плевать.
— Почему? — удивился я.
Он посмотрел на меня с интересом.
— Мне до тебя нет дела.
— Но почему?
— Вот сам посуди. Политика мне ваша до лампы. Я в начальники не лезу. Саботажник ты или заговорщик, меня не волнует. При любой власти на мой буксир спрос будет. Без меня на Луну не доберешься. За копейки, которые мне выплачивают, другого такого дурака на эту работу не найдешь. Так что здесь моя вотчина, и я здесь хозяин.
— Я могу все объяснить.
— Попробуй.
— Отпуск у меня начнется только через три дня. Мне сказали, что вы завтра отправляетесь на земную орбиту с грузом лунного грунта и сможете захватить меня. Решил воспользоваться.
— Ну, раз сказали, что с тобой поделаешь. Проходи, чего на пороге без толку топтаться.
— Но вы же меня разоблачили?
— Для этого большого ума не требуется.
— Почему же вы меня не сдадите властям?
— Мне выгодно, чтобы ты убрался с Луны.
— Вот как? Не понимаю.
— Друзья считают меня последним романтиком. Но это не так. Я — рационалист и прагматик. Жизнь свою я связал с Луной. Нравится мне здесь. Поэтому я за вами наблюдаю. Рассматриваю людей, оказавшихся возле меня волею судьбы. Очень хочется, чтобы жизнь на станции налаживалась, чтобы все больше появлялось людей, для которых колонизация Луны стала смыслом жизни. А ты, знаешь ли, — это сразу видно, — из другой компании, у тебя другие заботы, земные. Это не хорошо и не плохо. Ясно, что ты здесь чужой. Ты здесь не нужен. А раз так, моя задача помочь тебе убраться отсюда, как можно быстрее, пока дров не наломал или погубил чью-нибудь жизнь. Не обижайся, ничего личного, исключительно высокие моральные побуждения.
— На земной орбите вы сдадите меня охране?
— Вот еще! Охране нечего делать на моем буксире. Это исключено. Дурацкая идея.
— А вы меня не боитесь?
Глаза космолетчика расширились от удивления, он на минуту опешил. Молча висел над Зиминым и с интересом его рассматривал. Поток воздуха от вентилятора стал его относить влево, и он очнулся. Потом он заржал и стал кувыркаться в воздухе, словно прыгал на батуте. Зимин рассмешил его до слез. Наконец, он успокоился.
— Я такой смешной? — спросил Зимин.
— Ага!
— Что же во мне смешного?
— Не обижайся, Титов. Представил, как ты на меня набрасываешься со своими маленькими кулачками.
Да, его можно было понять. Человек он был могучий. Пожалуй, и трое таких, как Зимин, с ним не справились бы. Действительно, смешно.
— А если я окажусь подлым?
— Ерунда. Предположим, что ты — опасный буян. Значит ли это, что ты можешь нагадить на моем буксире? Нет, потому что ты не меньше меня заинтересован в том, чтобы наш полет орбита Луны — Международная станция на орбите Земли прошел без приключений и эксцессов. Повторяю, здесь моя вотчина, политикам неподвластная.
— А если я — террорист? Смертник?
— Чушь! Мой буксир для террористов не представляет никакой ценности. Ну, взорвешь ты десять тонн лунного грунта. И что? Какая тебе от этого радость? В новостные ленты эта новость не попадет. На Земле мало кто знает о том, что на Луне расположены постоянные станции. Знакомые ребята пытались рассказать про космонавтику земным обывателям, да никто не верит. Сказки, говорят. А кто поумнее, начинают прикалываться, называют эти рассказы примером мифологического сознания. Так что думаю, проживу здесь до седых волос, а настоящего террориста так и не увижу.
— Понимаю.
— Мы здесь на лунных трассах давно не романтики, а самые что ни на есть прагматики. Выгоду не упустим.
Отсек, в котором Зимину предстояло провести двое суток, показался ему райским уголком. В первую очередь потому, что он, впервые за долгое время, почувствовал себя свободным человеком. Двое суток до него никому не будет дела. Непривычно, но здорово и вовремя.
Зимину нужно было привести в порядок расшатанные нервы. Последние дни на Луне выдались исключительно напряженными. Ему пришлось договариваться с очень странными людьми. Это было очень непросто и вымотало страшно. Заговорщики, производили впечатление скорее отталкивающее, чем доброжелательное. Их претензии к жестоким методам Коллегии Зимин разделял. Сам мог рассказать много чего любопытного и поучительного про их методы. Но постоянные бессмысленные призывы к справедливости бесили его, потому что он никак не мог сообразить, что заговорщики считают справедливым, какие высокие цели ставят перед собой и каким образом собираются их достичь. Неужели собираются запретить бессмертие? Это было бы чересчур смело. Недопонимание мешало ему записаться в ряды заговорщиков.
