Нет, его это не волновало, но я до сих пор понятия не имела, видел ли он нас парой.
– Хорошо, – пробормотала я и принялась набирать Эбби короткое сообщение о том, что, возможно, тоже появлюсь в баре.
Я не стала писать, что Брок придет со мной. Не хотелось, чтобы на меня, как из ящика Пандоры, обрушилось множество вопросов.
– Что ж, у нас появились планы на вечер.
– Отлично.
Я положила телефон в сумочку, потом повернулась на сиденье и посмотрела на Рейджа.
– Знаешь, мне уже давно хотелось кое-что спросить, – пытаясь сменить тему, сказала я. – Почему ты вышел на пенсию? У тебя же еще была пара лет в запасе.
Он усмехнулся.
– Ты так говоришь, словно, когда мне стукнет сорок, я стану ни на что не годен, и можно будет сдавать в утиль. Знаешь, не так уж много времени осталось.
– Жаль, – дразня его, вздохнула я.
Сжимая одной рукой руль, он пожал плечом.
– Я просто устал.
Я просунула пальцы в сетку переноски Рейджа и прикоснулась к его лапе. Он замахнулся.
– Физически или…
– И физически, и морально, – ответил он, когда я отдернула руку и повернулась обратно. – Ты же знаешь, каково это, – продолжал он. – Ежедневные тренировки, которые растягиваются на весь день. Путешествовать нравится всем, но постоянный страх лишиться спонсоров или получить травму напрягает все больше.
Я прекрасно знала. Вряд ли болельщики понимали, как много лишений терпят бойцы, чтобы выходить на ринг два или четыре раза в год.
– Даже если не беспокоиться о серьезных травмах, начинает надоедать, что нос ломают как минимум раз в год. – Он ухмыльнулся и потер рукой ухо. – Или что уши больше похоже на цветную капусту.
– Твои совершенно не похожи.
– Мне просто повезло. – Он опустил руку. – Но знаешь, во время последнего боя я почувствовал что-то здесь. – Он прижал правую руку к груди. – Будто что-то кольнуло. Я не порвал мышцу, но, черт возьми, на секунду перехватило дыхание от страха. Не хотелось проходить через это снова. Вспышка страха заставила меня понять, что пришло время перемен. Не получится ничего добиться, если тебя будет что-то сдерживать. Как только чувствуешь нерешительность, наступает время выйти из игры.
Меня напугала одна лишь мысль, что он мог снова порвать мышцу. Это все еще могло случиться. Тем более он любил устраивать спарринги на тренировках.
– Скучаешь по той жизни?
– Иногда, но я был готов с ней расстаться. И, думаю, осознавал, на что шел.
Когда я услышала его ответ, в голове всплыла одна мысль. Он сказал, что разорвал помолвку с Кристен примерно год назад. Последний бой был где-то за полгода до этого.
Мне казалось странным спрашивать про Кристен, но любопытство взяло свое.
– А как Кристен отнеслась к твоему решению?
Даже если вопрос удивил его или показался неприятным, на лице Брока это никак не отразилось.
– Думаю, ей понравилось, что я буду больше времени проводить с ней и мы сможем заниматься чем-то вместе. Когда я готовился к боям, пропадал на десять-двенадцать часов в день. А в остальное время постоянно тренировался, поэтому оставалось мало времени, чтобы куда-то сходить или что-то поделать.
Я внимательно рассматривала его.
– Ты говоришь так, словно все вышло совершенно по-другому.
Он усмехнулся.
– Знаешь, мы с Кристен очень долго встречались, но нечасто проводили время вместе. Таким образом очень сложно хорошо узнать человека, его желания и мечты. А это многое решает.
– Так вы не поладили?
Он пожал плечом.
– Не думаю, что мы вообще когда-то ладили. Серьезно. Но она так не считала.
Мне хотелось спросить, почему он сделал предложение Кристен, если считал, что не очень хорошо ее знал. Но я не стала, чтобы не показаться жалкой.
– А что насчет тебя и того парня, с которым ты встречалась?
– Да там не о чем рассказывать. – Я откинула волосы назад и уставилась в окно на уходящую вдаль полосу автомагистрали. – Мы познакомились в Шеперде. Он пригласил меня на свидание, а я…
– Что? – через мгновение спросил Брок.
Причина, по которой я начала встречаться с Бэном и не расставалась с ним, такая банальная, что стыдно было признаваться. Но все же в ответ на откровенность Брока я тоже сказала правду.
– Я была одинока и хотела, чтобы рядом кто-то был, а он заинтересовался мной.
Брок так долго молчал, что я не выдержала и посмотрела на него. Казалось, его профиль высекли изо льда и мрамора.
– Он хорошо к тебе относился?
Я поерзала.
– Какой странный вопрос.
– Ты так и не познакомила его с родителями.
– Думаю, это хорошо отражает, как он ко мне относился, – заметила я.
– А он хотел познакомиться с твоими родителями?
Я отвернулась.
– Не думаю.
– Он относился к тебе так, как ты заслуживаешь?
Чувствуя себя неуютно, я сложила руки на груди.
