– Я не знаю.
Горькая смесь разочарования и облегчения снова накатила волной. С усилием сглотнув, я толкнула его в грудь, хотя очень хотелось послать все к черту и взобраться на него, как обезьяна-паук.
– Но я знаю одно, – прохрипел он, рука скользнула по моей спине и сжала попу. – Джиллиан, я хочу тебя.
Глава 21
Брок хотел меня.
Он действительно так сказал. И эта фраза не вызвана моим воображением или желанием. Я не выдумала ее, выискивая тайный смысл в его словах. Он только что сам признался, я чувствовала это своим телом, с которым происходили странные вещи.
Рука сжалась на моей попе, та, что под грудью, замерла, а лоб прижимался к моему лбу. Когда с его губ сорвался грубый сексуальный стон, по телу пробежали мурашки. Брок прижал меня к стене.
Он хотел меня, но не слишком ли поздно?
Судя по реакции тела, нет. Разумно ли было потакать этой идее? Вот в чем вопрос.
Он задрожал, а потом прижался губами к уголку моих губ с той стороны, которая не двигалась из-за поврежденного нерва. Дыхание перехватило, тело сначала окатило холодом, а потом опалило жаром.
Не открывая глаз, я повернула голову, и его губы нежно, словно легкий ветерок, коснулись моих. Поцелуй не был страстным и безумным, как тот, что мы разделили ночью. Но легкое прикосновение губ сокрушило меня так, как ни один другой поцелуй раньше.
Брок отстранился, но всего на пару сантиметров. Наши взгляды встретились. Он взял меня за руку и увлек за собой. Подойдя к дивану, сел и потянул меня к себе, так что я оказалась у него на коленях. Ноги болтались с одной стороны, и туфли соскользнули на пол с громким стуком.
Испугавшись, Рейдж спрыгнул с дивана и унесся по коридору к одной из спален. Или в ванную. В последнее время он почему-то стал спать в раковине.
Но мысли о коте быстро вылетели из головы.
Сердце колотилось как сумасшедшее, когда Брок обхватил меня одной рукой за талию и притянул к себе, а другой заправил за ухо волосы. Потом он приподнял мой подбородок и медленно обвел взглядом лицо.
– Не знаю, что происходит между нами, – выпалила я.
– Я тоже. – Он сжал мой подбородок и провел большим пальцем чуть ниже шрама.
– Это успокаивает. – Я положила руку ему на грудь, пытаясь отстраниться, и Брок убрал ладонь с талии, но не отпустил меня с колен. – Это сумасшествие.
– Сумасшествие бывает и хорошим, – слегка улыбнувшись, ответил он.
– Или может перерасти в безумие и закончиться очень плохо, – возразила я, пытаясь прислушиваться к здравому смыслу. – Мы не можем окунуться в это.
– Почему нет?
Он положил вторую руку мне на колено, от прикосновения я дернулась.
Мне казалось, что это не нуждалось в объяснениях.
– Мы работаем вместе, Брок. Если решим начать встречаться, а потом все полетит к чертям, придется и дальше работать вместе. Я не могу подвести папу, – сказала я. – Не могу подвести себя.
– Почему ты думаешь, что все полетит к чертям? – В его голосе слышалось искреннее удивление. – Думаешь, я сидел бы здесь, если бы считал, что могу сделать тебе больно?
Я уставилась на него, изо всех сил желая поверить, что он не причинит мне такую же боль, которую сама позволила причинить раньше.
– Почему? – спросила я. – Почему сейчас, через столько лет?
– Просто все изменилось. Сам не знаю, когда это произошло, – сказал он грубым, как наждачная бумага, голосом. – Может, в тот вечер, когда я увидел тебя в ресторане. Или в первый рабочий день, когда ты высказала свое отношение ко мне. Это была не та Джилли, которую я знал, что отправило меня прямиком в ад. Стало охренительно жарко. Или тогда, когда ты обняла меня после делового ужина. Это сделала та, знакомая мне Джилли, но не ее я ощущал в своих руках.
У меня не получалось связно мыслить, и я едва могла дышать. Его слова обволокли тело. Брок закрыл глаза и провел рукой вверх от бедра, по животу и груди. Пальцы задели ноющий сосок, и с моих губ сорвался стон. Он не останавливался, пока ладонь не обхватила мою шею, а большой палец не уперся в дико пульсирующую вену.
– А может, это случилось еще до того, как мы снова встретились, – сказал он так, словно разговаривал сам с собой. Я совершенно не понимала, почему. Брок открыл глаза, которые засияли, как чистый обсидиан. – Возможно, это случилось, когда я увидел тебя расслабленной и смеющейся во время ужина с твоими друзьями. Или когда ты заснула рядом со мной. Черт, та ночь точно на многое повлияла.
Я всматривалась в его напряженные, обострившиеся черты лица.
– Это могло случиться в одно из перечисленных мгновений или в какое-то другое. Но в то утро, когда я проснулся и увидел, что ты прячешься в ванной, я понял, что хочу тебя. Не было и дня, чтобы я не думал о тебе, Джиллиан. Следовало сказать еще в первый вечер, когда мы встретились.
Воздух застыл в легких.
– Мне всегда было интересно, что ты делаешь и как твои дела. – Мы встретились взглядами, и я заметила, как потемнели его глаза. – Гадал, не нашла ли ты кого-то. И постоянно спрашивал о тебе.