Но это были единственные люди, которые могли ему помочь удрать с Луны. Зимин искренне рассчитывал, что общение с ними поможет ему восстановить испорченную память. Ему хотелось вспомнить, кто он такой. Плохой, хороший или никакой. Другого способа избавиться от ложной памяти он придумать не мог. Зимину хотелось, чтобы кто-то рассказал, каким он был раньше. Это был шанс. И он решил им воспользоваться.
Зимин боялся забыть адрес конспиративной квартиры, который ему дал Чепалов. Так что пришлось каждые два часа писать его на бумажке для памяти, а потом, чтобы важная информация не попала к врагам, уничтожать ее. Ему важно было обязательно встретиться с земными заговорщиками, кто-то из них мог знать его прежнего, до отправки на Луну. Ради этого стоило рискнуть.
Ничего разумного в голову не приходило, и Зимин занялся делом, которое приносило ему в последнее время набольшее удовольствие — сочинительством. Хорошо быть Сочинителем. Хотя бы потому, что у сочинителя не бывает проблем с тем, как провести двое суток в одиночестве.
Блокнот лежал на столе, готовый к работе, оставалось включить питание. Не велик труд. Работа над текстом успокаивает и воодушевляет. Зимин постарался описать заговорщика, провожавшего его с Луны. В тексте про Нину он будет лишним, но ничего, пригодится для какого-нибудь другого. Честно говоря, так себе персонаж, ярким его не назовешь. Разве сегодня кого-нибудь удивишь героем, перепутавшим реальную жизнь с компьютерной игрой? С некоторых пор это норма. Но можно написать о человеке, играющем в революцию. Получится забавно. Иногда хочется сочинять смешные книги о серьезных вещах. Зимин представил, как его самого доставляют на допрос к контролеру Коллегии. И окажется он по другую сторону стола, и станет ему не до смеха.
В каюту настойчиво постучали. Зимин не сразу сообразил, кто бы это мог быть, но потом вспомнил, что на буксире кроме него находится только один человек — хозяин космолетчик. Его следует впустить, это будет правильно. Зимин инстинктивно бросил взгляд в правый нижний угол экрана блокнота, оказалось, что он возится с текстом уже три часа. За работой время летит незаметно.
— Как дела? Протечек нет? — спросил космолетчик, Зимину показалось, что он был чем-то озабочен.
— Вроде бы, все нормально.
— В первый раз вижу такого странного типа, как ты.
— Не понял. А что со мной не так?
— Разве ты не хочешь пожрать?
Зимин мгновенно вспомнил, что не ел уже десять часов и покраснел. Про еду заговорщики почему-то ничего не говорили. А сам он как-то не сообразил, что двое суток на земной орбите обойтись без пищи будет затруднительно.
— Да, было бы неплохо перекусить. Я тут немного заработался, увлекся, потерял счет времени. — Зимин ткнул пальцем в сторону блокнота.
— И чем ты занимаешься, Титов, если не секрет? — поинтересовался космолетчик.
— Сочиняю истории.
— Сочинитель, что ли?
— Надеюсь, что обо мне будут так говорить.
— А ты видел когда-нибудь настоящую книгу?
— Нет.
— Пойдем, я тебе покажу, заодно и подхарчишься.
Зимин с готовностью поплыл за ним. Космолетчик разбудил у него страшное чувство голода.
— Поешь или сначала книжку посмотришь?
— Поем.
— Правильно. На голодный желудок знание в голову не полезет. Впрочем, сытое брюхо к учению глухо. Парадокс получается. Обожаю парадоксы! Обязательно вставляй подобные штуки в свои тексты. Читателей надо удивлять, они это любят.
— Спасибо за совет.
— Меня Димон зовут.
— А меня Семеном Титовым.
— Я помню. Такое не забудешь, даже если захочешь.
Космолетчик Димон бросил Зимину тюбики с лапшой и овощами. Пришлось есть, что дают. Хотя он не любил протертую пищу. Впрочем, еда оказалась вкусной. Зимину понравилась.
— Ну как? — спросил Димон.
— Очень хорошо пошла.
— Должен напомнить, что тебе следует каждый день три часа заниматься на тренажерах. Иначе твои мышцы не выдержат встречи с Землей.