Иво и Мейв ушли с ним, чтобы поддержать и продолжить свою работу в мире людей. У меня болело сердце за Кая, но я не могла набраться храбрости и проведать его. Я невольно провела пальцами по голому предплечью правой руки, где был ахакор. Мне пришлось вновь избавиться от иллюзии, чтобы вести переговоры с влиятельными домами, которые должны чувствовать гул, доказывающий кровное родство с Майроном. Веста говорила правду: после снятия иллюзии я заметила заживающие шрамы, но Гипнос профессионально нанёс узор, и выглядело не так уж плохо. Сейчас бывшие шрамы и ахакор остались бледным узором на руке.
Без татуировки мне не стоит ходить в Санкт-Данам. И нет смысла пытаться встретиться с Каем. Я не смогла утешить его и облегчить потерю Элиона в первый раз, а нынче мои слова для Кая значат ещё меньше. Посещая Пелес, Иво или Мейв всегда заходят в гости, чтобы хоть вкратце рассказать, как дела, но в последний раз я видела их месяц назад.
Усталый вздох Микеля помог мне отвлечься от дурных воспоминаний.
– Подумай. Если решишься прийти, то Веста и Гипнос тебя проведут, – заверила я, хотя уже сомневалась, что Микель находит подобную встречу безопасной для себя.
Брат кивнул и благодарно мне улыбнулся, но радость не коснулась глаз, и улыбка вышла сухой.
Я протяжно выдохнула и замоталась в более тёплую накидку, которую протянул один из гоплитов Дома Раздора. Четверо стражей дожидались моего возвращения у администрации. Мне бы хотелось провести немного времени в одиночестве, но с приближающимся принятием венца дедушка усилил охрану. Майрон вообще предложил на время воздержаться от посещения нового мира, чтобы не подвергать себя опасности, но десять лет не настолько уж большой срок, когда надо переселить миллионы.
Изо рта вырвалось облачко пара. Зима только началась, с наступлением вечера температура резко опускалась. Похоже, сегодня я всё-таки перешла грань своих возможностей, потому что весьма позорно не с первого раза сумела сесть в седло. Поблажки с каретами закончены. К счастью, от усталости в голове сохранялась полнейшая пустота, и мне было плевать, что подумают стражи. Я накинула на голову меховой капюшон и взмахом руки разрешила сопровождающим вести меня домой. Мне никогда не позволяли ехать первой. Только посередине. Поэтому и в этот раз двое поехали впереди и ещё двое сзади. Из-за снятого ахакора мои сопровождающие выбирали обходные пути, чтобы не привлекать внимания прохожих моим гулом, да и более пологий путь легче для лошадей.
Холодный ветер был сильным, и я плотнее закуталась в принесённую накидку. Днём стояла тёплая погода, и я не стала брать ничего мехового, но была благодарна предусмотрительности гоплитов. Пахло от одежды приятно, чем-то сладким, а мерный шаг лошади и тепло убаюкивали. Когда я подняла взгляд, то вокруг было темно, а свет фонарей расплывался, я потёрла глаза, надеясь вернуть зрению чёткость, но усталость брала верх. Хотела окликнуть капитана сегодняшнего эскорта, но запоздало вспомнила, что не знаю его имени. Гоплиты сменялись раз в несколько дней, и лишь некоторые лица я начала узнавать, сегодняшние же сопровождающие были у меня впервые.
Вслед за сонливостью пришла головная боль в виске, я ненадолго зажмурила глаза, но стало только хуже. Присоединилось головокружение. Я открыла рот, чтобы попросить сопровождающих остановится, но не успела издать и звука, как желудок взбунтовался, и пришлось зажать рот рукой. Я дёрнула поводья, вынуждая коня замереть, чем привлекла внимание гоплитов.
– Она сейчас упадёт, – раздался один из голосов, когда меня накренило.
Я продолжала зажимать рот одной рукой, сдерживая приступ рвотных позывов, пока при помощи второй намеревалась слезть с коня, но головокружение только усиливалось. Мне никак не удавалось перекинуть ногу. Несколько рук схватили меня за талию и буквально стащили на землю, нога подвернулась на неровной дороге, боль прострелила лодыжку. Мой конь нервно заржал, толкнул боком, и я сразу рухнула, едва не свалив одного из гоплитов. К счастью, меня не вырвало, я торопливо схватилась за края застёгнутой накидки, чтобы освободить лицо от густого меха. Глубокий хриплый вдох напомнил ушат ледяной воды: разум моментально прояснился.
– Нет, не давайте ей снимать накидку! – приказал другой голос.
Я с удвоенной силой дёрнула завязки, но пальцы едва слушались. Всё тело казалось неуклюжим, не получалось даже встать. Уже заподозрив неладное, я пнула одного из стражей в лицо, когда он наклонился. Послышалась ругань. Мозг совсем не соображал, а вымотанная после создания сегодняшних иллюзий в Новой Даории, я никак не могла сотворить пистолет, едва сделала какой-то тупой кинжал, но удара одному из гоплитов по рёбрам хватило, чтобы он ослабил хватку. Я надрывно закричала, когда они попытались поднять меня. Сладковатый запах меха теперь душил, пока один из гоплитов пытался зажать мне нос тканью. После на голову надели мешок и затянули. Весь мир закружился, сердце забилось где-то в горле, когда меня оторвали от холодной земли с явным намерением куда-то отнести. Большую часть разговоров я перестала разбирать из-за навязчивого дурмана, голову прострелила резкая боль, но она ушла на задний план, когда меня уронили. Удар о твёрдые камни привёл в чувство. Чей-то крик был коротким, другой голос издал хрип и тоже умолк. Почувствовав, что больше никто не держит, я в панике стянула мешок с головы, вскочила на ноги и остервенело содрала с себя меховую накидку.
