» и прямо говорил: «Этим делом я интересуюсь больше всего»[187].
В июне 1907 г. Николай II, не посчитавшись с мнением Совета государственной обороны, утвердил «малую» кораблестроительную программу, а в последующем передал вопросы строительства военного флота в ведение Особого совещания по рассмотрению программы развития морских вооруженных сил России, действовавшего, по существу, за спиной Совета государственной обороны[188]. «Нетрудно заметить, — констатирует Е. Ф. Подсобляев, — что взгляды государя изменялись во многом в соответствии с изменением точки зрения Морского генерального штаба, вызывая в свою очередь рост «аппетита» морского ведомства»[189].
Вывод о существовании «личной приверженности царя перевооружению морских сил» делают и некоторые западные специалисты[190]. Н. Стоун, в частности, в его подтверждение приводит данные о соотношении морских бюджетов России и Германии: если в 1907–1908 гг. они составляли 9 млн. и 14 млн. фунтов стерлингов соответственно, то в 1913–1914 гг. — 24 млн. и 23 млн. соответственно[191].
Очевидно, причины несогласия государя с мнением Совета по вопросам строительства военного флота следует искать не только в «благоприятном моменте», связанном с появлением дредноутов, и необходимостью усиления голоса России в европейском «концерте держав». Важно учесть и то обстоятельство, что отсутствие дееспособного флота ставило под сомнение успех наступательных действий русской армии против Германии, которые предусматривались союзническими соглашениями с Францией. В июне 1907 г. начальник Главного управления Генерального штаба генерал от инфантерии Ф. Ф. Палицын оповестил своих французских коллег о том, что русская армия может действовать против Австро-Венгрии, но «наступление в Восточной Пруссии… совершенно невозможно без поддержки Балтийского флота, которого в данный момент не существует»[192]. Таким образом, наличие сильного флота не только увеличивало абстрактный «внешнеполитический вес» России, но становилось непременным условием эффективного функционирования русско-французского союза, причем не только в военном, но и политическом и экономическом аспектах.
Вследствие трансформации взглядов Николая II на роль и место флота «в ряду вооруженных сил империи» Совет государственной обороны как орган, ведающий согласованием ведомственных позиций и призванный блюсти оборонные интересы всего государства, утратил свое значение. Из-за разногласий в военно-политическом руководстве относительно путей военного строительства и «строптивости» (выражение К. Ф. Шацилло) Совета в вопросах распределения ассигнований между оборонными ведомствами 26 июля (8 августа) 1908 г. великий князь Николай Николаевич был отстранен от должности председателя Совета государственной обороны, который с этого времени фактически прекратил свою работу. 12 (25) августа 1909 г. повелением царя Совет был упразднен и формально[193].
Несмотря на то, что Совет государственной обороны, бесспорно, «сыграл известную роль в деле укрепления вооруженных сил страны»[194], приходится признать, что в полной мере решить возложенные на него задачи Совету не удалось. Провал попытки создания эффективного механизма объединения и координации деятельности оборонных министерств был предопределен целым комплексом причин как объективного, так и субъективного порядка. Однако нам представляется вполне актуальным замечание авторитетного исследователя А. В. Игнатьева, согласно которому именно «определенная линия Совета и его председателя… на преимущественное развитие военных сухопутных сил», не разделявшаяся Николаем II, послужила главной причиной роспуска этого «полезного учреждения»[195].
Итак, модернизация системы управления, ставшая ключевым элементом реформы флота и морского ведомства как видовой составляющей военной реформы 1905–1912 гг., привела к целому ряду положительных результатов. Важнейшим из них стало создание в Морском министерстве и на флотах органов военного управления, ведающих подготовкой сил и управлением ими на стратегическом и оперативно-стратегическом уровнях. Формирование Морского генерального штаба и штабов начальников морских сил позволило сформировать жесткий контур управления процессом применения объединений и группировок военно-морского флота.
Важнейшей неразрешенной проблемой осталось отсутствие эффективного механизма координации деятельности военного и морского ведомств. Орган военного управления, отвечающий за организацию взаимодействия сухопутных и морских сил на стратегическом уровне, к началу Первой мировой войны в России отсутствовал.