– Что? – выдохнула я.
– Твоя мама рассказывала о тебе. Ты не знала?
Не знала. В груди вспыхнул гнев. Мама не должна была обсуждать меня с Броком, тем более тайком.
– Я знал, что ты бросила колледж. Знал, что устроилась на работу в страховую компанию, – объяснил он. Услышав это, я резко вдохнула. – Знал, что ты начала встречаться с каким-то парнем. И что ты не знакомила его с родителями. Тогда я понял, что ваши отношения не серьезные.
Черт побери.
От удивления гнев стих.
– Почему она ничего не говорила мне?
– Я попросил. Был уверен, что ты будешь против. Во время последнего разговора ты ясно дала понять, что не желаешь, чтобы я присутствовал в твоей жизни.
Мучительное сожаление расцвело в груди. Последние праздники, которые мы провели с ним и моей семьей.
– Ты привел в дом ее.
Наверное, этим Брок ранил меня больше всего. Девушка, с которой он флиртовал, на которую променял меня. Это было не знакомство на одну ночь, о котором Брок забывал на следующее утро. Девушка, с которой он решил связать жизнь и наконец-то остепениться. Он сделал ей предложение.
Брок слегка повернул голову, как будто не мог больше смотреть мне в глаза.
– Я не подумал об этом.
К горлу подкатил ком, когда я вспомнила события того вечера. Было первое Рождество после случившегося со мной, и родители пригласили Брока на ужин. Но он пришел не один. Примерно через четыре месяца после того, как разбил мне сердце, а моя жизнь перевернулась, он привел Кристен на наш семейный ужин, и я сорвалась.
Лицо все еще собирали по частям, а психическое состояние было далеко от идеального, но я все же решилась спуститься и провести вечер с семьей. До сих пор помнила все так, словно это произошло вчера.
Я пробралась в большую столовую и обвела ее скучающим взглядом, но наткнулась на Брока. Он смотрел на дверь, и на мгновение показалось, что он ждал меня, искал среди родственников. Несмотря на то что он нанес сокрушительный удар по моим чувствам в тот вечер в баре «У Моны», пока я приходила в себя, крошечные ростки надежды пробились вновь, согретые его редкими визитами.
Но потом я увидела, кто стоял рядом, и осознала: раз Брок привел ее на ужин, она важна для него. Это не цыпочка на одну ночь. Не секс по пьяни. Раньше он никогда не приводил девушку в дом моих родителей.
Кристен была его избранницей, а не я. Мне никогда ею не стать.
Я развернулась и вернулась в свою комнату, умудрившись не вывалить все дерьмо, скопившееся на душе, перед родителями. Впрочем, это не имело значения: они все прекрасно понимали. И от этого унижение и боль, испытанные в баре «У Моны», всколыхнулись вновь в вихре беспорядочных эмоций.
Но Брок отправился за мной, как сотни раз до этого, словно и не было того вечера.
Он пришел в мою спальню, и я наорала на него. Кажется, в какой-то момент назвала эгоистичным и тщеславным кобелем, а потом заявила, что больше не хочу его видеть. Я наговорила столько ужасных вещей! Никогда не забуду шок на его лице. А еще неожиданную боль и чувство вины, которые не хотела признавать.
В тот момент казалось, что в меня опять всадили пулю. Но сейчас я понимала, что Брок не был виноват. Почему он не мог жить своей жизнью, боясь задеть мои чувства? Это было несправедливо по отношению к нему. Пришлось не раз покопаться в себе, чтобы понять. Это были болезненные и безжалостные самокопания.
Он провел большим пальцем по пульсирующей вене, вырывая меня из воспоминаний.
– Джиллиан?
– Я слишком остро отреагировала. Просто… Твою мать, – выругалась я, а затем вывалила всю правду: – Я ревновала. Безумно ревновала, Брок, потому что хотела быть на ее месте. – На минуту воцарилось молчание. Нервные окончания в животе болезненно скрутились. Пришлось отстраниться, чтобы его рука больше не касалась горла. – Просто была не в лучшей форме.
– Не перекладывай всю вину на себя, – сказал он.
– И не собираюсь. Вернее, в этом есть часть моей вины. За выдуманную мной херню под названием «мы».
Отчаянно нуждаясь в пространстве, чтобы мыслить разумно, я выскользнула из его рук и с коленей. Встав, откинула волосы с лица и отступила назад, упершись ногами в кофейный столик.
– Я была молода…
– А я не хотел видеть то, что было прямо перед глазами. – Он сдвинулся на край дивана и посмотрел на меня. – И просто хотел, чтобы ты думала обо мне как о брате.
Куда зашел разговор? Чувствуя себя неуютно, я обошла кофейный столик, чтобы он оказался между нами.
– Брок…
– Но понимал, что это не так. Я не идиот.
Я напряглась.
Он опустил локти на колени, ладони повисли между ногами.
– Хотелось думать о тебе как о младшей сестренке.
– Ты так и делал. И никогда не видел во мне кого-то другого.
– Я же говорил, что просто не мог себе этого позволить. Ты на шесть лет моложе меня. Сейчас это кажется несущественным, но тогда? Даже если забыть, что ты была несовершеннолетней, твой отец бы просто убил меня. Черт, – усмехнувшись, выругался он. – Он все еще может убить меня. Ты была слишком молода, и я тоже. Был слишком зациклен на себе, на мечтах: стать главной звездой UFC