– Моя кровь поможет образу держаться стабильно максимум сутки, но я не советую рисковать, возвращайтесь до рассвета, – пояснил Гипнос, заметив моё недоумение.
Волосы Весты из чёрных превратились в русые. Глаза остались зелёными, но их разрез изменился, и лицо приобрело более круглую форму. Закончив с дочерью, Гипнос взмахом руки подозвал меня. От него я получила такой же поцелуй и объятия. Похоже, моя тревога отчётливо проступила на лице, на что Гипнос выдавил жалкое подобие успокаивающей улыбки.
Кожу пощипывало, пока он оставлял мазки своей крови и ощупывал мои скулы и подбородок, накладывая иллюзию.
– Сейчас будет неприятно, Кас. Нужно капнуть кровь тебе в глаза. Они слишком заметные.
Я покорно запрокинула голову и широко распахнула веки. Зрение затуманилось от крови, и я невольно зажмурилась от внезапной режущей боли. Слёзы потекли по щекам, но ласковые поглаживания по спине помогли расслабиться.
– Всё готово, – заверил Гипнос, когда я сумела поднять веки, и они с Вестой критически осмотрели мою новую внешность.
Рядом не было зеркала. Я потрогала лицо, но ничего не поняла, перекинула заплетённую косу через плечо: волосы потемнели до светло-русых. Я вспомнила о нашем деле, и весь интерес к новому облику пропал, это не имело значения, либо Гипнос снимет обман, либо он сам сойдёт уже завтра. Бог сна скрыл наши ахакоры, те и так прятались под длинными рукавами, но было решено не рисковать.
– Я думал, только сыновья Гипноса обладают врождённой безрассудностью, но дочери, похоже, не отстают, – раздался позади ироничный комментарий.
Мы обернулись на Мороса. На нём был костюм, но образ Дардана Хилла он сбросил, открыв настоящее лицо. Несмотря на ухмылку, взгляд был напряжённым. У меня появилось странное ощущение, что мы все полностью растеряли былую расслабленность. После неудачных переговоров с Микелем, переросших в масштабное кровопролитие, нас всех сопровождала неясная, гнетущая тень.
В руках Мороса были два непримечательных плаща, которые он протянул нам, чтобы на первых порах скрыть наряды. Мы не пойдём через Санкт-Данам, Гипнос откроет старый проход. После нам придётся добраться до города, а затем до храма мойр, оттуда ведут подземные туннели во дворец Клана Металлов. По рассказу Гипноса, под храмом есть пути во дворцы всех пяти Кланов, они существуют с давних времён и раньше служили тайными ходами для встреч царей с богинями, но теперь остались лишь как запасной путь для побега при необходимости. По словам Гипноса, о их существовании знают единицы, иначе те ходы давно перестали бы быть тайными.
– Ты проследишь, чтобы Кай оставался в постели до нашего возвращения? – спросила Веста у Мороса, её голос никак не изменился. Это напомнило, что придётся помалкивать, если по несчастливой случайности мы столкнёмся с Микелем.
– Даю слово. Хочешь, чтобы я забрал у него воспоминания о том, как ты дала ему маковый чай?
– Не стоит, ещё и с твоим вмешательством он точно заметит подвох.
Морос кивнул, уважая её решение. Гипнос развернулся и зашагал прочь от дома в уже знакомом направлении. Набросив плащи на плечи, мы с Вестой молчаливо последовали за ним.
То ли из-за гнетущей атмосферы, то ли из-за напряжения, но мы не разговаривали на протяжении всего пути. Гипнос не без усилия вновь разорвал старый шрам между мирами и раскрыл материю, будто полотно, демонстрируя нам вид на Эридан.
– Я буду ждать здесь. Если что-то пойдёт не так, то не пытайтесь вернуться через город. Во дворце Клана Металлов есть проход в Санкт-Данам. Отправляйтесь туда, – наставлял он серьёзным тоном.
Я прилежно слушала, пока Веста снисходительно кивала его словам. Она позволила ему выговориться, прежде чем улыбнуться, наклонив голову.
– Хватит переживать, пап. Я тоже умею проходить сквозь стены, оружие из иллюзий всегда при нас.
– Помните, что я сказал про сосуд, в котором сохранён порошок. Не вскрывайте его, – заупрямился Гипнос, нахмурив брови, из-за чего Веста только насмешливо фыркнула.
– Я знаю о его функциях. Без нужных смесей он не взорвётся. Здесь сосуд будет в безопасности, – Веста указала на кожаную сумку, закреплённую на поясе.
Бог сна хотел что-то дополнить, но Веста успокаивающе похлопала отца по руке. Его плечи устало поникли, с губ сорвался вздох, он наконец признал поражение.
– Всё будет хорошо, и ты нравился мне больше, пока не был таким сверхзаботливым. Это пугает, – тем же беззаботным тоном пожурила Веста, улыбка на губах Гипноса была мимолётной, и всё же я ощутила облегчение при её появлении.
Веста подтолкнула меня к трещине между мирами и, взяв за руку, уверенно повела по полям в сторону города. Я не стала что-либо спрашивать, но видела, как вся игривость исчезла, сошла, словно сброшенная по дороге маска. Взгляд Весты стал внимательным, брови нахмуренными, а лицо застыло в сосредоточенном выражении. Сейчас она сильнее, чем когда-либо, походила на Кая, а состояние отца её тревожило больше, чем она показывала самому Гипносу.