Провал эксперимента с созданием Совета государственной обороны (1905–1909) был обусловлен целым рядом обстоятельств. Это, во-первых, статичность системы государственного управления того времени, ее слабая способность адаптироваться к меняющимся условиям (в данном случае — к трансформации характера вооруженной борьбы). Во-вторых, разногласия в высших государственных кругах относительно путей военного строительства и, прежде всего, роли и места военно-морского флота в достижении государством своих военно-политических целей. В-третьих, отсутствие в тот период явно выраженных объективных предпосылок для создания двухвидовых вооруженных сил под единым командованием.
Глава 2Развитие и деятельность органов управления силами флота в 1914–1917 гг
2.1. Создание и функционирование Военно-морского управления (Морского штаба) при верховном главнокомандующем
С началом военных действий против Германии морские силы Балтийского моря поступили в оперативное подчинение главнокомандующему 6-й армией великому князю Николаю Николаевичу, который в приказе от 18 (31) июля 1914 г. № 1 объявил высочайшее повеление о назначении адмирала Н. О. фон Эссена командующим флотом Балтийского моря. Этим же приказом великий князь, который через два дня — 20 июля (2 августа) — будет назначен верховным главнокомандующим и сдаст 6-ю армию генералу от артиллерии К. П. Фан дер Флиту, объявил о подчинении ему «на правах Главнокомандующего, по морскому уставу, Балтийского Флота»[196].
Великий князь Николай Николаевич
Флот Черного моря 19 июля (1 августа) 1914 г. был подчинен главнокомандующему армиями Юго-Западного фронта генералу от артиллерии Н. И. Иванову, в штабе которого учреждался военно-морской отдел. Его начальником отдела был назначен капитан 2 ранга А. В. Немитц, должность флаг-офицера для делопроизводства и поручений занял старший лейтенант И. А. Кононов, ранее возглавлявший оперативную часть командующего морскими силами Черного моря[197]. Это решение, по-видимому, стало следствием излишне формального толкования требований «Положения о полевом управлении войск в военное время». Уже через несколько дней Черноморский флот, не имевший соприкосновения с линией фронта в силу географической конфигурации театра и, кроме того, вплоть до нападения германо-турецкого флота на российские порты 16 (29) октября 1914 г. не принимавший участия в военных действиях, был подчинен верховному главнокомандующему (приложение 14). Судя по содержанию приказов по штабу Юго-Западного фронта[198], до вывода Черноморского флота из подчинения главкому армиями фронта упомянутые офицеры не успели прибыть в Киев и быть зачисленными в состав штаба.
Административное руководство, тыловое и техническое обеспечение сил, кораблестроение, подготовка кадров, комплектование флота остались в ведении Морского министерства, глава которого стал, по выражению В. М. Альтфатера, «главным снабжателем и технически-хозяйственным заготовщиком»[199].
Идея о создании военно-морских управлений, не имевших аналогов в системе управления мирного времени, возникла вскоре после Русско-японской войны 1904–1905 гг., продемонстрировавшей пагубные последствия ситуации, которую председатель Совета государственной обороны охарактеризовал как «несогласованность в действиях войск и флота»[200]. Мысль о необходимости создания при главнокомандующем разновидовой группировкой вооруженных сил «особого органа… по морской части» впервые, по-видимому, была сформулирована в докладе председателя Особого совещания при Совете государственной обороны генерал-лейтенанта Н. И. Протопопова в августе 1906 г. (приложение 15).
Незадолго до начала мировой войны стало очевидным, что Балтийскому флоту придется тесно взаимодействовать с приморской армией (фронтом), в первую очередь при обороне дальних подступов к столице со стороны Финского залива. Поэтому в марте 1913 г. штабом Петербургского военного округа и Морским генеральным штабом был в общих чертах согласован вопрос о формировании в военное время военно-морских управлений в штабах общевойсковых объединений, которым предполагалось подчинить в оперативном отношении группировки флота[201].
Подобная форма организации командования была закреплена в проекте новой редакции «Положения о полевом управлении войск в военное время» (предыдущая редакция была введена в действие в 1890 г.[202]