Порой молитва может сопровождаться слезами. Это тоже благодатный дар и признак Божественного посещения. Преподобный Исаак Сирин говорит: «Слезы во время молитвы – признак Божией милости, которой сподобилась душа в покаянии своем, признак того, что молитва принята и слезами начала входить на поле чистоты». Слезы умягчают и освежают душу, делают ее более восприимчивой к принятию благодати Божьей.
Плодом молитвы и следствием умиления бывает также духовная радость, посещающая человека. Преподобный Иоанн Лествичник говорит о «блаженной радостной печали умиления». Он пишет: «Размышляя о свойстве умиления, изумляюсь тому, каким образом плач и так называемая печаль заключают в себе радость и веселие, как мед заключается в сотах… Такое умиление поистине есть дар Господа… Бог утешает сокрушенных сердцем сокровенным образом… В бездне плача находится утешение, и чистота сердца получает просвещение… Утешение есть прохлада болезнующей души, которая, как младенец, и плачет внутренно, и вместе с тем радостно улыбается».
Ощущение присутствия Божьего также является одним из плодов молитвы. «Если во время молитвы или чтения Священного Писания в нас пробуждается ощущение присутствия Божия – это великий благодатный дар, – пишет архиепископ Финляндский Павел. – Это ощущение, называемое также памятью о Боге, следует сохранить в себе». О теплоте сердечной и душевном мире говорят как о плодах молитвы. В числе последних святитель Григорий Нисский называет простоту, любовь, смиренномудрие, терпение и незлобие. Иными словами, молитва постепенно преображает человека, делает его подобным Богу.
Насколько молитва несовместима с ненавистью или неприязнью к ближним, настолько же она тесно связана с любовью и состраданием. По словам преподобного Исаака Сирина, сердце истинно молящегося возгорается любовью ко всем людям, даже врагам и еретикам, ко всему Божьему творению: «И что такое сердце милующее?.. Возгорение сердца человека о всем творении – о человеках, о птицах, о животных, о демонах, о всякой твари. При воспоминании о них и при воззрении на них очи у человека источают слезы. От великой и сильной жалости… умаляется сердце его, и не может оно слышать или видеть какого-либо вреда или малой печали, претерпеваемых тварью. А посему и о бессловесных, и о врагах истины, и о делающих ему вред ежечасно со слезами приносит молитву, чтобы сохранились и были помилованы; а также и об естестве пресмыкающихся молится с великою жалостью, которая без меры возбуждается в сердце его до уподобления Богу».
Таким образом, молитва ведет к полному преображению человека, его кардинальному изменению к лучшему. Это, по сути, и есть главный плод молитвы. Если человек молится, но не становится лучше, если он вычитывает каноны и акафисты, но остается холодным и каменносердечным, значит, молитва его еще не принесла надлежащего плода. Поэтому христианину следует всегда заботиться о том, чтобы вся его жизнь соответствовала молитве, чтобы она стала непрестанным «хождением перед Богом».
Соединение с Богом
Латинское слово «религия» ( religio ) означает, по христианскому писателю III века Лактанцию, «связь» или «восстановление связи» (от religare – «связывать»). Многие религии ставят своей целью восстановление или установление живой связи человека с Богом, но ни в одной религии нет такой полноты богообщения и приобщения к Божеству, какая возможна в христианстве. Бог, Который становится пищей человека, Которого можно не только искать, жаждать, но и вкушать, – такого Бога знают только христиане. Христос есть «Хлеб жизни» (Ин. 6: 35 ) , «Хлеб насущный» (Мф. 6: 11), «сходящий с неба и дающий жизнь всему миру» (Ин. 6: 33). Истинная жизнь, «жизнь с избытком» (Ин. 10: 10) возможна только во Христе; вне Христа – неполнота жизни, увядание, умирание. «Для меня жизнь – Христос, и смерть – приобретение», – говорит апостол Павел (Флп. 1: 21).
Цель христианской религии – достижение такой полноты богообщения, при которой мы самым тесным образом приобщаемся к Божеству. В таинстве Евхаристии человек душой и телом соединяется с Богом, в молитве умом и сердцем восходит к Богу, в опы те боговидения внутренними очами созерцает Божество. «Бог есть огонь», – гово рит Биб лия (Втор. 4: 24, Евр. 12: 29), огонь, который «поедает» и истребляет всякое зло и грех, который освещает и делает еще более светлым всякое добро. Каждая встреча с Богом является соприкосновением с огнем: для одних оно смертельно, для других спасительно.