До границы города мы добрались уже на закате. В Эридане я была лишь однажды, на той злополучной встрече, на которой открылась правда о моей родословной и погибла Сирша. Она хотя бы взглянула на город с балкона, я же видела улицы впервые.
Вечером они были заполнены даориями, спешащими по домам после рабочего дня. Веста вела меня по переулкам уверенно, будто не впервой в столице Даории. Скорее всего, так оно и есть. Я прислушивалась к голосам, отмечая правдивость слов Микеля. Палагейский и даорийский очень похожи, хотя из-за непривычного диалекта часть услышанного я не успевала осознать. Значит, мне тем более нельзя открывать рот. Мой акцент по-прежнему силён, даже по-палагейски не говорю чисто, а уж даорийский пародировать не сумею.
Я не удивилась, когда Веста, умело копируя местный диалект, поймала извозчика, чтобы быстрее добраться до храма. Сидя в карете, я молча рассматривала город в начавшихся сумерках.
Архитектура так сильно напоминала Пелес, что, не знай, где мы, решила бы, что заплутала в незнакомом районе собственного города. Первым отличием были скалы неподалёку, где с высоты обрушивались три водопада, внизу становясь одной широкой рекой. Вторым стало расположение дворцов. В Палагеде все поместья архонтов стояли на Акрополе, однако дворцы Кланов были построены в разных частях города, словно побаивались слишком близкого соседства.
Прошло чуть больше получаса в карете, и мы оказались у храма мойр. Величественное здание с роскошной мраморной лестницей. Портик поддерживали не только колонны, но и огромные статуи трёх богинь. Проходя мимо, я бросила раздражённый взгляд вверх. Три прекрасных беспристрастных лица взирали на нас с Вестой. Навстречу из храма вышли всего четверо даориев, но Веста прошла мимо них с гордо поднятой головой, и я последовала её примеру. В первом зале было пусто, но дальше три широкие двери, ведущие в следующие помещения. Я замерла в свете пламени, которое горело в специальных чашах, в воздухе висел едва различимый запах ладана.
– Нам сюда, – пояснила Веста, свернув налево.
Она прошла мимо двух жриц как ни в чём не бывало. Я заторопилась следом, стараясь подражать её невозмутимости, но похоже не было ничего странного в посетителях в вечернее время. Может, они работают 24 часа? Я тряхнула головой, напомнив себе, что это не Санкт-Данам, а храм богинь не круглосуточный магазин.
– Ты уверена, что мойры не узнают о нашем посещении? Всё-таки это их святилище, – шепнула я.
– Уверена. Они нас не видят, – заверила Веста. – У тебя нет нити судьбы, а моей мойры хоть и владеют, но не могут её прочитать из-за крови отца. К тому же рядом с тобой всё меняется.
Последнее она добавила с мимолётной улыбкой, словно комплимент, но я не разделила такого видения. Веста свернула в просторный зал, здесь горели лишь несколько жаровен на длинных ножках у самого входа, остальная же часть помещения тонула во мраке. Нет, всё-таки очевидно, что их рабочий день подходит к концу.
Весту не смутил мрак, она миновала колонны, поддерживающие потолок, и пошла вдоль левой стены, едва касаясь пальцами резного рельефа мрамора. Она явно знала, что искать, а я помалкивала, чтобы не создавать эхо.
– Это здесь, – с восторженной улыбкой заверила Веста. – Я проверю.
Не успела я и слова вставить, как стена потеряла свою плотность, становясь туманом, и дочь Гипноса шагнула, проходя сквозь. Я обернулась, проверяя, что мы по-прежнему одни.
Из тумана стены появилась рука. Она тряслась в воздухе, будто Веста пыталась что-то схватить. Не понимая её безмолвной просьбы, я взялась за ладонь. Пальцы сжались и Веста резко дёрнула меня к себе. Чёрный дым попал в нос и рот, я закашлялась: лучше было задерживать дыхание при проходе. Стена за нашими спинами вновь стала плотной.
Здесь оказалось ещё темнее, единственный источник света – витражные окна где-то высоко под потолком. Похоже, мы на складе.
– Погоди. – Веста забрала свою руку из моей хватки, послышался звук расстёгивающейся молнии, кажется она рылась в своей набедренной сумке. Моя была пуста, но Веста что-то захватила.
Щелчок – и я зажмурилась от внезапного света.
– Это… фонарик? – пробормотала я, перейдя на язык людей, потому что не знала такого слова в палагейском.
– Да, на зареве с цельным куском металла внутри, – горделиво поделилась Веста. – Посмотри, какой маленький. Размером с ладонь, а дальность большая. У нас в подвале много разного барахла. Я вспомнила о нём и решила захватить. Что? – растерянно добавила Веста, глядя на моё недоумённое выражение лица. Весь её рассказ я выслушала с разинутым ртом.
– Ну, не знаю. Я ожидала… факелы, огонь. Может, свечи?
Веста усмехнулась и посветила вперёд: в нише была дверь. Дочь Гипноса опять потянула меня за руку сквозь препятствие, даже не утруждаясь попытками оценить замок.
– Вот тебе факелы, – со смешком ответила Веста, осветив стены туннеля. Там действительно были воткнуты старые пыльные факелы. Судя по паутине, их вряд ли кто-то использовал. Буквально через пять метров вниз тянулась лестница. – Но давай воспользуемся благами современности, раз есть такая возможность.