Аспид – архонт Соблазна – одарил меня любящей улыбкой в ответ на изумление. Холодный светло-русый цвет волос, спускающихся чуть ниже плеч, серые глаза, утончённые черты лица, пухлые губы, но вместе с тем острые скулы и выразительный подбородок. Он производил такой же эффект, как Иво. На него хотелось смотреть не переставая, страшно было моргать. Он вызывал то самое странное и одновременно желанное чувство первой влюблённости, когда внутри всё трепещет, но ты цепенеешь. Я повернула одно из колец на пальце вовнутрь и сдавила кулак. Камень болезненно впился в ладонь, вынудив прийти в себя.
По словам Кая, члены семей архонтов способны влиять друг на друга, но это вмешательство они ощущают и расценивают как оскорбление. Я не почувствовала ничего странного, скорее всего со мной сыграло дурную шутку само его лицо.
– Уверен, что ты, Майрон, воспитаешь в своей внучке такую же благородную преданность к членам семьи. Но что будет, если её брат станет следующим царём Металлов, а наш архонт Раздора окажется недостаточно сильна духом, чтобы противостоять его притязаниям? Как мы слышали, именно этого жаждут мойры. Единого царя для Даории и Палагеды, – речь Аспида лилась неторопливо и даже лениво, но никто не прерывал.
Голос архонта Соблазна убаюкивал не меня одну. И, наверное, только благодаря его медленному произношению я поняла всё, что он сказал.
– У меня нет брата, как и у Микеля нет сестры, – ответила я, решив отстаивать свою правду сама. – Кровные узы – пустышка, если вас не связывает нечто большее на протяжении жизни.
– И всё же…
– Нет. Я не испытываю ненависти к Микелю, но он мне не брат.
– Это ты сейчас…
– Аспид, угомонись, – осадил дедушка, отмахнувшись. Архонт Соблазна не обиделся, лишь примирительно пожал плечами, не пытаясь более гнуть свою линию. – Что ж, Ареста, кажется, ты последняя ничего не сказала. Если у тебя есть какие-то сомнения или мысли, которыми ты хочешь поделиться, то буду рад услышать.
Ареста – архонт Дома Гнева, основоположницей которого стала богиня Лисса. Я вспомнила здоровяка Деклана, но сама архонт оказалась привлекательной женщиной средних лет. На лице не было заметно ни единого следа старости, но и юное очарование прошло. Она сидела расслабленно, изредка постукивая пальцами по подлокотнику, оранжевое шёлковое платье подчёркивало изгибы тела, а пояс – узкую талию. Чёрные волосы были собраны в густой хвост, пока взгляд светло-карих глаз переходил с меня на Майрона и обратно.
Подле Аресты сидели молодой мужчина и девочка лет пятнадцати. Наверное, её дети, сходство бросалось в глаза. Разве что у сына волосы тёмно-каштановые. Однако в Доме Гнева архонтом должна быть женщина, значит, из них двоих наследница именно младшая девочка.
Ареста продолжала задумчиво молчать, по губам её сына скользнула улыбка, он наклонился к матери и что-то ей прошептал. Не поворачивая головы, архонт его выслушала.
– Она мне нравится, – заявила Ареста, когда её сын вновь выпрямился. – Есть в ней что-то от моего Дома.
– Ещё бы! Если верить слухам, она употребила человеческие наркотики с кровью твоих подданных, – порывисто напомнил Тобиас. – И это очередная проблема! Неизвестно, как этот наркотик влияет на нас в долгосрочной перспективе.
Я не стала спорить, но Ареста фыркнула и отмахнулась.
– Именно благодаря ей и твоему племяннику мы узнали, что за всем стоял слизняк из Клана Воды. Судя по предоставленным отчётам, немного гнева пошло ей на пользу, – Ареста одарила меня скорее довольным оскалом, чем улыбкой. Не зная, как на это стоит реагировать, я выдавила ответную.
Кажется, знакомство проходило не так уж плохо. По крайней мере, в открытую с оружием на меня никто не бросался. Лицо Тобиаса лишилось всех эмоций при упоминании Элиона. Отнекиваться от заслуг племянника он явно не желал, как и вспоминать о его существовании.
– Благодарю за поддержку, рад, что моя племянница вызвала твоё доверие, Ареста, – отозвался Майрон, но не успел ничего добавить из-за появления нежданных гостей.
Их гул мы ощутили раньше, чем они появились. Все умолкли, разом повернувшись ко входу. Гипнос и Морос не стали утруждать себя открытием дверей, просто прошли сквозь них, временно изменив структуру дерева на бесплотный туман. Вдоль утопающих в тенях стен я услышала движения и взволнованные вздохи и наконец заметила свидетелей. Их двадцать один: по три свидетеля от каждого Дома. Всё это время они сидели бесшумно, я едва разобрала, что они там есть. Прищурившись, попыталась разглядеть лица и понять, есть ли среди них сестра Иво, однако по силуэтам было сложно определить, кто мужчина, а кто женщина. Они действительно были безмолвными свидетелями, записывающими происходящее, чтобы в момент необходимости пересказать случившееся или чьи-то слова, если конфликт будет сложно разрешить.