– Большую часть времени он относился ко мне ни плохо, ни хорошо. Скорее, что-то среднее. Но я не жалею об этих отношениях. Я многому научилась за то время.
– Например?
– Например, что не стоит на такое соглашаться.
Около одиннадцати мы подъехали к дому родителей. Желудок сжался в маленький комочек, но я почувствовала облегчение, когда увидела, что подъездная дорожка не заставлена пятью сотнями машин. По крайней мере, мы не столкнемся сразу со всеми моими дядями, их женами и толпой детей.
Я уставилась на двойные двери, радуясь и одновременно переживая из-за предстоящей встречи с родителями. Иногда они бывают гиперопекающими.
Брок заглушил машину. Через секунду я почувствовала, как он сжал пальцами мой подбородок. Заставил встретиться с ним взглядом, затем наклонился и нежно поцеловал меня. Это был сладкий и ласковый поцелуй, наполненный бесконечным терпением.
– Готова зайти в дом?
Поняв, что он почувствовал мою нерешительность, я отстранилась и уставилась на него. Мне хотелось поблагодарить его и поцеловать.
Но тут Рейдж жалобно мяукнул на заднем сиденье.
Засмеявшись, я откинулась на спинку и отстегнула ремень безопасности.
– Знаю, кто готов.
Мы выбрались из машины, и Брок подхватил переноску, опередив меня. Наверное, Рейджу понравилось. Мы решили не брать сумки и пошли по подъездной дорожке к крыльцу.
Дверь открылась до того, как мы до нее добрались, и нам навстречу вышла мама. На секунду я замерла на верхней ступеньке, рассматривая ее длинные каштановые волосы и большие глаза, а потом она сжала меня в сильных, удушающих объятиях.
– Мама, – выдохнула я, обнимая ее в ответ. – Я едва могу дышать.
– Потерпишь. – И она еще крепче сжала меня.
Я закашлялась от смеха, а она отстранилась и откинула с моего лица волосы. Ее глаза блестели от слез, на лице сияла улыбка. Затем она повернулась к Броку и сжала его в таких же крепких объятиях. Я сочувствующе поморщилась, радуясь про себя, что ему удалось не выронить переноску Рейджа. Брок рассмеялся и обнял маму одной рукой.
– Милая, да пропусти их уже, – донесся до нас папин голос. – Они несколько часов провели в машине.
– Отстань. – Мама выпустила Брока из объятий, потом взяла меня за руку и завела в дом. – Как будто он не понимает, как я взволнована.
– Думаю, понимает, – иронично усмехнулась я.
Мама засмеялась.
Мы вошли в теплую прихожую, и я увидела папу, который шагал к нам по потертому деревянному полу. С последней встречи его волосы стали седее и добавилось морщин вокруг глаз, но он выглядел все так же прекрасно.
– Привет, пап. – Высвободившись из рук мамы, я бросилась к нему.
Папины объятия оказались такими же крепкими, но он не пытался сломать мне ребра, что очень порадовало.
– Как прошла поездка?
– Хорошо. – Я отступила на шаг назад.
– На подъезде к городу была небольшая пробка, – опуская переноску на пол, сказал Брок. – Но в остальном все отлично.
Мама уставилась на Рейджа.
– Тебе обязательно нужно было привозить с собой Сатану?
– Я не могла оставить его дома.
– Он будет жить в твоей комнате, – предупредила она.
– Конечно.
– Неужели я единственный, кто нравится этому коту? – спросил Брок и, опустившись на корточки, смело засунул пальцы в отверстия решетки.
Мама перевела проницательный взгляд с Брока на меня и, скорее всего, задумалась, как часто он общался с котом.
– Да, – ответила я. – Наверное, единственный.
Папа обнял меня за плечи и посмотрел на Брока.
– Так классно снова видеть вас вместе.
– Рад это слышать, – ответил Брок, потом перевел взгляд на меня. – Потому что мы с Джиллиан вместе.
Глава 26
По крайней мере, я узнала, что Брок думал о наших отношениях. Однако мне не хотелось, чтобы он сообщал это так неожиданно. Мог бы сказать наедине, а потом я бы сплясала радостный танец. Но точно не хотелось, чтобы он сделал это при родителях, потому что после все стало немного странно.
Папа с самодовольным видом похлопал Брока по плечу, словно тот выиграл сложный и тяжелый бой. А потом скрестил руки на груди и кивнул с мудрым видом, будто всегда знал, что так все и будет.
А мама… Боже мой, мама, кажется, собиралась заплакать. Не пустить пару слезинок, нет. Она выглядела так, словно узнала, что Брок отыскал источник молодости и собирался нарисовать для нее карту, где он отмечен.
Если честно, я обрадовалась, что они счастливы. И они действительно были счастливы. Я повернулась и принялась разглядывать новую картину в прихожей – золотистый пляж и закатное небо в синих и розовых оттенках, – чтобы никто не увидел, как блестели от слез мои глаза.
И чуть не расплакалась, когда Брок обнял меня за плечи и притянул к себе, пока мама твердила, как счастлива. И как для нее важно, что мы приехали на День благодарения, а завтра состоится наш первый по-настоящему семейный ужин за долгое время.
Это действительно было так.
Брок наклонился к моему левому уху и прошептал: