– Но в тебе часть Переправы, как в осколке. Ты всё же дочь Гипноса, но немного по-другому. И ты способна творить иллюзии.
Я кивнула.
– Жнец, он же Морос, Гипнос и его дети каким-то образом трансформируют реальную материю. Например, стены, чтобы иметь возможность через них проходить.
Я снова кивнула.
– А ты так умеешь?
– Не уверена. Скорее всего, этому нужно учиться, но Веста успела лишь немного меня потренировать. Она обещала продолжить занятия, но ещё не приходила.
– Покажешь, чему научилась?
Я улыбнулась его просьбе, сложила руки лодочкой и закрыла глаза, сосредотачиваясь. Персик быстро появился в ладонях. Мы с Вестой множество раз повторяли его создание, поэтому нужные ощущения всплыли сами собой. Я открыла глаза, когда у Иво вырвался изумлённый возглас:
– Он же как настоящий! – Друг наклонился к фрукту, разглядывая его с разных сторон. Было приятно хоть чем-то его удивить.
– Держи, – не спрашивая, я перекинула персик в руку Иво, но фрукт почти сразу потерял форму и исчез.
– Значит, пока его держишь ты или любой связанный с Переправой, иллюзия будет реальной, но в чужих руках…
– …она исчезнет, – согласно подытожила я. – Но смотри.
Я вновь создала персик и, держа его в руке, предложила откусить. Заметно колеблясь, Иво несмело откусил маленький кусочек. Сок потёк по его подбородку, он пару раз подвигал челюстями, и я с немым вопросом уставилась на него:
– Ну как?
– Я чувствовал вкус и мякоть, но не успел пережевать и проглотить. Он исчез раньше. Ощущения сохранялись не дольше трёх секунд.
– Всё-таки нельзя накормить другого, даже если я держу еду. Отделившаяся часть исчезает, – пришла к выводу я и выпустила фрукт, который исчез, коснувшись пола.
– Ты можешь создать оружие? – уперев в меня серьёзный взгляд, тише спросил Иво.
Я ответила не сразу, разглядывая свою пустую ладонь. После знакомства с Хлоей и открытия правды я украла нож из столовой, и каждый вечер запоминала его вес и ощущения. Тренировалась, пока не научилась его копировать. Но для самозащиты такого оружия мало.
Иво не вздрогнул при виде появившегося в моей руке столового ножа. Единственное отличие: оригинал сделан из палагейского металла, внешне похожего на серебро, а лезвие моего ножа чёрное.
– Он прочный, как и обычный нож, – заверила я, когда Иво нахмурился, оценивающе рассматривая иллюзию. – Но почему-то при воссоздании металла у меня получается только чёрный, похожий на метку, – я задрала рукав, демонстрируя отметину от Гипноса и Мороса. – Может, иллюзии не способны воссоздать разные металлы или просто я не умею. Но он острый, и в целом этого достаточно.
– С одной стороны, это хорошо. Ты всегда при оружии, а твой противник не подберёт его, если ты обронишь. Но опасность всё же есть. Иллюзорное оружие в состоянии ранить и тебя, – серьёзно напомнил Иво.
– Я не стану так глупить и направлять его на себя, – со смешком отмахнулась я, но Иво не поддержал мою уверенность.
– Ты не успеешь сообразить, когда умелый противник перенаправит твою же руку с лезвием тебе в горло.
Я устало уронила голову. Нож в руке исчез. Он прав. И Руфус был прав. Надо было учиться самообороне. Палагейцы и даории ездят на лошадях с детства, имеют фамильные клинки или другое холодное оружие. В университете я достаточно изучила их культуру и в курсе, что влиятельная знать с малолетства обучает своих детей воинскому искусству. Не обязательно на случай столкновений, в первую очередь это показатель статуса. Возможно, шестнадцатилетняя Хлоя уложит меня на лопатки, если я попытаюсь с ней подраться.
Я потёрла переносицу, продолжая ощущать уже привычную пустоту и смирение. Я треклятый жертвенный ягнёнок в клетке с волками. Может, они пока не особо голодны, но это ненадолго.
В дверь постучали.
– Малышка, нам пора ехать.
Замок отперли, и мы с Иво поднялись на ноги. Я торопливо его обняла, он ответил мне тем же. Нам обоим заметно полегчало после этой встречи.
– Не говори никому то, что я тебе рассказала. И если Кай придёт, передай, что мне нужно с ним поговорить, – тихо зашептала я.
– Разумеется.
– И поправляйся. Я ещё обязательно приеду.
Я скопировала вымученную улыбку Иво. Элион распахнул дверь и взмахом руки пригласил меня на выход.
8
– Кассия, просыпайся.
Я недовольно замычала и раздражённо повела плечом, когда меня потрясли за него.
– Кассия, – почти пропел знакомый голос Весты.
Я нехотя открыла глаза, а затем резко села на траве. Дочь Гипноса примостилась рядом, сложив ноги под себя, в её глазах светилось веселье, пока я оглядывала знакомый пейзаж маковых полей. Только теперь стояла ночь, два спутника ярко сияли на тёмном небе, освещая местность, а сама трава отражала их холодный свет и мягко сверкала, позволяя с лёгкостью видеть происходящее вокруг. Тёмными были лишь деревья и цветы.
– Как я оказалась на Переправе? Заснула же в доме архонта, – сказала я и, пошатываясь, поднялась на ноги.
