» — писал по этому поводу Д. В. Ненюков[224].
По свидетельству Б. П. Апрелева, «тесной и дружной» работе военно-морских управлений и штабов командующими флотами немало способствовали давние служебные связи и личное знакомство морских чинов ставки и офицеров оперативных частей штабов Балтийского и Черноморского флотов, большинство из которых являлись выходцами из Морского генерального штаба[225]. При этом, как отмечал А. В. Немитц, «адмирал Ненюков держался мудрости не мешать командующим флотами и их штабам действовать самостоятельно»[226].
Как показал опыт первых кампаний мировой войны, военно-морские управления, не обладавшие, по справедливому замечанию А. В. Шталя, «ни авторитетом, ни компетенцией, ни ресурсами Морского генерального штаба»[227], оказались оторваны от действующих флотов и не столько инициировали, сколько фиксировали события на морских театрах. Великий князь Кирилл Владимирович, в мемуарах которого содержатся предельно откровенные суждения о деятельности ставки, назвал службу в Военно-морском управлении при главковерхе не иначе как «бездельем» и сетовал, что, будучи морским офицером, «с трудом находил себе применение»[228]. Кстати, слово «безделье» для характеристики деятельности «флотских» органов ставки употребил в своих воспоминаниях и А. В. Немитц[229].
Великий князь Кирилл Владимирович
Увеличение интенсивности боевой деятельности флотов, усложнение условий и изменения характера борьбы на море, развитие новых родов сил, появление новых форм и способов действий требовали совершенствования структуры системы управления и методов работы командования и штабов. Удручающие неудачи кампании 1915 г. заставили Николая II частично реорганизовать систему военного управления на стратегическом уровне и сменить верховное командование. 23 августа (5 сентября) 1915 г. царь принял весьма неоднозначное с военной и политической точек зрения решение о возложении на себя обязанностей верховного главнокомандующего[230]. Фактически повседневные обязанности главковерха по управлению вооруженными силами выполнял теперь начальник Штаба верховного главнокомандующего генерал от инфантерии М. В. Алексеев. Структура ставки, передислоцированной в Могилев, усложнилась: к прежним шести управлениям добавилось еще шесть, при этом численность офицеров и чиновников возросла примерно в три раза и превысила двести человек[231]. «С принятием Главного Командования Государем ставка сделалась землей обетованной, штаты стали пухнуть и расширяться, и карьеристы всех рангов устремились туда в надежде урвать свой кусок пирога. Особенных талантов, впрочем, не появлялось», — не без сарказма замечает Д. В. Ненюков[232].
Балтийский флот перешел в оперативное подчинение главнокомандующему армиями сформированного Северного фронта генералу от инфантерии Н. В. Рузскому, в штаб которого было включено военно-морское управление во главе с В. М. Альтфатером — бывшее военно-морское управление 6-й армии. Черноморский флот остался в подчинении главковерху (приложение 14).
Новым штатом в Военно-морском управлении при верховном главнокомандующем предусматривалось иметь начальника управления (контр-адмирал) и четырех штаб-офицеров «для делопроизводства и поручений», в управлении при главкоме армиями Северного фронта — начальника управления (контр-адмирал) и двух штаб-офицеров[233]. Кроме того, во время пребывания царя в ставке его сопровождали флаг-капитан императора адмирал К. Д. Нилов и флигель-адъютант капитан 2 ранга Н. В. Саблин, назначенный состоять при Николае II во время пребывания императора на театре военных действий. Эти придворные чины, не принимавшие непосредственного участия в работе Военно-морского управления, тем не менее «тяготели» к работавшим в ставке морякам и зачастую использовались последними как неофициальный канал «доведения до Государя истинного положения вещей»[234].
К. Д. Нилов
Проведенная в августе 1915 г. реорганизация, по существу, не обеспечила оптимизации методов управления армиями и флотами со стороны фронтового и верховного командования. Управленческая деятельность зачастую сводилась к телеграфно-канцелярской переписке, объемы которой были весьма велики. Ежедневно в ставку поступало до тридцати оперативных и разведывательных сводок. Каждая армия представляла четыре телеграфных донесения, а штабы трех фронтов и флота Черного моря — обобщенные доклады («сводки сведений»). В ставке скапливались значительные массивы отчетных материалов, с разбором и анализом которых штабной аппарат едва справлялся. Сообщая об этом начальнику генмора, В. М. Альтфатер писал: «… где уж тут думать об операциях и руководстве, тут у армий и фронтов одна мысль — вовремя сообщить в Ставку весь океан этой бумаги»[235].