Все архонты и их наследники встали, приветствуя своих богов. Палагейцы опустили взгляды, прикрыли ладонями правых рук веки и поклонились. Они добровольно скрыли глаза – почтительный знак смирения: демонстрируют, что считают себя недостойными даже глядеть на богов.
Раньше, может, палагейцы и правда стеснялись смотреть на Гипноса и Мороса, но нынче это не более чем дань старым традициям. Завершив поклон, все выпрямились и после довольного кивка Гипноса вновь сели. Братья прошли ближе к полукругу.
Я единственная не кланялась, оцепенела и осталась стоять при виде вошедшего сквозь двери Кая. Он ощутил моё внимание и, возможно, впервые за долгое время добровольно посмотрел мне прямо в лицо. Только вчера я искала способы с ним встретиться, сейчас же молилась, чтобы у этого зала нашёлся запасной выход. Не представляю, как говорить с Каем, зная, что моё возвращение к жизни убило его друзей и первую любовь.
Я невольно сглотнула, Кай не спускал с меня оценивающего взгляда. Вдруг Веста всё рассказала и больше ему не нужно притворяться? Теперь он может ненавидеть меня в открытую, ведь я знаю причину, и ему не обязательно оправдываться.
Голова Кая дёрнулась вправо, когда прозвучало его имя в шёпоте. Мой взгляд остановился на Дафне – сестре-близнеце Ойзис, которая не пыталась скрыть своего изумления при виде Кая. Она, как и я, не успела сесть, и архонт Дома Зависти одёрнула сестру, бросив ей тихую фразу. Вероятно, они знакомы, потому что Кай коротко кивнул Дафне, а затем встал подле отца и дяди. Я сглотнула ещё несколько раз, не в силах избавиться от душащего кома в горле.
Гипнос взмахнул рукой, и позади него, Мороса и Кая появились чёрные стулья, напоминающие три обсидиановых трона.
– Кас, не обязательно стоять, присаживайся, – вывел меня из ступора голос Гипноса.
Я растерянно уставилась на знакомую доброжелательную улыбку. Он комично вскинул брови и выразительно кивнул на кресло за моей спиной. Я молчаливо села, стараясь вернуть лицу бесстрастное выражение.
Последующий разговор я слушала отрывками, отвлекаясь, а временами впадая в прострацию. Продолжала напряжённо сидеть на самом краю своего кресла подле архонта Раздора. Спина задеревенела, потому что я не позволяла себе согнуться или изменить позу. Притворялась статуей, не желая привлекать внимания, и моё сознание непроизвольно отключилось от всего происходящего. Разуму не удалось отдохнуть ночью.
К счастью, основное внимание на себя перетянули Гипнос и Морос, вводя Совет в курс дела. Рассказали о произошедшем в Даории со своей стороны, объяснили ситуацию с мойрами и ответили на вопросы присутствующих архонтов. Гипнос представил Кая в качестве своего сына, чем погрузил зал в шокированную тишину. Возможно, многие из них пожалели о том, как помыкали им в последние годы. Мой взгляд невольно дёрнулся к Нае из Дома Кошмаров, но на её лице отразились разве что интерес и недоумение.
Она совсем не замечает сходства?
Почему она его не узнаёт или не помнит?
Морос.
Хотелось застонать от разочарования. Морос явно забрал воспоминания, и тогда понятно её смятение. Одно дело, когда мужчина может с кем-то переспать и после не узнать о появившемся ребёнке, но женщина не в состоянии родить и забыть, как вынашивала дитя.
Не может, только если у неё нет ни одного воспоминания о беременности.
В таком случае даже будь у них практически одно лицо, она не признает в нём своего сына. Разум не предполагает подобной мысли.
Я украдкой оценила реакцию Гипноса, он не смотрел на Наю, а Кай и вовсе игнорировал её существование. Похоже, я не единственная в зале, удостоившаяся его ненависти.
– Боюсь, наша встреча грозит затянуться. Слишком долго мы с братом отсутствовали, – со вздохом пояснил Гипнос, одарив каждого из присутствующих хоть мимолётным, но вниманием. – Думаю, не стоит задерживать наследников, достаточно будет присутствия глав Домов, а остальные могут отдохнуть.
В заботливом предложении красноречиво читался приказ. Все, кроме архонтов, поднялись на ноги, готовые покинуть помещение. Свидетели зашуршали одеждой и исчезли в какой-то двери у дальней стены, я так и не рассмотрела ни одного, потому что они умело остались в сумраке, словно безликие тени.
– Ты помнишь, как выйти из здания? – уточнил дедушка, наклонившись к моему уху. Я кивнула. – В поисках наших гоплитов ориентируйся по фамильным цветам, они найдут для тебя экипаж и сопроводят домой.
Если честно, я предпочла бы пройтись пешком. В конце концов, здесь недалеко, да и заблудиться невозможно, лишь одна дорога ведёт от храма вниз. Но говорить этого не стала, решив, что не время для спора. Поднявшись на ноги, я покинула помещение одной из последних, предусмотрительно обогнув Кая. Что-то внутри меня оборвалось, когда он даже не повернул головы в мою сторону, занятый Дафной, которая перед уходом ненадолго подошла к сыну Гипноса. Я приказала себе привыкать.
У нас с Каем никогда не было ни шанса.
Я торопливо покинула храм, зная, что никто не смотрит, все уже должны были оказаться снаружи.
– Потеряли своего коня?