Холодный воздух остудил разгорячённое лицо, я жадно вдыхала и выдыхала, мысли стали чётче, но головокружение заставило пошатнуться и прислониться к стене одного из домов. Я огляделась, не понимая, где нахожусь, место напоминало переулок. Желчь вновь подкатила к горлу, когда взгляд упал на мужчину, который сдавил удавку на шее последнего ещё находившегося в сознании гоплита и безжалостно душил. Гоплит болтал ногами в воздухе, потому что был мужчине лишь по плечо. Сцена ужаснула, я попыталась убежать, но ноги заплетались. Сзади раздались шаги, меня опять повело в сторону, и я налетела на угол дома, не рассчитав поворот.
– Кириа, погодите. Постойте, я не причиню…
Я рухнула из-за боли в лодыжке, тело тряслось, но мозг достаточно прояснился, чтобы создать пистолет. К несчастью, противник оказался профессионалом, он не попытался бежать, наоборот, стремительно сократил расстояние, схватил руку с пистолетом и вывернул, заставив меня охнуть. Пальцы свело судорогой, и пистолет исчез.
– Вам нельзя стрелять, кириа. Свидетели вряд ли осознают, что у вас в руках иллюзии, а запрет на огнестрельное оружие строг даже для аристократов. Репутация наследницы должна оставаться безупречной во благо вашего Дома, тем более перед принятием венца, – незнакомец говорил ровно и нравоучительно, мало обращая внимания на мои попытки вырваться и жалкие удары. Я смогла пнуть его в бедро, но он едва поморщился, продолжая удерживать мои руки от создания оружия. – Пожалуйста, успокойтесь. Я здесь не для того, чтобы вам навредить.
– Кто ты? – хрипло выдавила я, обмякнув. Сил бороться не осталось, тело ныло, а подвёрнутая лодыжка продолжала пульсировать. Хотя бы головокружение и боль в виске унялись.
– Меня зовут Оникс, кириа. Я из Дома Гнева и один из доверенных помощников Гелиона.
Я во все глаза уставилась на Оникса, стараясь повнимательнее в полумраке рассмотреть его лицо. Крепкое телосложение, высокий рост, чёрные волосы и карие глаза. Я точно не встречала его раньше, но, желай он моей смерти, уже убил бы, однако он, наоборот, медленно отпустил мои запястья и осторожно помог мне подняться.
– Можете идти? Насколько понимаю, лодыжка не в порядке, – заботливо осведомился он.
– Что… что происходит? – Я по-прежнему была слишком ошарашена. Холодный воздух перестал приносить облегчение, меня начало знобить: одежда без накидки была недостаточно тёплой.
– Думаю, вас хотели припугнуть. Сомневаюсь, что это покушение, хотя и этот вариант я бы не стал исключать, – сказал он, предложив мне руку в качестве опоры, когда я сделала пару неуверенных шагов.
– А кто ты? Наёмник? – я бросила это просто так, в качестве слабого предположения, но Оникс неловко повёл плечами.
– Вроде того.
– И ты работаешь на Гелиона?
– Если нужно, но сейчас меня нанял Камаэль. Я не первый год на него работаю, хотя впервые в мои обязанности входит беспрерывная слежка.
– Кай нанял тебя, чтобы следить за мной?
– Да.
– Как давно?
– Четыре месяца назад. Если честно, не думал, что мои услуги всё же пригодятся.
Я хватала ртом воздух, пока Оникс неторопливо вёл меня обратно к лошадям. Все четверо гоплитов лежали в переулке. Я замерла, не решаясь уточнить, убил ли он их, хотя один точно дышал.
– Не говори ему.
Оникс нахмурился, явно не сразу поняв, о чём я прошу.
– Не могу, кириа. На вас напали, и я обязан…
– Я заплачу. Заплачу в три раза больше, чем он тебе дал, – испуганно пообещала я, сжав руку Оникса, словно он прямо сейчас мог уйти, чтобы рассказать всё Каю. Мой план даже не начал действовать, а уже мог развалиться на части.
Мысль об этом пугала сильнее, чем четыре тела поблизости. Я догадалась, что эти гоплиты не из моего Дома. Скорее всего, от настоящих они избавились. Нужно отправить людей на поиски, чтобы выяснить, живы ли те. И у меня не больше часа, прежде чем дедушка поднимет тревогу из-за моего отсутствия.
Оникс ответил мне вымученной улыбкой, которую было немного странно видеть на лице наёмника, хотя обходился он со мной вежливо и почтительно. Не назови он свою профессию, я бы и не подумала, что его род деятельности связан с криминалом.
– Репутация и преданность, кириа. Это стоит больше любых денег, – возразил Оникс.
– Иво. Доложи только Иво. Он же секретарь Кая. Так ты выполнишь работу. Прошу. – Я с уважением отнеслась к его долгу, но не могла себе позволить, чтобы Кай узнал о случившемся. Иво же наверняка скроет секрет. По крайней мере, был шанс.
Оникс нахмурился, но после всё-таки согласно кивнул. У меня с губ сорвался вздох облегчения. Мужчина наклонился, чтобы поднять сброшенную мной меховую накидку. Он поднёс её к своему лицу и вдохнул, а после с отвращением отбросил в сторону.