Примером «нестыковок» порядка прохождения документов распорядительного характера может служить утверждение генералом от инфантерии М. В. Алексеевым «Положения о разведывательном и контрразведывательном отделениях Штаба Черноморского флота в военное время», которое было проведено флаг-капитаном по оперативной части штаба Черноморского флота капитаном 1 ранга К. Ф. Кетлинским без официального ведома генмора, что вызвало неудовольствие И. К. Григоровича и исполняющего должность помощника начальника Морского генерального штаба капитана 1 ранга графа А. П. Капниста и спровоцировало интенсивную переписку между генмором, ставкой и штабом флота Черного моря[236].
И. К. Григорович
Сложившаяся с началом войны система органов управления силами флота не устраивала и морского министра, который стремился сохранить за собой формальные права «главного начальника» флота и морского ведомства и в военное время[237]. В одном из всеподданнейших докладов И. К. Григорович подчеркивал, что он продолжает выполнять обязанности «по содержанию флота в надлежащем составе и боевой готовности, а также направлению всех частей флота… к цели их учреждения»[238]. Глава морведа констатировал, что командующие флотами в решении большинства вопросов подчиняются министру, и поэтому настаивал на предоставлении ему права выдачи на флоты директивных указаний и контроля их выполнения[239].
В октябре 1915 г. министр представил на высочайшее рассмотрение доклад с обоснованием необходимости учреждения в ставке самостоятельного Морского штаба во главе с подчиненным ему начальником генмора (приложение 17). В «Объяснительной записке к проекту положения о Морском Штабе Его Императорского Величества» И. К. Григорович, в частности, указывал: «…Центр тяжести оперативной работы должен непременно лежать в Морском Штабе Его Величества как в инстанции, имеющей непосредственную возможность проводить свои планы путем представления своих соображений Верховному главнокомандующему. В этом Штабе как в мозговом центре всей военно-морской деятельности России и должна быть сосредоточена работа по составлению согласованных директив Командующим флотами…»[240].
А. И. Русин
Царь одобрил доклад министра, однако окончательное решение отложил до возвращения начальника генмора вице-адмирала А. И. Русина из двухмесячной командировки в Англию и Францию[241]. 24 января (6 февраля) 1916 г. И. К. Григорович представил царю новый доклад (приложение 18), в котором дополнил проект образования Морского штаба верховного главнокомандующего предложением о выводе флота Балтийского моря из подчинения главкому армиями Северного фронта — для «устранения того двойственного положения в отношении всех дел, касающихся Балтийского флота, которые ныне имеют место»[242].
В тот же день «Положение о Морском штабе Верховного главнокомандующего» (приложение 19) вступило в силу. Штат нового органа управления (приложение 20) состоял из начальника штаба (вице-адмирал — адмирал), двух чинов для поручений (капитан 1 ранга — контр-адмирал), двух флаг-капитанов — начальников отделов (капитан 1 ранга — контр-адмирал), двух помощников флаг-капитанов (штаб-офицеры), четырех флаг-офицеров (штаб-офицеры), казначея (военно-морской чиновник или кондуктор)[243] и 17 нижних чинов[244]. Офицеры для укомплектования Морского штаба главковерха поступили из расформированных военно-морских управлений.
Высочайшим приказом по флоту и морскому ведомству от 25 января (7 февраля) 1916 г. начальником Морского штаба главковерха был назначен вице-адмирал А. И. Русин, сохранивший за собой посты товарища (заместителя) морского министра и начальника Морского генерального штаба. На должности «чинов для поручений» тем же приказом назначались контр-адмирал Д. В. Ненюков[245] и капитан 1 ранга граф А. П. Капнист (последний — составлением «исправляющим должность» помощника начальника генмора), «исправляющими должности флаг-капитанов» — капитаны 2 ранга В. М. Альтфатер (Балтийский отдел) и А. Д. Бубнов (Черноморский отдел). 11 (24) февраля 1916 г. (приказ по Морскому штабу от № 1) на «черноморский» отдел было возложено и «