Веста тоже встала, а её радостная улыбка стала шире.
– Ты всё ещё спишь в доме архонта, но я позвала тебя сюда. Я могу призывать сознания спящих. Ты же и вовсе часть Переправы, поэтому способна даже в таком состоянии принимать здесь устойчивую форму, – пояснила она, направившись вниз по склону к реке Забвения. Я заторопилась следом.
– Значит, я могу приходить сюда во сне хоть каждую ночь?
– Не совсем, – покачала головой Веста. – Во сне – только если я позову, но, бодрствуя, ты вольна навещать Переправу, когда пожелаешь. Это твой дом точно так же, как и мой. И я скучаю, – призналась Веста, обернувшись.
– Завтра Совет архонтов, из-за него дедушка завалил меня занятиями. Ты обещала прийти! Я ждала! – обвиняюще бросила я и замерла, отказываясь бежать за ней.
Веста остановилась, растерянно потеребила кольцо на пальце и огляделась по сторонам, словно выискивала, могли ли нас подслушать.
– Извини. Я хотела, но отец попросил оставить тебя в покое. Позволить хоть немного привыкнуть к дедушке и Палагеде. И он прав, – устало призналась она. – Мы то держим тебя на Переправе, то отправляем в Пелес. То говорим, что мы твоя семья, хотя всё детство держали вдали от настоящего кровного родственника. Я подумала, что идея отца не лишена смысла. Мне не особо хотелось, но стоило дать тебе время.
Её признание сочилось тоской, изредка она покачивала головой, будто была не согласна со своими же словами.
– Тогда почему ты позвала меня сейчас? – уже мягче спросила я.
– Меня беспокоит Совет. Необходимо научить тебя большему.
Я вытянула руку, и в сжатом кулаке появился нож.
– Например, этому?
Веста взглянула на созданную иллюзию с восторгом.
– Может, Морос и забрал у тебя воспоминания, но это по-прежнему ты. В детстве поступала так же. Я показывала тебе что-то из основ, а ты вместо того, чтобы тренировать их, втихаря пыталась создать более сложные иллюзии. Тебе никогда не хватало терпения, – поделилась она.
– Сейчас умение создавать оружие мне нужнее, чем халаты или фрукты, – со вздохом ответила я, подходя ближе. – Почему лезвие чёрное? Что я делаю неправильно?
– Это нормально, – заверила Веста, забрала у меня нож и рассмотрела со всех сторон. – Воссоздать различные металлы непросто, желательно знать их свойства. Если захочешь, то позже потренируемся с этим, но у оружия главное не вид, а его функции.
Она провела лезвием по пальцу, и из подушечки выступила кровь.
– Видишь. Он острый. Пока этого достаточно, – улыбнулась она, возвращая мне иллюзию. Я сжала рукоять, заставив её исчезнуть.
Веста направилась по склону в низину. Светящаяся трава доходила нам до середины голени и приятно пахла, будто недавно скошенная. Я вбирала ароматы полной грудью, бездумно глядя на красочные туманности, звёзды и два тяжёлых спутника на небосводе. Не знала, какие светила они копируют, может, луны какого-то другого виденного Гипносом мира, или же они просто выдуманные, потому что богу сна так захотелось.
– Ты здесь опять одна? – мой голос разрушил умиротворяющую тишину, но слишком многое требовалось разузнать.
– Да.
– Где Гипнос?
– Не знаю, кажется, у него дела с Моросом в Санкт-Данаме.
– А Кай?
– Отец отправил его найти кое-что на Переправе, – немного замявшись, ответила она.
– Что?
Веста остановилась, повернулась ко мне со снисходительной улыбкой на губах. Её наклон головы говорил, что она поняла о моём намерении вытрясти из неё информацию.
– Обмен, – поставила условие она. – Ты выполняешь моё задание, а я отвечаю на твой вопрос. Чем лучше создашь иллюзию – тем детальнее я отвечу. Идёт?
– Договорились.
В руке Весты появился кинжал, и она передала его мне. Простая рукоять, но острое лезвие немного искривлено. Я вытянула вторую руку, закрыла глаза, сосредотачиваясь на ощущениях, попыталась воссоздать образ так, как запомнила. Мне потребовалось больше минуты на последующую корректировку. Изначально лезвие вышло недостаточно длинным, а рукоять легче самого лезвия, из-за чего оружие не было сбалансированным.
– Неплохо, – осмотрев, вынесла вердикт Веста. – Но материал неверный. Похоже, ты создала рукоять из пластика с металлическим центром, чтобы сбалансировать, но в оригинале кость. Тебе недостаточно света? – насмешливо поинтересовалась она и, не дождавшись моего ответа, подняла руку, сделала один круговой взмах и резко опустила.
С последним движением весь небосвод сместился, спутники закатились за горизонт, без них трава прекратила светиться, и туманности померкли под лучами поднимающегося солнца. Голова закружилась от резкой перемены, и я покачнулась. Весту рассмешил шок на моём лице.
– Не люблю ускорять время на Переправе, мне нравится, когда всё протекает естественно, – объяснила она, с довольным видом уперев руки в бока.
– Ты так легко сдвинула время?
– Сдвинула рассвет, но теперь он будет длиться на три часа дольше, – пожала плечами Веста. – Время остаётся неизменным, и если я сокращаю ночь, то тем самым удлиняю утро или день.