В молитвах перед Причащением и после Причащения этот опыт огня выражен с особенной силой: «Якоже огнь да будет ми, и яко свет Тело Твое и Кровь, Спасе мой, пречестная, опаляя греховное вещество, сжигая же страстей терние, и всего мя просвещая покланятися Божеству Твоему»; «Се, приступаю к Божественному Причащению. Содетелю, да не опалиши мя приобщением; огнь бо еси, недостойная попаляя, но убо очисти мя от всякия скверны». Огонь Тела и Крови Христа просвещает и душу, и тело человека: «Давый пищу мне Плоть Твою волею, огнь Сый и опаляяй недостой ныя, да не опалиши мене, Содетелю мой, паче же пройди во уды (члены) моя, во вся составы, во утробу, в сердце. Попали терние всех моих прегрешений, душу очисти, освяти по мышления… да яко огня мене бежит всяк злодей, всяка страсть». Это просвещение – приобщение к Свету, соединение с Богом, обожение человека: «Тепле кающияся и чистиши, и светлиши, и света твориши причастники, общники Божества твоего соделоваяй независтно»; «Боготворящую Кровь ужаснися, человече, зря; огнь бо еси, недостойныя попаляяй. Божественное Тело и обожает мя и питает: обожает дух, ум же питает странно». Как хлеб и вино Евхаристии преображаются и становятся Телом и Кровью Христа, так и человек изменяется, приобщаясь к Богу: «Усладил мя еси любовию, Христе, и изменил мя еси Божественным Твоим рачением (любовью)»; «Покажи мя Твое селение единаго Духа… и сыном света соделай Твоего служителя».
Обожение
Преображение человека в результате приобщения к Богу в святоотеческой литературе называется по-разному – «богоусыновлением», «богоуподоблением», «изменением в бога», «превращением в бога», «обожением». Идея обожения была центральной в богословии Отцов Восточной Церкви. Вокруг нее вращались все вопросы догматики, этики и мистики. Исповедовать истинную веру, соблюдать заповеди, молиться, участвовать в таинствах – все это необходимо для достижения обожения, в котором и заключается спасение человека.
Обожение – высшее духовное состояние, к которому призваны все люди: «Для того создал нас Бог, чтобы мы стали причастниками Божеского естества (2 Петр.
1: 4) и причастниками Его присносущности и являлись подобными Ему (ср. 1 Ин. 3: 2) по благодатному обожению, ради которого все устроено и пребывает», – говорит святой Максим Исповедник. Человек, согласно преподобному Иоанну Дамаскину, «вследствие своего тяготения к Богу превращается в бога, однако – в смысле причастия Божественному свету, а не потому, чтобы он переходил в Божественную сущность». Обожение возможно в земной жизни, однако исключительно редки те, кто достигают его здесь. В будущей же жизни каждый, кто войдет в Царство Небесное, станет «причастником Божеского естества» и соединится с Богом.
Состояние обожения, о котором говорит христианство, отличается от мистического экстаза, описанного на страницах книг неоплатоников, в частности у Плотина. Экстаз Плотина – это растворение в Едином, слияние с Ним до полной утраты собственной индивидуальности, «исчезновение» в Божестве. Христианское обожение, напротив, означает наивысшее приобщение к Божественному свету и причастность Божественной энергии без утраты своей личности, взаимообщение и взаимопроникновение Бога и человека как двух «равных» личностей. И главное, неоплатонизм не знает Христа как единственной Личности, открывающей человеку Божественную реальность в непосредственном опыте, не знает Бога, ставшего хлебом, пищей, питанием для души и тела. Кроме того, неоплатонический экстаз – сугубо интеллектуальный процесс, не предполагающий участия тела в обожении: тело – лишь оболочка, темница, гроб, из которого надо выбраться, чтобы общаться с чистейшим Абсолютным Духом. Для христианина же обожение возможно только благодаря воплощению Слова, воспринявшего наше человечество и давшего нам Свое Божество, причем тело является полноправным участником процесса обожения и тоже приобщается к Божественной энергии, входящей «во вся составы, во утробу (во внутренности), в сердце».
В этом мистическом союзе Бог остается Богом, и человек остается человеком, Божество не сливается с человечеством, и человечество не растворяется в Божестве. Вместе с тем соединение с Богом бывает настолько тесным и приобщение настолько полным, что человек всецело изменяется, преображается, становится богом по благодати, созерцая Бога и соединяясь со светом Святой Троицы. Достижение этого состояния доступно человеку в земной жизни. Однако после всеобщего воскресения святых ожидают еще более полное блаженство и всецелое уподобление Богу, представить себе которое ум человеческий не в силах: «Мы теперь дети Божии; но еще не открылось, что́ будем. Знаем только, что, когда откроется, будем подобны Ему, потому что увидим Его , как Он есть » (1 Ин. 3: 2).
Конец человеческой истории
Евангелие содержит ясные указания на то, что материальному миру однажды придет конец. Христос говорит о Своем пришествии и признаках наступления последних времен: «Восстанет народ на народ, и царство на царство; и будут глады, моры и землетрясения по местам… Тогда соблазнятся многие, и друг друга будут предавать, и возненавидят друг друга; и многие лжепророки восстанут, и прельстят многих; и, по причине умножения беззакония, во многих охладеет любовь; претерпевший же до конца спасется. И проповедано будет сие Евангелие Царствия по всей вселенной, во свидетельство всем народам; и тогда придет конец… И вдруг, после скорби дней тех, солнце померкнет, и луна не даст света своего, и звезды спадут с неба, и силы небесные поколеблются; тогда явится знамение Сына Человеческого на небе; и тогда восплачутся все племена земные и увидят Сына Человеческого, грядущего на облаках небесных с силою и славою великою… О дне же том и часе ни